Укрывать одеялом человека в Саламандре тоже смысла не было. Заряженный костюм заботился о комфортной температуре тела самостоятельно. Он же имел отверстие в рукаве для капельницы. Оно располагалось на месте, где должен был стоять модуль ИМИИ. На время больничных процедур этот гаджет снимали. Только в этом время подземники были недоступны для Инфосети и могли насладиться покоем вне цифрового мира.
Это правило закрепилось в процедуре лабораторного лечения.
Обратная дорога через площадь не заняла у адмирала много времени. Не без тревоги Зиновий заметил на табло на площади, что уровень кислорода падает. В воздухе появился привкус гари. С крематорием срочно нужно было что-то делать.
В мэрию попал без всяких вопросов, с удивлением отметив полное отсутствие охраны. Карлов никого не боялся. Все враги умерли. А до открытого восстания было как до Луны пешком. Оппонентов в среде культистов Карлов для себя не встречал.
Зёма понял, что опоздал на консультацию. Ольха уже сидела за столом Поверенного и, судя по задумчивому виду подруги, бородатый мужик рассказал ей не очень приятные новости про тетку. По щекам подруги текли молчаливые слёзы.
— Зёма, он не подземник, — сходу обронила лысая подруга.
В стазис-камере за всё время поверхностных путешествий её волосы немало отросли, но она снова их сбрила при первом удобном случае.
— Как так?
— Тётя Клава помогла Карлову попасть в Москва-сити много лет спустя после закрытия города. И за это её и выгнали на поверхность.
— И что это значит?
— То, что, вероятно, моя тетка сейчас где-то в анклаве Владивосток, — добавила лысая подруга.
Она подняла взгляд, пронзая адмирала:
— Если бы мы задержались там дольше, чем на пять минут, возможно, я смогла бы обнять её, — на одном дыхании выпалила она и едва сдержалась, что не разреветься. — Какие-то километры отчуждения разделили нас на года!
«Иногда незнание просто полезно», — мелькнуло в голове юноши.
Он обнял Олю за плечи и посмотрел на Поверенного.
— Думаю, теперь проблем со встречей не будет, — сказал тем временем сам Карлов, указывая гостю за стол. — Зиновий, мне надо с тобой поговорить. Присаживайся. Это не на две минуты. Я рассчитываю на тебя. Ты должен быть в курсе многих дел. Чипы мы вам удалили. Оба. Они теперь бессмысленны. Переводим технику на старые-добрые антропометрические данные. Но есть ещё много тонкостей, которые следует обсудить.
— В курсе многих дел? — присел в кресло адмирал. — Или всех?
— Как сам решишь, — кивнул мэр. — Каждый человек сам определяет для себя меру ответственности… если это не делает за него общество.
Зёма присел за стол рядом с Ольхой, взяв ее за руку. Пальцы обоих были в мощных перчатках и чувствовать прикосновение не было никакой возможности, но сам жест должен был успокаивать. Чисто психологическая поддержка.
Спины обоих собеседников ощущали замаскированный лифт за дверью. Он не был активирован после спуска. Не было и намека на сквозняк из-за железобетонной плиты. Сознание просто понимало, что за укрытием есть лаз на поверхность и не могло смириться с этим. Душа, попробовав простора, вновь рвалась на свободу, туда, на поверхность!
Зиновий вдруг понял, что только эта дверь за плитой могла точно объяснить, почему Поверенный города сидит к ней лицом, а не к выходу из кабинета. Гости, которые садились к ней спиной, точно не задавали вопросов, пока мимо них бы не начали таскать солнечные панели или детали планеров.
— Весь во внимании, — ответил молодой адмирал и действительно весь превратился в слух.
— Дело было так… — начал Карлов.
Глава 10Там, где горело небо
16 лет назад.
Новосибирск, Академгородок.
Этот солнечный летний день ничем не отличался от мириад других. Лёгкий ветер тревожил листву на деревьях в парке. Автомобили с автопилотами реже стояли в пробках. Они носились по городу со скоростью, ранее не разрешенной людям-водителям. Упраздненные службы государственной автоинспекции повсеместно заменились работой камер видеонаблюдения.
Само понятие штрафов всё реже терзало автолюбителей. Люди пересаживались с водительских кресел на пассажирское и предпочитали копаться в гаджетах, чем терять время, следя за дорогой и траффиком. Конкурировать с автопилотами с годами становилось все сложнее живому человеку.
Прохожие катились на электрическом индивидуальном транспорте по своим делам. Редко кто бродил по иссушенному асфальту на своих двоих. Всех этих людей объединяло то, что они мало обращали внимания на мир за пределами полусфер.
«Полусфера» — этот новый гаджет пришёл на смену смартфонам, умным часам и умным очкам, в один момент захватив всё внимание пользователей. Дополненный мир благодаря новому устройству разукрасил город информационным вывесками, рекламными роликами, плавающими информационными строками, а самих пользователей снабдил цифровыми подписями с указанием Ф.И.О., возраста и той информации, которую легко можно было найти в открытом доступе в социальных сетях. Или за дополнительную плату, если хотели получить больше информации.
Весь мир плавно переходил на встроенные «сферы», предлагая людям установить чипы под черепную коробку для реализации интерфейса «мозг-машина». Но в России всё ещё была популярна предыдущая версия — «полусферы». С теми же опциями, но на внешнем носителе.
Реже чипы имплантировали просто под кожу. Новосибирск, как и прочие крупные и мелкие города России, погружался в эту новую техно-моду с заметным отставанием, в отличие от двух столиц в Европейской части России.
Срединный город большой страны жил неспешной размеренной жизнью, понятия не имея, что в одном из многочисленных зданий НИИ в Академгородке в этот день творилась история. Там группа ученых из двенадцати человек собралась в пятиэтажном здании ещё советской постройки вокруг ядра искусственного интеллекта нового типа.
Проект «Ноосфера» приковал внимание научного сообщества и последней правительственной комиссии прямо перед запуском. Не последние люди из Кремля замерли напротив ученых, внимательно слушая слова ведущего автора проекта — Игоря Даниловича Невельского.
Степенный, уверенный в себе руководитель говорил тихо и спокойно. На жизненном пути за шестьдесят лет довелось немало поработать и математиком-программистом в Силиконовой Долине в конце «девяностых» и физиком-инженером в массовых проектах Сколково в «нулевых», и во многих других институтах за рубежом в «десятых» и «двадцатых». Скромный техно-гений, словно стараясь объять невозможное, занимался химией, генетикой, коммуникациями и космосом, но по большей части тяготел к развитию софта и приложений на базе ИИ. Последнее давало ему немалый доход. От работодателей Невельской давно не зависел.
Жизнь вернула великого ученого на малую родину в Новосибирск, наградив тёплым местом руководителя самого интересного за всю его жизнь проекта, тесно связанного с хобби, на котором Невельской сделал себе имя. Людям нравилось, что умные приложения при помощи искусственного интеллекта избавили пользователей от многих повседневных задач, вроде оплаты счетов, постановок на учет в различных инстанциях и созданий заявлений по запросу. Со всем этим благодаря его приложению справлялись теперь машины, и никто не собирался их ограничивать, кроме быстро сокращающихся рядов хакеров. Но и сами хакеры в связи с повышенным уровнем безопасности вымирали как класс. Без консолидации в сообщества, рядовой хакер больше не в силах был взламывать системы. Они создавали себе новую защиту, ещё в процессе взлома обновляя код и обнаруживая взломщика. К которому с завидной скоростью выезжали спецслужбы.
Невельской знал себе цену и прекрасно понимал, что финансирование нового правительства зависит от результатов, а не слов. А его научно-исследовательскому институту было что показать и без красивых улыбок с рукопожатиями на публику и пышными банкетами для первых лиц государства. В противном случае, он мог даже успешно игнорировать финансирование, включив в процесс свои собственные финансовые накопления. За последний год именитый ученый стремительно ворвался в топ-сотню богатейших людей страны, первым предложив пользователям перестать решать свои вопросы самостоятельно и доверить это машинам.
Автоматизация жизни оказалась популярнее продажи сырья.
— Мир с приходом Полусфер и Сфер изменился. К сожалению, долгое время мы лишь догоняли западные страны с введением серверов для обслуживания коммуникаций нового типа. Но проект Ноосфера призван не только догнать, но и перегнать западные и азиатские разработки. Наш искусственный интеллект перешагнул через машинное и ситуационное обучение. Мы доработали генетический алгоритм, позволив Ноосфере лучше понять людей через призму наших же ощущений. Не информационных, нет. — Невельской сделал небольшую паузу в докладе, удерживая внимание публики. — Всю необходимую информацию ИИ получит через несколько минут, подключившись к Инфосети. К сожалению, ее недостаточно, чтобы компьютер стал человеком. Мы должны были научить ИИ чувствовать так же, как человек. И на этом поприще достигли огромных успехов. Нашему искусственному интеллекту не нужна «Красная кнопка». Он прекрасно понимает, что такое чувство меры, и в какой момент можно выйти за рамки системы. К примеру, нарочито разбивая автомобиль, но спасая человека, он способен на выбор. Или открывая дверь незнакомым людям, но спасая владельца от пожара или насилия со стороны домочадцев, он подталкивает к действию. Ибо поймет, что к чему. Ведь его нейронная сеть опирается на опыт взаимодействия с человеком так, как будто бы он сам был человеком. Это не голословное высказывание. Наш ИИ словно прожил жизни двенадцати ведущих авторов проекта, которых вы видите перед собой.
Учёный повёл рукой в сторону коллег. Те учтиво кивнули.
На незаданный вопрос комиссии, повисший в воздухе, Невельской тут же ответил:
— Мы позволили технике сканировать наш мозг, считав информационную матрицу объектов. Ноосфера — это все мы, двенадцать членов группы. С нашими мнениями, ощущениями, знаниями, если хотите. А ещё это самый передовой в мире Суперкомпьютер, ведь ему не нужна техническая начинка, чтобы обрабатывать информацию. Через несколько минут он сам станет всеми компьютерами в мире и сам для себя решит, что с этим делать. Наш ИИ — это своего рода вакцина, необходимая человечеству, чтобы прекратились войны и воровство интеллектуальной собственности. Вся информация в мире теперь будет проходить через него. Он сам будет знать, кто что создал и кому что принадлежит. Спрятать информацию больше не получится. Не получится укрыться. Обратная система связи просто не позволит этого. Все люди вынуждено станут открытыми. Не удастся остаться незамеченным. Это полностью искоренит понятия терроризма и пресечет все финансовые махинации. Коррупция и вымогательство останутся в прошлом. Правомерность действий — вот на что в первую очередь будет опираться Ноосфера. Так что сегодня без лишнего пафоса могу сказать, что в календаре отмечается новый знаменательный день в истории, — Невельской кивнул, довольно улыбнувшись. — А теперь, уважаемые гости, ваши вопросы перед запуском?