— Зачем? — удивилась Смирнова, не сразу сообразив.
— Без него нам не выжить! Он единственный знает, как прошивать Искателей. Мало ли «кто зайдет к нему на огонек». Увидишь, чего интересного на дисплеях видеонаблюдения — дай знать. Жаль, что люди Тимофея поставили пока камер не так много. И эти мониторы, конечно, не так удобны, как голограммы… ну да ладно. Беги!
Лена резво дала старт на верхние этажи, работая искусственными ногами с завидной скоростью. Мозг быстро осваивался с управлением имплантатами.
– Так, что там было? Влияние, шпионы, системы жизнедеятельности, экология, эпидемия… — продолжил перечислять адмирал, вспоминая верную последовательность. — А вы, друзья мои, напрочь отрезали нам путь наверх, подкинув к нам взрывчатки. Диверсанты хреновы. Спустились они на верёвках. И что? А как обратно подниматься не подумали? Оставили хотя бы кабинку на нашем этаже — получили бы еду. А пока кабинка там, наверху. А мы тут, на дне. И сколько бы я этого не повторял, решения не вижу.
Зиновий почесал нос. Странно было ощущать холодный металл на носу. По ощущениям словно чесал нос дулом автомата. Мозг говорил, что руки не родные. Но тут же точно двигал пальцами. Ровно так, как надо было хозяину, и тем самым обманывал себя. К этим противоречиям надо было привыкнуть. Не сразу, но со временем, мозг должен был научиться отождествлять его руки холодными кусками льда.
Морг и капраз молча смотрели на него, ожидая продолжения беседы.
— Что смотрите? Все эти проблемы покажутся суетой, если не найдём физика-ядерщика, понимающего, как управлять мини АЭС. Ну как «мини»? Взрыва хватит, чтобы похоронить город и разрушить ваш анклав спровоцированным им землетрясением. Бикинский и Хабаровский анклавы без нашей поддержки продержатся не многим дольше. Одному угрожают мутанты, другому… да там целый комплекс проблем. Людей не хватает, в первую очередь.
Зёма снова вздохнул. Собеседники не знали, что добавить.
— И что мы имеет по итогу? Если ничего не исправим, то получим окончательный конец света. — Зиновий посмотрел в глаза капразу. — Так что ты, Седых, со своей подругой забрёл к нам не в лучший час. Мы начали бы поднимать вам еду через несколько дней. Брусов бы это понял. А не понял, так бы почувствовал. А ты — хреновый руководитель. Чутья нет. Мозг вроде есть, опыта валом, а чуйки нет. Как дожил то до этого дня?
— Ты, молокосос, много о себе возомнил. Поучи отца… детей делать, — Седых сплюнул кровь и вновь сурово посмотрел на Клавдию.
— А ты что скажешь?
Выслушав все внимательно, Морг кивнула:
— Нет, в чем-то юноша прав, поторопились. Я не знала, что всех чипованных людей поубивало и бал правят культисты. Ничего такого в докладе о Варяге не было. Да и откуда им было знать? Но я просто хотела лишь мести Ярову. А в итоге отомстила тому, кому и помогла. Можешь считать это возвратом старого долга. Ведь из-за него я и попала на поверхность из теплого насиженного местечка в хирургии, в которой работала последние годы.
— Ага, воздаяние, — кивнул Зиновий. — По этому воздаянию ты не поняла, что тебе жизнь спасли? Твой чипированный труп сейчас бы тоже лежал на площади. Кстати, что с ним сделали?
— Вытащили. Это не сложно. Двухминутное дело даже для человека-хирурга. Робот справился за двадцать секунд, и большую часть времени меня просто держали. — Моргунова неожиданно улыбнулась. — Это карма, скорее. Знаешь, что интересно? Хочешь узнать, с кого я переучивалась на хирурга, Зиновий?
Адмирал приподнял бровь. В глазах Морга заплясали веселые огоньки. Обронила довольно:
— Ты молодой, пылкий юноша, который свёл промах Брусова на нет. Ты довёл его дело до конца. Именно ты сейчас мне и должен поверить. У тебя есть интуиция. Чуйка, которой, как говоришь, нет у Русика.
Седых придушенно хмыкнул. А Клавдия, не обращая внимания, продолжила, глядя прямо в глаза молодому адмиралу:
— Жизнь таким как ты даёт поджопника, а вы не падаете, а бежите, обгоняя всех. Я рада, что у моей племянницы есть такой друг. Береги её.
— Не дави на сантименты, убийца начальства. Ольха лучше тебя, — подчеркнул Зёма. — Но что там с твоей хирургией? Ты не договорила. Уводишь разговор в сторону.
— А то, что все, что ни делается, все к лучшему, — не стала спорить Клавдия. — У неё было время повзрослеть. Она и не помнит, как десять лет назад я законсервировала в «Москва-сити» последний работающий на Земле ядерный реактор. Я. Сама. Я — физик-ядерщик, молодой человек. Возможно, уже последний на этом свете.
Зиновий застыл, глядя не мигающим взором.
— Чего застыл? — улыбнулась разбитыми деснами пленница. — Давай ключи от наручников. Пойдём решим хоть одну проблему. Без смерти Карлова я бы здесь точно не появилась. Вот тебе и карма. Удивлен, да?
— Ха! А я-то думал, что с ума сошёл один Дементий, — хмыкнул Зиновий. — Тебе не доверяет собственная племянница, отрыватель рук! С чего мне хотя бы предполагать, что ты действительно имеешь отношение к ядерной энергетике? Ты хоть понимаешь, что уничтожила не Карлова. Ты уничтожила ЗНАНИЕ о том, где конкретно находится бэкап верховного ИИ. Ты, лысая курица, взорвала саму возможность вернуть все человеческие знания цивилизации! Понимаешь⁈ И теперь ты просишь доступ к ядерному реактору? Я, что, совсем дурак⁈
— Она не врёт… не о таких вещах, — добавил убито Седых, хотя процент того, что поверят в их слова, был минимальным.
— Старый, не дави на безнадегу, — начал закипать Зиновий, хотя один коготок внутри уже вцепился за возможность всё спасти и терзал сердце. — То, что мы все в темном месте не означает, что я буду верить во всякие байки. Ты сам сказал, что голодные сталкеры сочиняли и не такое. А теперь вы два сраных, голодных сталкера, а я держу в руках не тушенку, а сгущенку. У меня её целый склад… —
Зиновий не договорил, Клавдия оборвала его.
— Да прекращай. Дослушай. До этого я работала на Чукотке и консервировала Билибинскую АЭС. То, что нас обдувает радиацией с Китая и Японии, когда дуют восточные или западные ветра, скверно. Но то, что северные ветра всегда чистые, в этом есть и моя заслуга. Это значит, что Хозяйка не взорвала там реакторы. В Большом Камне под Владивостоком стоят огромные строительные краны «Голиаф», что способны поднимать вес в тысячи тонн. Их не смогли распилить на металлолом. Для этого нужно спецоборудование. Так что на той верфи с их помощью можно будет создать корабль в будущем. Да хоть на том же атомном ходу. Плавучего гиганта, чтобы вернуть себе Арктику и проверить. Надежда есть. Но она исчезнет, если ты сейчас отринешь помощь.
— Думай, парень, думай, — добавил Седых, особо не рассчитывая ни жить, ни умереть без дальнейших пыток.
Само пребывание в кабинете подземного города мало чем отличалось от пребывания в подземке склада Тихоокеанского морфлота. Разве что сырости было меньше и теплее.
— Я могу оказаться полезной, — с надеждой добавила Морг. — Но решить должен ты сам. От тебя сейчас слишком много зависит. Подумай хорошо. Я могу рассказать тебе детали про ядерные реакторы, которые не известны широкому кругу людей.
— Детали, которые я не могу проверить? — приподнял бровь молодой адмирал.
— Можешь. Но времени не так много. Решайся, — поторопила Морг.
Зиновий замер, анализируя новую информацию. Данных было много. А вот выход зарисовывался только один: пойти на попятную. Взрывать город Клавдии было определенно ни к чему. У анклава был резон лишь его захватить. Без лифта сделать это было невозможно. Логически выходило, что врать ей было ни к чему. Уничтожено все будет в любом случае. Как при ее неверном действии, так и бездействии. Удручало, что возможности проверить слова незнакомого человека уже не было — энерго-коллекторы были переполнены. Потому приходилось просто поверить… А именно так и оступился предыдущий адмирал Кай Брусов.
Вечная ему память.
Только теперь цена ошибки равнялась не десяткам жизней экспедиции, а тысячам.
— Включил мозг? Похвально, — добавила Клавдия. — Я так же была одной из тех, кто запустил этот гордый Варяг в путь. Без моих знаний о радиационной защите вы не уехали бы дальше Уссурийска! Антирадиационная комната — моё детище. Или ты думаешь, я на руководящий пост по безопасности за красивые глаза попала после Сергеева? Да я за него почти всю работу делала замом. Он же тупой как валенок был. Суровый, храбрый, но глупый. Без моих советов ни шагу.
Седых хмыкнул и снова сплюнул кровь на пол.
— Может, голубки, пока спорите, зубы вернёте мне? А то нечем будет пережевывать трофейную тушенку. Ну, или можем подождать, пока все разрешится само собой. Погоревать о прошлом, да? Попенять на роботов, которые сожгли этот чертов мир, а? Молодой, ты в натуре собрался сопли жевать?
— Тебе, старый, если решим все проблемы, я верну главное — самоуважение, — ответил Зиновий, блеснув драконом в белке глаза… И разорвал руками оба наручника на Клавдии, не заморачиваясь над такой мелочью, как поиск ключей. — Я вас обоих ненавижу. Но мне не хотелось бы, чтобы прощальный подарок Хозяйки свел счёт в её пользу. Люди должны быть умнее машин. Или чувствительнее. Мы умеем прощать. Это важно. Идёмте. Оба. Если поможете, попробую отменить ваш смертный приговор.
Оба пленника переглянулись.
Зиновий повернулся к Седых.
— Капраз, зубы вставить можно, но сложнее людям в анклаве объяснять, почему бойцов на смерть в подземелье повёл.
Седых кивнул, покусал губу, хмыкнул:
— Я ж говорю, молокосос. Да люди сотнями гибнут за периметром каждый месяц. Никто не спросит о потере двадцати бойцов больше, чем требуется. Если вернёмся с припасами, всё спишется. Погибли в бою. Герои. Ты как будто первый день родился. Вроде на севере побывал, наглядеться должен был на смерти-то.
— Дурак ты, капраз. Ой, дурак, — вздохнул адмирал. — Твой анклав — это в первую очередь твои люди, а не жратва. А ещё меня молокососом называешь. Сам бы повзрослел, старый чёрт. Двадцать человек! Это тьма людей! Столько ненужных жертв. Мы должны беречь каждого человека. Каждого, понимаешь? Люди — наше всё!