Вики охотно слушали даже маститые учёные анклава. Старики заваливали вопросами про высокие технологии. «Хай тек» подземного мира то отправлял их к геометрии Лобачевского и сулил развитие космических технологий, то концентрировался на макромире и позволял наглядно воочию влиять на молекулы с помощью нано-технологий и ассемблеров, которые позволяли собирать один материал из другого. Или вовсе конструировать предметы из воздуха. Так что в редкоземельных элементах Содружество не нуждалось. Ему нужны были скорее данные, как их получить. И большинство таких данных было в руках ИИ, которые незадолго до падения отсекли людей от управления «такими мелочами», как развитие наук.
Когда дело касалось редактирования генов на уровне ДНК-структур, старый научный корпус словно погружался в оцепенение, ловя каждое слово Вики. Опостылевшие, давно на сто раз перечитанные учебники физики и невозможность делать многие научные опыты под землей расстраивали старую гвардию больше, чем ноющие поясницы и колени. Но теперь она ухватилась за возможность постигать новое, потеряв покой и сон.
Вики, готовясь к лекциям, собирала доклады из недр «лукового» дата-центра. Многое, что открыли подземные сервера, не преподавали и ШУРе. Информация носила узконаправленную специализацию. Так что юная учительница сама впитывала новые знания с большой охотой. Ответственность за просвещение человечества подстегивала светловолосую девушку, делая многозадачной. Пришлось постигать все сферы точных наук на том уровне, который ШУР не предполагал. И только осознание того, что в ней заложены отредактированные гены гения, не позволяли Вики все бросить на полпути. У Клавдии был не тот возраст, чтобы брать эту заботу на себя. К тому же в новую экспедицию ее никто не брал.
Вокруг молодой училки быстро формировался новый научный корпус. Саму же Вики в анклаве интересовали артефакты. «Аномальные» предметы, якобы появившиеся после Конца Света. Но на поверку ни к каким чудесам они не относились и имели вполне земное происхождение. Так как были по большей части запчастями от Искателей, с которыми недалекие люди столкнулись впервые. Разбирая роботов на обереги, многие выжившие верили, что те обладают чудодейственными свойствами и даже попирают законы физики. Но реальность оказывалась гораздо интереснее: чудесные свойства им привила Хозяйка.
Копаясь в её наследии в анклаве Владивосток, одним таким артефактом всерьез заинтересовался Тимофей. При разработке поисковика Искателей, он предположил, что все роботы должны находить и идентифицировать друг друга даже в условиях, когда отсутствует спутниковая связь и не работаю вышки.
— Хозяйка должна была предусмотреть это фактор и снарядить своих поисковых псов маячками, — вновь и вновь повторял он адмиралу. — Попадись мне такой в руки, и на его основе можно сделать точный прибор.
— Тогда бери любые артефакты анклавов и найди то, что тебе нужно. Седых с новыми поставками выделит нам всё, что угодно для научных изысканий.
Сам Зиновий, вновь и вновь проверяя на прочность новые руки, наблюдал за развитием «освоенных территорий» с легкой прохладцей. Для него в голове это был уже пройденный этап. В мыслях он был далеко на севере, строил мост через Амур и рвал жилы, спеша посмотреть, что осталось от космодрома Восточный и есть ли чем поживиться в законсервированном Свободном. Теперь запускать с него ракеты близость Китая никак не мешала, так как сама Поднебесная перестала существовать, как и Япония с Южной Кореей. Богиня знала куда бить, чтобы понизить технический и производственный потенциал человечества.
«Вот она — плата за цивилизованность, которую оценил ИИ», — раздумывал адмирал.
Ночью он видел сны, как собственной рукой перезагружает сервера Новосибирского Верховного ИИ. Он уже стоит там с флагом победы и забирает бэкап Хозяйки. Он уже отдает людям всю информацию, которую всосал в себя Интернет и Интернет-2 десятилетиями ранее.
Зёма ощущал себя Прометеем древнего мира. Только вместо огня он грезил украсть у Богини технологии. Пусть и у мёртвой. Но «вороны-приспешники» ее наверняка ещё были живы. И просто так сделать этого не дадут.
«Огонь — это та же технология. Оставалось лишь раздать его нужным людям, чтобы использовали по назначению». — считал юноша.
Молодой адмирал, как и хакер Содружества предлагал, что в современном мире могло остаться немало работающих гаджетов. Разряженные батареи всегда можно было зарядить. Одних сотовых телефонов до Падения было произведено в десятки раз больше, чем было всего населения Земли. Включая устаревшие модели, получались внушительные цифры в сотни миллиардов экземпляров. И все они вместе с планшетами, «сферами» и вещами для умных домов должны были вновь получить связь между собой, запуская роботизацию. Для этого достаточно было создать общую сеть, как аналог некогда существующей. Хотя бы мобильную, наземную. На новый запуск спутников в ближайшее время надеяться не стоило. Но что-то наземное соорудить людям было по силам.
Адмирал прекрасно понимал, что автоматизация многих производственных процессов была необходима человечеству как воздух. Одна сотая процента прошлого населения физически не могла делать всю работу, над которой трудился десяток миллиардов человек без малого двадцать лет назад. Пусть лишь десять процентов из них выполняли полезную работу на благо остального человечества, а остальная масса просто прозябала, прожигая жизни, в данный момент в новом мире явно прослеживалась острая нехватка людей. И этот уровень мог стать критическим при неумелом управлении человеческим капиталом.
«Человеку нужна не только тяжёлая работа для выживания, но и время для творчества и саморазвития. Только гениальные мысли, услышанные в тишине в свободное время, могут вернуть человечеству космос. Надо учиться вновь смотреть на звезды…Но пока человечество лишь заново учится ловить ветер в ветряные станции», — раздумывал Зиновий.
— Всё готово, летим? — вывел из дебрей мыслей Тимофей.
Не выпуская из рук планшет с самодельной док-стацией, к которой пристраивался артефакт, позаимствованный в недрах анклава, последний хакер мира заметно бодрился.
Тимофей прозвал свое творение «Гоголь», припоминая сразу и классика, и интерпретируя знаменитый поисковик в интернете прошлых лет.Вместе эта конструкция в руках технического специалиста походила на старый ноутбук, но с торчащими антеннами и внешним блоком питания. Тестовая версия не подразумевала мобильности, была страшной, неказистой, но обещала определять таких же монстров, которые охотились за людьми последние годы. Много часов потеряли на то, чтобы уговорить Седых отдать артефакт на благо Содружества.
— А как он работает? — спросил Зиновий.
Он мог позволить себе не углубляться в детали, но должен был понимать общие принципы.
— Как я и думал, маячок-идентификатор есть, — заверил хакер. — По утверждению наших друзей из «Владивостока», арт становится красным, когда к анклаву приближается Искатель. Он фиксирует сигналы, излучаемые роботами. Как я понял, это доработанная ИИ система распознавания «свой-чужой» для роботов на основе старых армейских разработок. Я написал программу, которая по цвету артефакта определяет расстояние до объекта. Датчик сканирует местность, определяет расстояние, и даже направление до «союзника». Получаем точные цифры. В теории. — Тимофей поцокал языком. — Надо проверить на практике. Потому что на сколько километров будет работать, пока не представляю.
Зиновий кивнул и взялся за рычаги. Планер — теперь уже один из десяти введенных в строй по всему анклаву — нагнал в подушки воздух и взмыл в безоблачное небо. Стоило изловить и перепрошить всех Искателей в округе. Тогда анклаву «Владивосток» этот артефакт был уже ни к чему и никак не влиял бы на их безопасность.
Зато он очень требовался там, где роботы-убийцы, упрямо попирающие все первичные законы робототехники, все ещё тревожили людей. Возможно, даже на потеплевшем севере, где смертоносные механизмы вполне могли замерзнуть в момент удара Зимы, а теперь оттаять и возобновить «работу».
Понимая это, и отставив все ностальгические чувства по безопасности, создаваемым мигающим артом, капраз Седых скрипя сердцем, отдал единственный верный «будильник» в руки молодых. И Зиновий понимал, что нужны быстрые результаты, чтобы убедить старика, что это не напрасно.
Окрепший анклав мог надеяться теперь и на свои силы. К нему потянулись новые лица, едва первые вышки стали трубить на всю округу о новой зоне безопасности. Радиоприемники ещё работали. Люди жили надеждой и верой в лучшее. Но все, кто лишь молился — давно померли. Остались только самые практичные, стойкие.
Ярко светило солнце, расслабляя. Погода баловала местных жителей, привыкших к постоянным холодам. Зиновий с Тимофеем летели с небывало тёплым ветром навстречу, почти не крича, чтобы слышать друг друга. Расширенные ветрозащитные стекла способствовали этому как нельзя лучше. Оставалось только мечтать о крыше от дождя, но эту роль волей-неволей выполняли солнечные батареи, встроенные грибком в днища планеров по центру. Они распахивались как зонтики над головами и укрывали от холодных капель.
Молодой адмирал всё чаще отмечал показатели на костюме — линза смотрового стекла меньше затемнялась, ориентируясь по интенсивности слезоотделения глаза. Глаза адаптировались к солнечному свету, и любой гном через неделю на поверхности мог без боязни смотреть на солнце на восходе и закате. Слепыми кротами не стали. Оказалось, что в Москва-Сити было достаточно искусственного света, чтобы зрачок нового поколения сформировался так, как ему было положено природой.
У рождённого под землёй организма не было только сформировавшейся защиты от ультрафиолета. Бледные молодые подземники не умели загорать, потому что их организмы никогда с этим не сталкивались. Но они были достаточно молоды, чтобы пережить новый опыт. Человек, по словам Ольхи, был тем ещё приспособленцем.
Впрочем, обгорали гномы также быстро, как рыжие на поверхности. Фабрика получила задание штамповать солнцезащитные крема. Никто не хотел рака кожи летом.