Мониторинг радовал Седых. Старые мониторы, выводящие ультравысокое разрешение с передовых камер, вместо сверхвысокого Клавдия отдала со складов без тени сомнений. Подземный мир предпочитал голограммы, если дело не касалось медицины, где лучшую картинку изображения выдавали именно физические дисплеи с изображением 8к.
На саму Поверенную неожиданно свалилась другая напасть: тараканы. Если проблему с крысами в анклаве решили довольно просто — сожрали всех хвостатых в час особой нужды и рагу из мышиных хвостов ел даже капраз, а проблему вшей решали радикально — бритьем наголо и принудительной помывкой в бане, то с тараканами было бороться гораздо сложнее. Применять химически-опасные вещества в стесненных условиях проживания людей было невозможно, самих тараканов есть было невозможно, а вот самим «рыжим усачам» всегда было чем покрепиться. Лишь бы человек жил рядом. Вот и подземный лифт привез в Москва-сити давно забытое насекомое, о котором здесь не слышали два десятка лет. И они быстро начали плодиться. К проблемам плесени в подземном городе добавилась ещё одна.
Новый вид таракана, облученный радиацией, был на порядок больше своего сородича, проживающего повсеместно до катастрофы. Также он был гораздо устойчивее к внешним воздействиям. Его не брала химия и самым эффективным оружием, по мнению новой Поверенной, было генное оружие. Оставшихся в анклаве учёных она подумывала бросить на то, чтобы сделать этих насекомых бесполыми в следующем поколении.
Но Зиновий не сильно беспокоился о создании подобного биологического или генного оружия в ближайшие месяцы. Этот проект был долгостроем и требовал совсем других умов, чем энтузиазм одной настырной женщины. С культистами до этого уровня новой Поверенной было ещё тянуться и тянуться.
Больше молодого адмирала удивила другая загадка: на последней встрече всех представителей правящей коллегии, Клавдия заявила, что чемоданчик, который обнаружили при Дементии, с поверхности привёз с собой Карлов. Она видела его в их первую встречу. До того, как их схватила служба безопасности подземного города.
Выходило, что-либо Карлов не ведал, что творил, либо осознанно привёз в подземный город бомбу замедленного действия, чтобы Москва сити могли обнаружить силы ИИ.
«Но кто на это его мог натолкнуть? Не сама ли вездесущая Хозяйка? Значит, они должны были встретиться, чтобы Карлов получил „маячок“. Что ещё могло их связывать?» — прикидывал адмирал, но не знал ответа.
Эти вопросы не давали покоя, как и «зачем Ольха дрессирует волка?»
Она спокойно могла везти его в медицинском боксе. Но он гулял на свободе. Если она планировала вывести заново собаку, то у них не было времени на тысячи лет эволюции. Да и что человечеству оставалось делать с теми собаками, которые остались на поверхности? Облученными, мутировавшими. Истребить также, как «муравьев»? За что? За тысячи лет преданности человеку?
Зиновий прошёл до первого тягача. Антирадиационная комната бездействовала, заряженная, и готовая к длительной службе. Не зря над ней вновь корпела Клавдия: теперь может принимать по четыре человека в алых костюмах за один заход. Причем датчики принудительно включат все антирадиационные меры в случае выявления радиационного поражения. Полуавтоматическая система, которой все же можно приказать не заметить угрозы. Но лишь хакеру.
Адмирал открыл дверь и спрыгнул на платформу. Там уже выстроились в первый ряд члены Экспедиции: солдаты, учёные, инженеры, разнорабочие. Все готовы рвать и метать. Все рослые, выше своего естественного роста на голову благодаря Алым Саламандрам.
Чёрными точками среди них выделялись пышущий здоровьем Столбов, грустный Дементий, нахохлившаяся Алиса и улыбчивая Елена Смирнова. Из-за своих новых ног капитанша предпочитала более свободный костюм, который можно было носить без ботинок. Протезы ее не боялись ни воды, ни огня (в буквальном смысле выдерживая температуру до шестисот градусов без деформации), ни жестких условий эксплуатации. Так что одевать их в обувь было глупо. Любая обувь выглядела менее прочной, чем то, чем снайпер обладала в данный момент.
Андрейка стоял на платформе в теплой куртке, штанах с подкладом, шапке и элефантах.
Зиновий поднял руку. Выждал секунду и махнул, довольно крикнув:
— Погружайся! Поплыли! Поехали! Вперё-ё-ёд!
В динамиках тут же грянула музыка, чего не ожидал никто.
Подарок от Тимофея.
Молодой адмирал узнал музыку из марша «Прощание Славянки» (он любил слушать разную музыку прошлых лет, стоило только разыскать ее на упавших серверах), но сам текст был ему не знаком.
«Варяга» нет, в морской пучине1
Безмолвно труп его давно сокрыт,
И занесен морскою тиной,
На дне красавец наш лежит.
Исполнив долг свой благородный,
Хвала и честь тебе, герой «Варяг»,
Последний долг пред всем народом
Погиб ты храбро на волнах.
Мы слёзы горькие роняли,
Когда приняв неравный бой,
Его в могилу опускали
Своею собственной рукой.
Зиновий ощутил, как мурашки побежали по коже. Его всколыхнул сам дух, который прошел через историю кровавых лет, окреп и вновь ведет на подвиги ещё одно поколение.
«Эта песня пережила даже Апокалипсис!»
«Варяга» нет, но мы не в горе,
И пусть не радуется враг:
Пред ним предстанет вновь на море
Неумирающий «Варяг».
А вам, сподвижникам «Варяга»,
Мы шлем привет от всей Руси.
Вы честь Андреевского стяга
От поражения спасли!
Зиновий ощутил, как глаза защипало. Так точно подобрать слова смог человек, живший ещё полтора века назад. Перед взором проплыл и прошлый «сухопутный» Варяг, и адмирал Кай Брусов, и люди, не вернувшиеся с Первой Экспедиции.
«Всё было не зря. Они дали людям новую надежду. И теперь новый адмирал должен дальше нести это бремя — давать людям веру».
Вот только опыта у нового адмирала было раза в три меньше.
[1] Такой вариант марша исполнялся Давидом Медовым ещё до революции в 1905 году на мелодию «Тоски по родине». Сохранилась грампластинка, выпущенная в Киеве фирмой «Экстрафон» (номер 23889 по каталогу 1914 года). Надпись на этикетке гласит: «Марш Варяга» (в исполнении русского народного хора под управлением А. А. Александрова). Сохранилось и нотное издание, в котором тот же самый текст имеет название — «Варяга нет».
Глава 27Другой Уссурийск
Зиновий спрятался в вагоне, скрывая слёзы. Ему вести в бой людей. Не до сантиментов.
Но Ленка, словно чувствуя его моменты слабости, возникла рядом, обняла и подбодрила:
— Так, ты ещё давай расклейся. Дел, что ли, мало? Соберись! Это будет отличное путешествие!
Перед обзорным бронированным окном завис дрон, передавая картинку на мониторы Поверенной и в кабинет Седых. Зёма вытянулся по стойке смирно и отдал честь. Шлем Алой Саламандры надежно покрывал голову. Всё по уставу.
Дрон, словно кивнув камерой в ответ, улетел.
Подобные же устройства меньшего роста теперь летали по оранжереям и теплицам, гидропоникам, занимаясь опылением растений. Прочие БПЛА следили за животными на фермах и за качеством создаваемых фотоэлементов на производстве. У Содружества появились чудом уцелевшие куры и свиньи. Производители мечтали разыскать коров и овец. Но данных о них из округи пока не поступало. Свежего молока и шерсти анклаву в ближайшей перспективе было не видать. В особом поиске были лошади, которыми Дальний Восток никогда не изобиловал.
Зиновий Железнорукий посмотрел за дверь. Погрузка людей завершилась. В этот раз он вёл состав вместо машиниста. Помощницей выступала Лена. Разве что ей уже не требовалось кидать уголь в печку, как Пию.
«Мир его праху».
Адмирал дал гудок. Его пришлось прицеплять отдельно. Он не выпускал пар и служил скорее для эстетики, как дань Первой Экспедиции.
Колёса убрали тормоза. Роботы получили сигнал. Металлические лапы упёрлись в землю по обеим сторонам железнодорожного пути, затем мощные тела рванули вперёд. Грохот поднялся как от табуна лошадей, перемешавшись со скрипом и гулом работающих механизмов.
Состав дёрнуло и на миг показалось, что передний локомотив сорвет «губу», но титановая упряжка выдержала. Сантиметр за сантиметром, колеса закрутились, отмеряя первый отрезок пути. Зиновий добавил тягу, включив генераторы. Механизмам требовалась первая обкатка, чтобы в дальнейшем рвать с места быстрее.
— Знаешь, Вики так и не нашла своего названного брата Даню, — сказала Лена. — Бедолага.
— Лен… это был не её родной брат. Просто мальчик, которого таковым назначила Сотня. Да и не легко это — заглядывать в глаза смерти, — ответил Зёма, глядя, как стрелка спидометра набирает скорость: три… пять… семь… десять километров в час. — Вскрывай она каждый чёрный пакет, чтобы идентифицировать брата, сдалась бы на первой тысячи.
— Не от вида тел, так от запаха, — согласилась подруга. — Что ж, братская могила — это не так уж и плохо. Одна память на всех.
— Да и нет у неё никакого брата. Миф для создания родственных ощущений. Нами управляли всеми возможными способами. Человек подконтролен.
На дисплее, встроенном в панель управления рядом со спидометром, высветилась картинка с дронов, летающих вокруг состава. Зёма с Леной увидели свой головной локомотив. Тросы натянулись струнами. Десятки металлических ног практически вспахивали талую землю. Следом за роботами вдоль ЖД-путей можно было высаживать деревья в ряд, если бы земля была достаточно живой, чтобы их взрастить.
— А вот новые волосики Ольхи мне нравятся. Стала больше похожа на девушку. — похвалила Смирнова, пытаясь сгладить напряженный момент.
Ребята заметили, что подруга прекратила брить череп после того, как повстречала Клавдию.
— А не на специалиста? — хмыкнул Зёма. — Из Демона «семейный глюк» ещё бы изгнать, и за высшее командование группы я спокоен. Катастрофа, конечно, порядком почистила генофонд, умерли все болеющие диабетами и прочими генетическими заболеваниями, но теперь мы должны бороться за жизни всех. Без «ботаников» нам никуда. Так что с депрессиями и психическими расстройствами придётся бороться изо всех сил.