— Зачем вам в Комсомольск? — только и спросил Григорий. — Краны для моста мы и в городе достанем. Строек хватало. Отмерзнут, живо приведем в строй.
— Там вполне могли остаться производственные мощности концерна «Сухого».
— Ну да, завод собирал самолеты и истребители. Могли остаться полезные детали, ресурсы, станки, краны, — не стал скрывать интереса Григорий.
Он сам много раз планировал поход на север, да так и не собрал группу. То одно, то другое.
— К тому же оттуда рукой подать до портов Ванино и Советской Гавани, — добавил Зиновий. — Узнаем, что уцелело от флота, и доберёмся до ресурсов шельфов Сахалина. Очень хотелось бы встретить во всех этих местах людей, поддержав возможные анклавы. Нам очень нужны рабочие руки и светлые головы, Григорий. Вернем себе газ и нефть — и зимы будут не страшны.
Григорий снял старую промасленную спортивную шапку, вытер грязный лоб и покачал головой:
— А что если ничего не найдёте?
— Тогда вернёмся к расконсервации «Голиафа» в Большом Камне.
— Это что ещё такое?
— Огромные строительные краны. Целый строительный комплекс, спроектированный под супертанкеры. Так что в теории там можно построить что угодно, были бы ресурсы и станки. Будем развивать станкостроение, — подсказал Тимофей. — Но на той стройке нужно много квалифицированного народа. Хотелось бы начать с чего поменьше. Опыта поднабраться, так сказать.
— Да, и наша основная задача сегодня — это попасть на Большой Уссурийский, — добавила Ольха. — И дальше в провинцию Хэйлунцзян на территории Китая.
— Зачем? — спросил Григорий.
— Демон говорит, что видел там одно необычное здание. Нужно проверить.
— Здание говорите? Удивили вы меня. У нас тут тоже есть одно чарующее здание, — поразился глава акналва. — А ведь я ещё не докладывал!
— О чём? — тут же спросил адмирал.
— Да как сказать… давайте лучше — покажу! Вон в Еврейской Автономной области стоит. Вчера вечером прямо напротив моста появилось. Рядом с бывшей военной частью. Связисты там раньше стояли. Теперь и не знаем, возвращать ли мост или повременить? Боязно от таких зданий, знает ли. Обожглись мы уже с мостом. Теперь на воду дуем.
— Здание проявило агрессию? — уточнил Зиновий.
Адмирал заинтересовался историей с чёрным строением ещё в составе. А когда узнал детали химического анализа почвы, выставил в приоритет его изучение на обратном ходу.
— Нет. Но это лучше… всё-таки… самим увидеть, — ответил Григорий и неожиданно предложил. — Полетели! Покажу. Мы тут как раз один вертолёт подчинили. Есть немного топлива. Обзор будет превосходный.
— По-моему нам пора разделиться, — заметил Тимофей. — У нас слишком много задач. А нам теперь хватает людей и техники, чтобы выполнять их более эффективно.
— Я думал об этом, но сделаем мы это не ранее, чем поймём, с чем или кем имеем дело на том берегу, — ответил Зиновий за всех. — Собираем ударную группу и летим в гости к незнакомцам. И… — он посмотрел на Ольху и молчаливую Ленку. — Никаких детей и волков в вертолёте.
— Волков? — удивился Григорий, поперхнувшись.
Дети его не удивляли. С Андрейкой он уже был знаком не понаслышке. А вот возить зверей пока был не готов…
Старый, весь в ржавчине вместо прошлой расцветки-камуфляжа, Ми-8П нехотя раскрутил лопасти. Но, вопреки опасениям, довольно бодро поднялся в небо. Пассажирский вертолёт на двадцать восемь мест давал немало простора в кабине. Но некоторые кресла сегодня всё равно отсутствовали, чтобы людям в красных экзоскелетах было комфортнее стоять плечом к плечу.
Часть пассажиров умостилась на креслах, пристегнув ремни безопасности, часть стояла, придерживаясь за кабину у иллюминаторов и больше доверяла сервомоторам.
Зиновий прислушался. Аппарат гудел так, что оглушал, вибрировало всё вокруг. Обилие звуков не давало определить есть ли среди них посторонние. Но походило на то, что вертолёту с более чем полувековой историей, было всё равно, сколько стоять в ангаре законсервированным. Стоило лишь перебрать двигатель, смазать лопасти маслом в местах креплений и зарядить аккумуляторы, попутно заменив десятки метров проводки, и он вновь был готов покорять небо.
— Спокойнее, — заверил всех Григорий. — Надежнее аппаратов не было в Советском союзе. Понимаю, для вас это как будто прошлая эпоха. Но у меня до сих пор «командирские» часы ходят. Хвала автоподводу!
Ребята переглянулись в салоне.
Всего в группу прорыва Зиновий отобрал лишь восемь человек, включая самого Григория и начальника безопасности. Так получилось, что в прошлом отрезке жизни Григорий был пилотом.
Даже Семёныч не собирался уточнять — самолета или вертолёта? Если человек в седом возрасте брался за штурвал, то явно знал, что делал.
И вот глава Хабаровска умело вёл вертолёт через Амур, честно признавшись, что ранее он работал в Малом Аэропорту, обслуживая нужды МЧС. Путь от отставного пилота и старшего по двору хрущёвки в первые дни пост апокалипсиса до нового мэра города его был длиной в шестнадцать лет. Знавал он и Карлова, который, как оказалось, немало пожил в их анклаве и многое довёл до ума.
За шестнадцать лет борьбы с обстоятельствами Григорий сплотил вокруг себя людей, пережил казарменные порядки военной диктатуры, бандитские разборки, рейды роботов, секты фанатиков всех новых вер и заодно пресёк попытки оголодавших людей перейти к каннибализму в самую долгую Зиму разумного человечества.
Благо, гидропоника вовремя дала первый вход, и этой ошибки удалось избежать. Как заметил адмирал, хабаровчане высоко ценили своего предводителя и не задавали вопросов, куда он летит, когда есть вертолёт и полная бочка керосина.
Летит — значит надо.
Также в группу прорыва вошёл Демон. Ему выдали Алую Саламандру из запасников Содружества для большей защиты на важной разведывательной миссии. Теперь первый ботаник спешно налаживал связь со своим ИМИИ, пытаясь ни много ни мало, сразу выйти на Бикин на связь с генералом Стародубцевым.
— Зачем тебе сейчас Бикин? — перекрикивая шум лопастей, обратился к другу Зиновий. — Сосредоточься на задаче,
Он что-то ответил. Никто не расслышал.
Изоляция за годы консервации в салоне явно прохудилась. Гул и вибрация вытряхивали из пассажиров саму душу, закладывало уши. Вертолёт казался хрупким и нестабильным. Но эта винтокрылая машина упрямо оставляла под обшарпанным пузом километр за километром льдов и снегов и на какой-то минуте все расслабились.
Летят, так летят.
Ребята видели в иллюминаторы серый город в грязи и снегу, разбитые дороги, здания по большей части без окон, обожжённые остовы крыш и кострища прямо посреди улиц. Радостного мало. Но кое-где мелькала жизнь. И это было важнее всего.
— Мне важно знать, как ведёт себя то здание под Бикином. Мы оставили бикинцам планер. Пусть полетят, разведают. С них не убудет. А мы узнаем, как они взаимодействуют. Вдруг между зданиями есть связь? Если они одного типа, то должна быть, — наконец, ответил Дементий и вышел на связь с Максимом.
Вертолёт накренился на бок, делая маневр над Большим Уссурийским островом. Могучая река освобождалась ото льда. Многолетние глыбы тесали подорванный мост, ранее перебрасывающий людей на Левый берег.
А вот мост на сам остров уже много лет как не существовал. Его сделали менее прочным, чем мост через Амур. Испытание временем Большой Уссурийский просто не выдержал.
Сам Григорий об этих моментах не рассказывал, мало интересуясь центральным районом города в последнее время. Его сфера влияния в основном распространялась на северный микрорайон, где на сопках бывших коттеджей и дачей у моста и располагались гидропоника. Там же поблизости от моста среди соединенных между собой хрущёвок стояло объединенное строение-«черепаха» — оплот выживших.
Теперь рядом с ней спешно вырастали новые теплицы, бурилась новая артезианская скважина с состава «Содружества», и ставились в ряд солнечные панели взамен устаревших и вышедших из строя.
Но больше мэр радовался новым дронам-разведчикам, заряжающимся прямо от вышек связи. Они успешно заменяли дозорных по всему периметру. У людей развязывались руки, чтобы заняться более полезными делами. Работы было столько, что чем заняться вопрос ни для кого не стоял.
Содружество как организация обещала союзникам, что вскоре эти же дроны займутся опылением, а за клумбами будут следить компьютеры, отмеряя положенное количество полива, создавая надлежащую подсветку в темное время суток и даже контролируя температуру в теплицах.
— Всё, как раньше в умных садах, куда умные люди уезжали из умных домов, чтобы отдохнуть с умом, — сетовал Гриша, но обновлениям был рад.
Небоскрёб вынырнул из низких ретикулярных облаков сразу за Амуром. Явление редкое и красивое, свойственное Дальнему Востоку, завораживало. Вроде облака как облака, а как причудлива их форма.
Но не это интересовало наблюдателей, а загадочное черное строение. «Небоскрёб» походил на дракона, задравшего голову с толстой шеей высоко в облака. Тело его расплылось по земле горой, а хвост тянулся до самого горизонта.
«Если бы это была гостиница, в ней можно уместить тысячи людей сразу», — невольно подумал Зиновий. Адмирал был рад, что строение оказалось настоящим, а не очередной галлюцинацией Дементия или наводкой титанов.
Сам же Демон понял, что эта конструкция заметно меньше той первой, которую видел у Бикина. Этот загадочный чёрный незнакомец явно не был небоскребом под самые облака. Скорее, это было внушительное по размерам строение, выше типичных для Хабаровска панельных десятиэтажек и чуть шире длинных спаренных зданий, но даже не выше жилых высоток, что были в городе.
Выделяло его то, что чужак стоял посреди безжизненной пустоши. Несколько закругленная крыша по краям делала его похожим на гриб без шляпки. Ботаник понял, что именно чёрный вид резко выделял «дом» на фоне серости и грязи. И от того он казался больше, чем на самом деле. Благодаря неизвестному материалу он так ярко отражал солнце, и видимо активно собирал свет.