— Нет. Это не ядерный реактор. Радиации настолько мало, что можно сказать, что она на нуле. Это… — тут Вики снова вздохнула. — Невозможный показатель даже при работающем гаджете. Или тут всё стерильно. Или…
— Или? — переспросил адмирал.
— Или в этом помещении и находится то, что забирает радиацию, — закончила подруга, вновь немного улыбнувшись новому сверхтехнологичному миру. — Аннигилирует её!
Зиновий присвистнул и эхо разлетелось по помещению. Простора в нём хватало.
— Так, а этот двигатель антигравитации… — прикинул Зиновий. — Он же нуждается в мощном источнике энергии?
Его не покидало ощущение, что за бронированной скорлупой полусферы идёт некая реакция, что как раз и выделяет сонмы энергии для питания корабля. Или может выделять в теории. А чем на практике занимается — ещё предстоит узнать.
— Ещё бы! — воскликнула блондинка. — Впрочем, точно говорить не буду, так как не знаю возможных габаритов самого движка. Но если всё работает так, как предполагали учёные прошлого, антигравитационному двигателю для питания понадобилось бы мощное устройство для питания. Что-то вроде квантовых генераторов гравитационных волн.
— Чего?
Под черепушкой словно зачесалось. Зиновий ощутил жажду. Хотелось пить, а ещё больше хотелось сладкого чая. Организм явно намекал на то, что ему не хватает глюкозы после всех потрясений.
— Гразеров, — улыбнулась подруга. — Антигравитационный двигатель не единственная теория, которая позволяет этому кораблю летать. Квантоны могут разгонять и квантовый двигатель. А в нём тяга в сотни раз больше, чем у сверхтяжёлой ракеты. А ещё могут быть построены ионные двигатели, плазменные. Проблема не в отсутствии теорий, а в том, что люди мало какую из них доводили до ума. А Хозяйка… смогла. У неё хватало времени, чтобы развить все наши наработки, Зём. Шестнадцать лет симуляцй для Суперкомпьютера наедине с собой — это как миллиарды лет эволюции человека, если брать временную парадигму.
Зиновий подошёл и осторожно коснулся бронированной сферы алой перчаткой. Погладив, произнес:
— Ну не то, чтобы прямо миллиарды. В любом случае, под этой шкуркой может быть всё, что угодно. А мы даже не обезьяны, которым позволили нажимать на все кнопки, пока не получится. Мы либо сразу подбираем верную последовательность, либо…
— … уничтожаем этот транспорт будущего своей тупизной, — подмигнула Вики. — Приятно осознавать, что от нас всё зависит. Но…
— … ошибаться не стоит, — договорил адмирал.
Вики улыбнулась. Настало время ей задавать вопросы.
Кому есть дело до науки, когда можно узнать, что хотел сказать Дементий своим проявлением… чувств?
Пока они беседовали в одном помещении, обезоруженному Демону в правом коридоре очень хотелось понять, что он сделал не так в отношении Вики.
Он дважды зашёл сбоку от Ольхи. То с одной стороны, то с другой. Наконец, когда она остановилась и уставилась на него с немым вопросов, спросил:
— Оль, что я сделал не так?
— Я бы сказала, что ты сделал это слишком грубо. Но начало положено, ты уже задаешь правильные вопросы, — ответила врач отряда, которой судя по всему, предстояло стать психологом, психотерапевтом или психиатром в ближайшее время, благо что разницу между этими тремя специальностями она знала.
Но поговорить им не дали. В конце коридора открылась дверь. Из прохода на миг показался шаробот. Едва обнаружив гостей, рванул обратно.
Естественно, ребята побежали к нему.
— Стой, гад! — побежал первым Демон.
Он был безоружным, но ощущение защиты в передовом экзокостюме придавало уверенности в своих силах.
Бежать долго не пришлось. Бот вскоре привёл к помещению, где стояло что-то, похожее на «мозг» корабля.
— Бинго! — вскликнула Ольха, глядя на суперкомпьютеры, соединённые воедино толстыми кабелями, похожими на водопроводные трубы.
Создалось впечатление, что для максимальной сверхскоростной передачи данных, проводами воспользовались по старинке — напрямую.
— Похоже, мы нашли узел связи, — добавила она. — Дем, позови Тимофея, а? В лифте теперь смысла нет. Пусть тут подключается. А я пока поймаю бота, разберу и докопаюсь до истины. Инопланетяне перед нами или просто модернизированные роботы Нои?
Демон кивнул. Истину он любил. Разобрать робота всегда проще, чем понять человека.
* * *
Четыре часа спустя.
В компьютерном узле Чёрного Клыка было сухо и тепло. Горела мягкая подсветка от подсвечиваемых стен и лился направленный свет с потолка прямо в центр помещения.
Это плюс воздух — всё, что удавалось выдавить из корабля.
При этом он не собирался кормить, поить, и тем более отвечать на вопросы, зачем генерирует кислород для людей.
Для получения ответов и влияния на управление требовалось войти в систему и сделать то, что на человеческой аналогии можно было расценивать как «авторизироваться, получив права доступа администратора».
Шестеро юношей и девушек сняли Алые Саламандры и заняли свои места на полу кто как. О мягких удобных игровых креслах можно было только мечтать.
Они укутались в пледы, чтобы не показываться друг другу нагими. Анклавы предусмотрительно снабдили их и «человеческой одеждой» в командировку, но нужды в той под костюмами не было, и на вертолёт её никто с собой не взял.
Вдобавок, обилие проводов и датчиков всё равно раздевало всех почти догола при процедуре подключения. Так что единственное, что оставалось, это прикрыться сверху, пока были в сознании. Но почти каждый предпочёл подложить что-то мягкое на жёсткий пол под себя. Не металлический, не резиновый и тем более не деревянный, он был довольно плотным, чтобы получить пролежень через час-другой возлежания на нём без подстилки. А ещё он был довольно прохладным, в отличие от стен здания и его корпуса.
Люди обнаружили компьютеризированный узел в корабле, что не был ни центром связи, ни мозгом корабля, но в нём стояли компьютеры с подходящими переходниками для взаимодействия. И этого было достаточно, чтобы начать взламывать начинку корабля.
Однако, опыта одного хакера Тимофея было недостаточно, чтобы пробраться внутрь. И он предложил задействовать оружие помощнее — мозг. Точнее, совокупные мощности всех шестерых мозгов.
Коллективное сознательное и тем более — бессознательное, должно было вытянуть из суперкомпьютера если не всё, то хотя бы авторизацию.
Адмирал почесал плечо рукой-протезом. Она универсальна, сильна, прочна, крепка. Но всё ещё странно ощущать холодок на коже и не ощущать прикосновения самими пальцами.
Будь у них побольше времени, он обязательно упросил бы Ольху провести электроды до рецепторов от пальцев до плеч или модифицировать «чипы ощущений» для полноценного взаимодействия своих кибер-рук с мозгом через поверхность протеза.
Нужная вещь, оказывается. Или больше сила привычки? Привык же воспринимать пальцами горячее, холодное, скользкое, тугое, вязкое. Но то скорее необходимость для выживания организма. А пока можно и на глаз ориентироваться.
«Человек любит всё привычное и неохотно принимает новое», — подумал адмирал: «Но человека можно обновить».
Тогда Зиновий посмотрел на сверкающий кристалл в центре помещения. В ниспадающем свете, под стеклянной колбой, паря словно в невесомости в прозрачной жидкости, он сверкал собственным светом, недовольно переливаясь то синим, то красным, то зелёным.
Затем адмирал посмотрел на Тимофея в кресле напротив и сказал:
— Я спрошу один раз. Второго может не быть. Ты точно уверен, что интерфейс «мозг-машина» позволит нам войти в систему Хозяйки и при этом остаться живыми?
— Либо наш коллективный разум подберёт решение через симуляцию, либо знания человечества будут недоступны в ближайшие десятилетия, — спокойно ответил единственный хакер Содружества. — У меня нет никакой иной возможности предложить тебе контроль над кораблём. Это её владения. Мы не может просто попасть на корабль и с ходу взять над ним шефство. Так что если хочешь попасть куда-то, кроме первого этажа, нужно войти в систему и доказать, что мы достойны вносить в неё изменения. А сделать я это могу только через наши костюмы и мозги. Мы тоже своего рода суперкомпьютеры… на минималках. Видишь этот кристалл? Там все ответы.
Адмирал кивнул, устав разглядывать «мозг корабля».
Другого выхода нет, кроме как попробовать. Клык всё ещё летел в неизвестном направлении. И когда приземлится — неизвестно. А через несколько часов их начнёт мучить жажда. Кровь сгущается.
Ещё очень хотелось знать, куда летят. А ещё лучше — самим прокладывать курс. Да вот беда, в отличие от непродуманных сценарных ходов в фантастических фильмах, пульта управления им никто в руки давать не собирался.
Здесь другие правила. Есть мозг — сделай сам. Нет — умри. Вселенная за пределами родной планеты безжалостна к умственно неполноценным. А свою планету они порядком потрепали, слишком привыкнув брать всё и сразу.
— Если память о проектировании информационных кристаллов находится внутри, я хочу в него залезть, — заявил Зёма, устраиваясь поудобнее. — Может там есть и бэкап Хозяйки? Тогда не придётся в Новосибирск прорываться. Но что насчёт безопасности? Нас не «коротнёт»?
— Что ж, — вздохнул Тимофей. — Я по максимуму обеспечил нам «информационных предохранителей» из того, что удалось найти в шароботах и костюмах. Помимо того, что боты открывают двери на первом этаже, они также снабжены немалым количеством персональных датчиков, назначения большинства из которых мне не известны. Но кое-что родное я разыскал. Например, волновые «переходники». И есть большая вероятность, что наши мозги на старте входа не сгорят. Но насколько они окажутся эффективными — покажет только практика. Мы не можем использовать животных для опытов, как ты понимаешь. Или отправить туда надземников первыми… Лена, я в принципе говорю.
Капитанша отвернулась, не понимая сути претензии к тем, кто выжил на поверхности.
— Ты всё-таки паранорм и ёмкость твоего головного мозга, так сказать, больше, — всё ещё пытался подобрать слова Тимофей. — «Канал шире». Точнее, пропускная способность. А у нас после игр с генетикой, есть своеобразный генетический потенциал. Мы может устоять перед входом, но что будет внутри, и какого рода симуляцию выстроят мозги в попытка адаптировать законы того мира с нашим восприятием — большой вопрос… Но выбора нет. Жажда доконает нас раньше.