Глава 2Палыч
Со стороны ГРЭС послышался грохот. Не взрыв, но шум мощного мотора. Из леса к по ледяной подтаявшей корке снега мчалась чёрная как ночь машина. В саже она была, в грязи или чёрная сама по себе, адмирал пока разглядеть не мог. Но в голосе послышалась тревога, тут же связался с Тимофеем, спросив:
— Это ещё что за робот?
— Робот ли? — ответил напарник.
Хакер не зафиксировал появления новых Искателей. Вездеход был лишен управления искусственным интеллектом. Зато у него были гусеницы, мощные фары «на лбу», что говорило о наличии аккумулятора помимо возможности кататься ночью.
Планер адмирала полетел к нему наперерез. Водитель Евгения получила приказ сажать транспорт прямо перед носом, что и сделала блестяще, заставив вездеход остановиться добровольно-принудительно, но без аварий.
Высадив адмирала, она отлетела на небольшое расстояние. Связистка была в Алой Саламандре и угрозы для неё не было. Но на всякий случай она встала на пулемёт планера и поймала цель рядом с Зиновием, чтобы поддержать в случае чего огнём.
— Я на стрёме, адмирал!
— Это ты верно решила.
Сам Зиновий мало чего боялся в такой же Алой Саламандре и готов был к любому риску. Только любопытство пересиливало, и он делал шаг за шагом к непонятному объекту. При ближайшем рассмотрении и сканировании ИМИИ объект оказался классифицирован как снегоболотоход ДТ-30 «Витязь». Эта же информация обозначалось красной краской на борту. Старой, давно выцветшей, но имеющей место быть.
Адмирал ввёл голосовой дополнительный запрос в ИМИИ и тот выдал информацию, что данное транспортное средство предназначалось для транспортировки в сложных климатических условиях Крайнего Севера, Сибири, Дальнего Востока, Арктики и Антарктики на грунтах с низкой несущей способностью.
Ему одинаково всё равно было, где ездить: болото, снежная целина, бездорожье, пересеченная лесистая местность. А работал он при температуре окружающей среды от минус пятидесяти градусов по Цельсию до плюс сорока. Разве что от двухзвеньевой конструкции осталась только передняя половина-тягач.
Вездеход сначала замедлился, а потом полностью остановился. Из люка вылезла грязная голова в ушанке. Блеснув желтоватыми зубами, вихрастый мужик грозно обронил спрыгнувшему с планера Зиновию:
— Вы, что ли, «Содружество»?
— Мы, — не стал спорить адмирал. — Откуда знаешь?
— У меня радиостанция сигналы принимает, — ответил неожиданный собеседник. — Включаю, значит, привычные помехи послушать. А тут ваше сообщение о «светлом будущем в настоящем» и прилетело… Ваша работа?
Мужик, оглянув планер и парня в алом костюме, вперился взглядом в отдаленно стоящий состав из двадцати семи вагонов на железнодорожные пути. Одобрительно прошёлся по паре тягачей и остановился глазами на вязанке роботов.
— Наша, — не стал скрывать адмирал. — Поставили вышку, вот ты и услышал. Меня зовут Зиновий Железнорукий. Я — адмирал Новой Экспедиции. А ты кто?
— Палыч, — коротко бросил незнакомец, не горя особым желанием вылезать из вездехода.
Зиновий мог поклясться, что водитель вездехода держит руку на ружье и готов в любой момент пальнуть, дать газу и скрыться в лесу. А если и не так, то он большой глупец.
— Палыч, если ты не ел людей и не служил Хозяйке, то давай разговаривать как нормальные люди. Помнишь, что это такое?
Зиновий меж тем подал знак «ложки у рта» планеру и Женя вместо залпа из пулемета кинула ему порцию сухпая.
Адмирал поймал его на лету и протянул мужику, положив на броню вездехода.
— Держи вот. Угощайся. Мы, как ты понял, перезагружаем цивилизацию. Зла тебе никто не причинит. Обещаю. Покушай. Потом и поговорим.
Палыч недоверчиво оглядел дар. Тогда Зиновий вновь повторил знак и прилетел второй паек. Зиновий сел рядом на броне, открыл и начал есть, опустив смотровое стекло. Глаза немного слезились без защитной сферы, пришлось надеть солнцезащитные очки. Индикаторы костюма не обнаружили в чумазом мужчине биологической угрозы. Иначе стекло бы вновь вернулось на место.
— Не ел я людей, — ответил Палыч, разглядывая все эти действия. — И ежели ты про мутантов этих, то всегда стороной их обходил.
— Да нет никаких мутантов, — заметил Зёма. — Это так, игрушки искусственного интеллекта.
— А чего же они такие грозные?
— Какой интеллект, такие и игрушки, — хмыкнул адмирал.
— Я видел первый паровоз с пару месяцев назад, — припомнил Палыч. — Да не решился выйти из леса. Странно выглядело, подозрительно. Думал, может ловушка какая. Чёрт знает этих роботов! А как решился, так он уже утёк. А тут гляжу, а тут снова вы. Значит, есть ещё разумные люди.
— Есть.
— Радует!
— Приятного поднять тебе настроение, — улыбнулся миролюбиво Зёма. — А паровоз был из Первой Экспедиции. Теперь мы закрепляем её результаты.
— А роботы что? Помогают? — заинтересовался собеседник, разглядывая вставших на ремонт и зарядку стальных гончих. — Или в плену у вас?
— Они теперь на нас работают. Перепрошили мы их. Безопасны, не переживай.
— Ну-ну, — протянул мужик. — Раньше тоже на нас работали, а потом сколько душ загубили? А всё от безалаберности нашей, человеческой!
— Значит, делали мы их неправильно, Палыч. Или учили не тому, чему человек должен был. От того, что сами с гнильцой были.
— Как так, с гнильцой? — переспросил он в удивлении.
— А иначе откуда бы они про войну узнали и убивать научились? — выдал адмирал в ответ. — Только у нас. Какие родители, такие и дети!
Теперь хмыкнул уже мужик. И невольно сглотнул слюну.
— Да ты присоединяйся. Не бойся. Я ем ту же еду, что предлагаю тебе. Хочешь — поменяемся, — Зиновий показал куски во рту. — Не отравлена. На чём ходит твой аппарат?
— Как на чем? Сначала на дизеле ходил.
Палыч полностью вылез из люка. Был он в старом свитере с оленями. Шапка-ушанка в пятнах топлива. Большая борода слилась с усами и была промаслена. Чёрные кустистые брови вырисовывали старика лет шестидесяти на вид. Но судя по лицу, клещей на нём не было. Ни рытвин, ни вишен-родинок.
«Берёг себя этот выживальщик. Разумный, как на вид. Из старой гвардии», — понял адмирал: «Пригодится».
— А как дизель кончился, я его на био-топливо перевёл. Двигатель исправный. КПД на новом топливе, правда, не очень. Но на пару-тройку ходок в неделю хватает. Перегоняю вот. А мне в землянке больше и не надо. Метнулся в лес, брёвен приволок и доволен. Или на схрон какой наткнусь, да и так, по мелочи таскаю со всей округи. В последнее время много чего оттаяло интересного.
Палыч сел рядом, взял коробку, достал складной ножик из валенка и вскрыл упаковку. Не заметил вшитых открывашек на упаковке, что позволяли открывать пачки даже одной рукой.
— Мудро, — жуя бутерброд из прессованного пшеничного хлеба с синтезированной в пробирке ветчиной, добавил Зиновий. — Жизнь вынуждает приспосабливаться.
В отличие от соевого заменителя, это было реальное мясо благодаря послойному выращиванию, что получилось из доработанного подхода аддитивных технологий, но при этом не было никакой нужды убивать животных. Да и самих животных то в подземелье никогда не было. Разве что рыбы, но не в таком количестве, что завести аквариум.
— А где же ты брал дизель? — всё же поинтересовался адмирал, прекрасно понимая, что транспорт прожорливый.
— Так на угольный карьер гоняли, со всей округи собирали. Как в первый год после Катастрофы ГРЭС встала, лишенная подачи газа, директор на старые рельсы её поставил: уголь снова добывали в угольном карьере неподалеку. А на вездеходе доставляли, пока бандиты тележку не подорвали. Тут в первый год делили всё, как в «девяностые». Доделились, мать их! Станция встала. Свет и тепло пропали. Ну а потом с голоду многие передохли или разбежались кто куда. Мне вот вездеход достался.
— Так прям и достался? — приподнял бровь Зиновий.
— Ну… Умыкнул у бандюков с ружьишком. Перепились все. Расслабились, тут я момент и подгадал, — признался мужик.
— Значит, на газе ГРЭС работала, — выпив белкового коктейля из разбавленного свежей водой порошка со скважины в стаканчике, поразмыслил Зиновий. — Это плохо. Газа у нас нет.
— Газ на Сахалине добывали. Труба до нас была. С Сахалина газ, а с Тюмени нефть. — Расправляясь с видимым удовольствием с пирожным, добавил Палыч. — Но это не беда. Говорю же, на уголь вернулись. Почитай, с момента запуска в тысяча девятьсот семьдесят четвертом году и до две тысячи десятого года станция на угле жила, пока на газ не перевели. А угля тут рядом уйма, добывался открытым способом. То в Лучегорском угольном разрезе, а если совсем припрет, то и Бикинском угольном разрезе.
— Значит, ты возил уголь, пока жила станция, — подытожил адмирал. — И движок сам собрал на новой тяге. Инженер, значит?
— Да какой инженер? Так, выживал, — скромничал собеседник. — У меня тут землянка в лесу, там тоже движок, но на твердом био-топливе: дрова, опилки, в основном. Тепло и свет есть и на тот спасибо. Охотился ещё понемногу, силки ставил, шкуры шил, жиром запасался, тем и выжил. — перечислил Палыч. — Слушай, у тебя закурить не будет?
— Закурить? — Зиновий попытался представить, что это значит, но лишь пожал плечами. Подземная цензура вырезала все сцены курения и употребления алкоголя в видеофайлах в библиотеке Москва-сити. Но если с градусами адмирал сталкивался на уроках естественных наук в ШУРе, то про привычку заманивать дым в легкие ему никто не рассказывал.
— Ну, если и у вас нет, то эта старая привычка умерла для мира окончательно. — ухмыльнулся Палыч, спрыгивая с брони. — Чего делать-то будете?
— ГРЭС реанимировать надо. Электричество для ЖД-пути продублируем, чтобы сильно на мини-АЭС на трассе не надеяться. Связь наладим, вышки поставим, теплицы, чистая вода будет. Сообщение Владивосток-Хабаровск восстановим, для начала. А там видно будет. До Хабаровска хочешь прокатиться с нами?
— Да чего мне Хабаровск? — хмыкнул собеседник. — Мне и здесь хорошо. Где родился, там и пригодился, как гово