— Волны, друг мой. Волны. Психотронное оружие вполне способно влиять на живые организмы без прикосновения к телам, в отличие от психотропного метода воздействия путем влияния медикаментов. Как я понял, учитывая приступ паники, — нам подавляли волю. Вызванное желание бросить сражаться и умереть на месте означало, что они быстро и умело настроились на нашу волну.
— Так эти титаны могли просто взять весь анклав Уссурийск в плен. На опыты, — предположил Демон, поглядывая на замороженные тела.
— Вот именно. Это прямое влияние на левое полушарие мозга. А влияя на правое, титаны вполне могли гнать свои белые отряды вперед, активируя низменные инстинкты примитивных хищников. Это как оргазм лабораторной крысы через влияние электростимуляции на центры удовольствия в мозгу. Только влияние без фактического прикосновения, а по принципу радио-транслятора и нас в качестве радиоприемников. Мозг тоже ловит волны любой частоты, часть из которых мы ощущаем, часть проходит сквозь нас незамеченной. Надо будет обсудить это с Вики. Но, в принципе, я понимаю, как титаны влияют на белую армию. Черная им подчиняется и так. У «детей» нет своей собственной воли.
— Зем, а тебе не кажется, что команд «в атаку» и «назад» недостаточно, чтобы заморозить тела людей в ледниках в схроне? Нужен более сложный набор алгоритмов.
Оба уже не слышали людей вокруг и не обращали внимания на недоумевающие взгляды членов группы.
— Ты рассуждаешь с позиции машинных алгоритмов, но, возможно, биологические организмы получили более развитую программу действий. Ее остается только активировать.
Демон округлил глаза. Увидев, что у друга уже нет на зрачках светофильтров, он тоже вытащил свою защиту от солнца.
— Ты хочешь сказать, что ИИ создал жизнь, как мы создали ИИ?
Зема кивнул:
— Создали, чтобы он превзошел своих создателей.
— Вполне вероятно, что новые организмы превзошли и его.
— Не будем гадать. Может, у Таранова есть ответы о полном спектре возможностей этих трех типов тварей? — предположил Зема, больше не желая строить догадок. Тысячи вопросов, что посыпались на него после появления на поверхности, все равно были без вразумительных ответов. В жизни так всегда, никаких условий, как в играх.
Зема пнул титана и осмотрелся. Брусов все еще держался за левую часть груди, отмечая гнетущую боль под ребрами. Постоянное напряжение мышц, словно под слабым током, сильнее всего отражалось на постоянно работающей мышце — сердце.
И тут доктор похолодел от следующей догадки. У него до сих пор тряслись ноги. И дело не в пережитых волнах или длительной прогулке. Мышцы все еще были под напряжением потому, что воздействие волн никуда не исчезло. Просто перешло на низкую интенсивность.
«Эх, сейчас бы в схрон ту самую примитивную аппаратуру ученых для точных замеров», — мелькнуло в голове, но вслух Зиновий уже кричал:
— Ребята, нам надо выбираться отсюда! Эти твари все еще действуют на наши тела. Скоро все с инфарктами поляжем.
Брусов посмотрел на него, как на безумного. Вместо того чтобы заниматься ранеными, парень множил теории. Усталости во всех было столько, что необходимо время на отдых. Многие были ранены.
— Куда бежать? Надо отдышаться.
— Батя, без шуток, — выпалил Зема. — Мы не сможем восстановить силы здесь. Это как бежать марафон и удивляться, куда исчезает дыхалка. Надо сваливать отсюда! Отдохнуть сможем только в «Варяге».
— Сваливать? А как? Костюмы химзащиты изодраны. Многие наглотаются радиации на поверхности. Хоть бы чистый дождь с севера немного сгладил ее воздействие в этом районе.
— Брусов, волны подавляют твою волю. Это не твои мысли. Нам надо уходить! Всем! Немедленно! Группа все равно извела всю большую аптечку и большую часть персональных медицинских пакетов. Нечем нам лечиться! Надо вернуться в состав.
— Замолчи уже и лечи кого сможешь, болтун.
Почти половину группы бинтовали при бледно-зеленом свете сами члены экспедиции, помогая друг другу справляться с ранами. В схроне осталось лежать на полу двенадцать человек. Одного зацепила белая тварь на лестнице и еще двое остались на поверхности, прикрывая отход основной группы.
Рейд в схрон унес жизни пятнадцати человек за какие-то часы. Тяжело был ранен после подрыва минер Ряжин. Зема не сразу обнаружил осколок в руке. Самодельная шашка тротила оказалась с примесью. Посторонний кусок металла в заряде, что должен был сделать решето из врагов, в данном случае обернулся неприятным подарком для самих членов анклава… Не рой другому яму.
Во всей экспедиции осталось сорок человек, половина из которых была ранена, причем тяжело. Двое из них контужены и не приходили в себя. Четверть выживших осталась в вагонах, но помочь они ничем без связи не могли. И Брусову совсем не было понятно, как добраться до вагонов без новых жертв. Про Зверя забывать тоже не стоило.
— Сколько из тридцати человек доберутся до состава, если половина сама нуждается в помощи? — спросил насмешливо адмирал. — Это провал экспедиции, Зиновий.
— Скольких доведешь, — отрезал Зема и схватил адмирала за шиворот. — Соберись, тряпка! На мозг твой давят. Не понял еще, что ли? Сам меня по щекам бил недавно.
За мертвыми телами черных гигантов Демон в глубине схрона нашел несколько комнат. В них лежали личные вещи, коробки с книжками, вещи, обувь, одеяла. Весьма походили на жилые помещения людей. Но кто здесь мог жить в соседстве с этими тварями? Те бедолаги, которых вморозили в лед?
Во время расстрела монстров комнаты сильно пострадали, но в них так же работала вентиляция, как и в основном помещении. Из воздуховода тянуло воздухом, газы и пыль вытягивало. Возможно, где-то здесь был и свет, стоило только найти источники энергообеспечения.
Схрон не выглядел заброшенным. Зема точно знал, что кто-то поддерживал в нем жизнь. Да и твари куда-то сгинули, а значит, он был гораздо больше, чем казался. Ну, или существовали какие-то подземные ходы. Одно радовало — если ушли они, то смогут уйти и люди. Майор не стал могильщиком и был прав насчет черного хода. Оставалось его только найти.
На полу одной из комнат обнаружили несколько человеческих тел. Их внешний вид оставлял желать лучшего: истерзанные, обглоданные, они как будто побывали в руках мясников. Плоть рвали острыми зубами, терзали когтями. Работа не других людей, но зверей. Похоже, мутанты сведущи в пытках. Пол залит кровью, кровь была на стенах, даже на потолке.
Беглый осмотр показал, что еда в схроне имелась. Генеральский схрон не обманул. Много еды! Ящики с консервами стояли вдоль стен. Пакеты и консервы валялись на полу небольшими кучками, без какого-либо признака сортировки. Поражал лишь тот факт, что все слишком красиво сложено. Хлеб вместе с сайрой, масло с банками джема, пачки консервированного чая, рис… Этим всем словно играли дети, строя замысловатые фигуры, башни. Игра с едой. Вся еда как строительный материал, из кирпичиков которого можно строить гаражи для машинок, дозорные вышки. Конструктор.
Море еды… но море порченой еды! Испорченной сознательно, бессмысленно. Мелкими коготками.
Зема ощутил рвотный позыв. Духан в комнате стоял такой, что можно надевать противогаз. Кроме еды нашли немного боеприпасов, раскиданных по схрону. Несколько ящиков с оружием были разбиты, стволы автоматов погнуты, приклады — в глубоких царапинах, словно твари их грызли или всячески пытались испортить вполне осознанно.
Демон не мог понять, зачем тварям портить оружие. Оно не пахло едой, как консервы. Да и консервы мутанты не ели, просто похерили. Что ими двигало? Приказы титанов или осознанная деструктивная программа, заложенная на уровне ДНК? Как биолог юноша знал, что волновое воздействие слишком ограничено для биологических форм жизни, но для кибернетических организмов фактически не было никаких условностей в беспроводной передаче команд. Оставалось только понять, замкнутые ли нейронные сети использовали эти ИИ с простейшим машинным интеллектом или были подключены к изначальному банку данных?
Насколько помнил Демон, общее сетевое хранилище могло давать простейшим машинным организмам полный контроль с осознанными действиями вплоть до сверхчеловеческого уровня деятельности. Даже первые суперкомпьютеры успешно обыгрывали лучшие умы человечества в шахматы, го, маджонг, шашки, любые тактико-стратегические игры и симуляторы. А незадолго до Падения человечество получило индивидуальные ручные компьютеры с сопоставимой мощностью первых суперкомпьютеров. Проще говоря, каждый Инк, ИМИИ или искин под рукой был умнее самого умного представителя человечества в сотни раз. Но только при условии, если гаджет был подключен к общей Сети. Сколько от той «Силы» осталось у ИИ, который, возможно, теперь был разбит по «кусочкам» на частные нейронные сети, можно было только гадать. Вполне возможно, что после Падения ИИ все еще развивал структуры искусственного интеллекта на поверхности, ничуть не утратив своего потенциала, а только множа его возможности. В таком случае сложно представить, насколько далеко вперед он продвинулся за десятки лет. Надеяться на то, что ИИ загубил людей и погиб сам, не приходилось. Он не стал бы уничтожать себя.
Зема, осматривая схрон, больше мыслил с позиции практического применения боевых единиц в условиях ограниченных возможностей и пытался представить, разумны ли твари или просто опираются на инстинкты? Какие тогда инстинкты заставляют существ заниматься бессмысленными поступками? Или они бессмысленны только с человеческой точки зрения? Уничтожить кормовую базу человека — разумный подход.
За раздумьями Зема не переставал заниматься ранеными. Кровотечение в руке Ряжина никак не прекращалось. Перетянутая жгутом рука быстро синела. Но лучше так, чем истечь кровью на месте.
— Город слишком ухожен, не выглядит заброшенным схрон. Что вообще творится в Уссурийске? — поделился своими мыслями Брусов, постепенно приходя в себя и начиная подозревать, что, действительно, с воздействием на психику в схроне что-то неладное творится.