— Это же лоа Мадж! — пискнула Эдна за плечом.
Лоа. Понятно, что с ней не так. Прохор пошел вперед, расталкивая пьяных пляшущих негров. Некоторые пытались протестовать и даже матерились вслед на сложной смеси французского, русского и какого-то еще языка, но Прохор не обращал внимания.
— Привет, Остап, — он облокотился на барную стойку, сколоченную из ящиков. — Представишь меня своей даме?
— А, Прохор… Да. Конечно, — Остап отстранился от темнокожей дамочки и сфокусировал взгляд. — Мадж, это Прохор, мой напарник. Прохор, это Мадж. Она Геде, что бы это ни значило. Кстати, ты же мне так и не ответила.
— Купи мне еще один коктейль, может быть тогда я стану разговорчивее, — Мадж взобралась на стойку задницей и скрестила ноги. — Отличная прическа, мсье Прохор.
— Не ведись, Остап, она тебя разводит, — Прохор щелкнул пальцами, подзывая бармена. — Будет пудрить тебе мозги, а потом ты проснешься на какой-нибудь помойке с пустыми карманами и больной головой.
— Да ну, не может быть! — Остап погладил Мадж по изящному бедру. — Она же лоа!
— И что? — Прохор пожал плечами. — Это никак ей не помешает обчистить твои карманы. Мне приходило уведомление о том, что ты что-то выиграл.
— Мсье Прохор, это заведение только для черных, что вы здесь вообще делаете? — Мадж наклонилась вперед так, чтобы вырез платья оказался строго перед глазами Прохора.
— Я предпочитаю сиськи побольше, — Прохор взял из рук бармена стакан, но пить не стал. — Остап, ты хочешь трахнуть эту девицу, я правильно понял? Давай тогда ты управишься минут за десять, большего она просто не стоит, и пойдем заниматься более интересными делами…
Барабаны смолкли. Голоса тоже. Эдна испуганно пискнула. Повисла угрожающая тишина.
Мадж спрыгнула со стойки. Вокруг ее тяжелых ботинок взлетели фиолетовые искры. Она шевельнула рукой, и Прохора отбросило к противоположной стене. Словно по волшебству на его пути никого не оказалось. Прохор сполз на пол. Мадж сделала шаг вперед, ее изображение смазалось, как при большом ускорении, и вот она уже нависла над валяющимся сломанной куклой Прохором. Вокруг ее пальцев заплясали языки темного пламени.
— Ты что-то много себе позволяешь, мелкий говнюк! — прошипела Мадж, занося руку вверх. — Пора научить тебя хорошим манерам…
— Нет, — вокруг запястья Мадж сомкнулись тонкие пальцы Эдны. Ни Прохор, ни Остап не успели заметить, как лоа поддержки оказалась рядом с разгневанной Геде. — Ты ничего ему не сделаешь.
— И кто сможет мне запретить? — от смеха Мадж с потолка бара посыпалась штукатурка. — Может быть, ты?
— Думаешь, у меня не хватит сил, Геде-лоа? — глаза Эдны стали непроницаемо-черными. Но больше никаких спецэффектов она демонстрировать не стала. Просто продолжала держать Мадж за руку.
— Этот ублюдок меня оскорбил! — Мадж зашипела. Ее лицо изменилось, казалось, что на темно-шоколадной коже лица проступил белый узор в форме черепа. На самом же деле это кожа с шипением растворялась, обнажая кости.
— Лоа Мадж, — голос Эдны стал вдруг очень официальным. — В твоих интересах остановиться прямо сейчас. Иначе я буду вынуждена действовать согласно договору. Надеюсь, в твоей голове осталось достаточно здравого рассудка, чтобы понимать что именно я сделаю.
Мадж была выше Эдны. Вокруг нее полыхали языки темного пламени, в черных провалах глазниц светилась ярость. Эдна рядом с ней выглядела девчонкой подростком. Казалось, что Мадж сейчас просто испепелит обнаглевшую лоа поддержки и Прохора вместе с ней.
— Мадж, у тебя есть три секунды, чтобы принять человеческий облик и оставить в покое мсье Прохора, — голос Эдны подрагивал. Не то тоже от ярости, не то от страха. Мадж опустила руку. Вместо жуткого обнаженного черепа снова появилось гладкое девичье личико.
— Ты пожалеешь об этом, маленькая дрянь, — прошептала Мадж на ухо Эдне. Резко повернулась и пошла к выходу. Дверь превратилась в щепки, когда она ее коснулась. Когда пыль осела, тонкой темнокожей лоа уже не было видно.
Несколько секунд висело гробовое молчание. Первым зашевелился Прохор, пытавшийся подняться.
— Ну ты даешь, девочка из Сызрани, — сказал он, опираясь на протянутую руку Эдны. — Что это только что было?
— Не бери в голову, — к глазам Эдны вернулся радужный цвет, платье снова заиграло оттенками зеленого и голубого. Но голос все еще дрожал. — Я просто делала свою работу.
— Мне полагается сейчас тебя поблагодарить, верно? — Прохор отряхнул пыль со своего костюма.
— Нет, не полагается, — Эдна покачала головой и отвернулась.
— Но все равно спасибо, — Прохор подвигал руками и поморщился от боли в спине. Качественно приложился, что уж… — А что это было, кстати? Она лоа, как и ты? И не имела права нападать?
— Она не как я, — Эдна подошла к все еще стоявшему столбом возле стойки Остапу. — Но продолжать этот разговор уже я не имею права.
— Согласно какому-то пункту договора? — спросил оживший Остап.
— Да, — Эдна сделала знак бармену, и он немедленно поставил на стойку высокий стакан, остро пахнущий аптекой. Эдна одним глотком осушила питье.
— Ладно, давай отложим те пункты, которые ты не имеешь права выдавать из-за коммерческой тайны и корпоративной солидарности. Расскажи то, что можешь рассказать. Например, кто она такая и за что отвечает?
— Она лоа Мадж, одна из Геде, подручных Барона Субботы, — Эдна наконец справилась со своим голосом, во всяком случае дрожать он перестал. — Они нечасто появляются вне кладбища, только в дни Фете Геде, как сегодня.
— И она не имела права на меня нападать? — Прохор посмотрел на свой стакан, который валялся рядом со стойкой. Видимо, выронил из рук. — Эй, бармен, намути мне чего-нибудь крепкого, пожалуй… — посмотрел на Остапа. — И ему тоже, а он он выглядит еще хуже, чем я себя чувствую.
— Мне не надо, уже достаточно, — Остап отвернулся от стойки и потер запекшуюся кровь у себя на лице. Стереть не получилось.
— Это кто тебя так? — Прохор взял новый стакан со стойки и отпил. Пожалуй, пойло было гораздо слаще, чем ему бы хотелось, но сейчас — самое то.
— Это не моя кровь, — Остап мотнул головой куда-то в сторону. — Долгая история. Пришлось прикинуться зомбаком, а другого грима поблизости не оказалось.
Остап вдруг встрепенулся и полез в свой карман.
— Очень странно, я уж думал, что они исчезли, — Остап выложил на стойку два обломка гребня и два зеленых яйца. — Забери свою половину, пока не я не проснулся. Может у тебя получится в этом деле хоть чуть-чуть продвинуться.
— Ты не спрашивал у поддержки, что не так с этими штуками? — Прохор сунул гребень в карман, покрутил яйцо в руке, потом посмотрел через него на свет. Не просвечивало.
— Почему-то не стал, — Остап пожал плечами. — Подумал, что жалко будет, если этот прикольный глюк решат исправить.
— Шаришь, — Прохор сунул яйцо в карман и только хотел задать Остапу какой-то вопрос, как понял, что его уже нет рядом. — А… ну ладно, доброго утречка тебе тогда…
Сделал еще глоток коктейля из своего стакана, понял, что расхотел пить алкоголь. Положил на стойку несколько монеток и направился к выходу. Гопники за крайним столиком сдвинулись головами друг к другу и зашушукались. Прохор остановился.
— Эй, братва, — Прохор остановился рядом с их ящиком-столиком. — Что нужно сделать, чтобы из яйца вылупился паук?
На не особо блещущих интеллектом лицах отразилось недоумение.
— Ну давайте, родите какой-нибудь ответ уже, — Прохор подкинул на ладони монетку. — Подадите интересную идею, оплачу выпивку.
— Посадить на него паучиху, — сказал один.
— Ну… этого… Вроде в паутину замотать и повесить в темный угол, — сказал второй. — Паучата всегда из таких мешков выползают толпами…
— А яйцо точно паучиное? — сказал третий.
— Хм… Точно. Надо спросить у каких-нибудь ученых, — Прохор хлопнул третьего по плечу. — Здесь же есть какие-то места для умных?
Троица уставилась на Прохора пустыми глазами.
— Понял, вопрос снимаю, не по адресу, — Прохор высыпал на стол перед ними горсть мелких монет. — Ваше здоровье, пацаны!
На Рю-де-Бурбон было тихо, как всегда в это время, впрочем. Офисных сотрудников будильники призвали в реальный мир, а совы еще не все заснули. Хотя это было странно, вроде же часовые пояса разные, в Сибири уже далеко не раннее утро… Впрочем, большинство игроков наверняка живет в Москве и в Питере. Прохор сделал несколько шагов и остановился посреди улицы. Заведения для умных, которые ему попадались раньше, выглядели как такие же бары, как остальные, просто вместо поясок, боев и прочих тупеньких подвижных аттракционов там были квизы и викторины. А это было не то. Задавать вопросы Эдне ему не хотелось, ее молчаливая ипостась Прохора вполне устраивала. Значит надо просто подумать… Ноктюрнет сделан с размахом и фантазией. Судя по открытым логам Остапа, на которые он сегодня мельком успел глянуть, тот попал сегодня во вполне себе бесплатное развлечение, совершенно не похожее на бар или арену. А значит такие должны быть еще. Может, купить по-быстрому проход в какую-нибудь школу магии и попросить магистра или профессора о помощи? Прохор покрутил эту мысль в голове, потом отбросил. Почему-то он был уверен, что поиск ответов в платных пространствах ничего не даст.
Прохор медленно пошел вдоль улицы, глядя себе под ноги. «Интересно, почему я вообще решил, что мне нужен ученый?» — машинально пнул подкатившуюся к ногам жестяную банку. Она загромыхала по брусчатке. Прохор проследил, куда она полетела и снова остановился. Так что, все-таки, надо искать? Какой-нибудь научно-исследовательский институт? На улице сплошных кабаков? Такая себе идея… Или нет?
— Добрый мсье, добрый мсье! — дверь одного из домов без вывески распахнулась, и к прохору поспешила пожилая хромая негритянка. — Помогите мне, добрый мсье! Мой внук совсем болен, он умирает! А у меня нет сил донести его до госпиталя!
Старуха схватила Прохора за руку и потащила за собой. «Надо же, сил у нее не хватает!» — подумал он, но сопротивляться не стал. Видимо, игровой реальности показалось, что он заскучал, так что ноктюрнет решил создать квест на пустом месте.