В это же время в Фасосе произошел мятеж, и была изгнана лаконофильская партия, а также и гармост лаконец Этеоник. Пасиппид, обвиненный в том, что он вместе с Тиссаферном устроил этот мятеж, был вынужден бежать из Спарты. Для начальствования же над флотом, который тот собрал у союзников, был вызван Кратесиппид и он перенял флот в Хиосе. Приблизительно тогда же — в то время, как Фрасилл находился в Афинах, — Агис, устроив вылазку из Декелеи для сбора продовольствия, подошел к самым афинским стенам. Фрасилл, выведя афинян и всех прочих, находившихся в городе, выстроил их около Ликейского гимнасия, готовых сразиться в случае приближения неприятеля. Агис же, увидя это, быстро увел войско, причем некоторые из воинов его тылового отряда — в небольшом, однако, числе — были убиты легковооруженными. Вследствие этого афиняне отнеслись с еще большим энтузиазмом к тому делу, ради которого прибыл Фрасибул, и разрешили ему набор в тысячу гоплитов, сто всадников и пятьдесят триэр. Агис же, видя из Декелеи, что в Пирей прибывает много кораблей с хлебом, объявил, что нет никакой пользы в том, что его войско столько времени подряд не дает афинянам собирать хлеб с полей, если только не удастся завладеть и тем пунктом, из которого к ним приходит хлеб по морю; лучше всего было бы, по его мнению, послать в Калхедон и Византий Клеарха, сына Рамфия, византийского проксена[18]. Когда это решение было принято, Клеарх экипировал пятнадцать кораблей из Мегар и от прочих союзников — скорее транспортных, чем боевых, — и отправился в путь. Но из его эскадры три корабля были уничтожены в Геллеспонте теми девятью аттическими кораблями, которые там все время наблюдали за проходящими судами[19], а остальные бежали в Сест, а оттуда добрались невредимыми в Византий. Так закончился тот год, в который карфагеняне, отправившись под предводительством Ганнибала походом на Сицилию со ста тысячами войска, в три месяца захватили два греческих города — Селинунт и Гимеру.
На следующий год [в который состоялась 93-я Олимпиада, где в дополнительном состязании двуконных колесниц победил Евагор элеец, а в бегах — Евбот киренец, при эфоре Евархиппе в Спарте, при архонте Евктемоне в Афинах] афиняне обнесли стеной Форик, а Фрасилл, получив суда, которые ему были выделены[20], и обратив 500 из моряков в пельтастов [чтобы иметь возможность пользоваться также и пельтастами], уплыл в начале лета в Самос. Пробыв там три дня, он поплыл в Пигелы и там опустошал местность и атаковал городские стены. В это время пришел на помощь пигелейцам отряд милетцев и стал преследовать рассеянных по равнине афинских легковооруженных. Пельтасты и два лоха гоплитов бросились на помощь своим легковооруженным, перебили, за исключением нескольких человек, почти всех прибывших из Милета и, захватив около двухсот щитов, поставили трофей. На следующий день афиняне отплыли в Нотий, а оттуда после необходимых приготовлений отправились в Колофон. Колофонцы присоединились к ним и с наступлением ночи они вторглись в Лидию. Это произошло в такое время года, когда хлеб на полях уже созрел. Здесь афиняне сожгли много деревень и захватили деньги, рабов и другую добычу в большом числе. Перс Стаг, находившийся в этих местах со своей конницей, в то время как афиняне рассеялись из лагеря, каждый за добычей для себя, захватил одного из них живым и семерых убил. После этого Фрасилл отвел войско обратно к морскому берегу, чтобы уплыть в Эфес. Узнав об этом замысле, Тиссаферн собрал многочисленное войско и разослал всадников с извещением, чтобы шли в Эфес, на помощь Артемиде. Фрасилл же на восемнадцатый день после вторжения в Лидию приплыл в Эфес; он высадил гоплитов около Коресса, а всадников, пельтастов, матросов и прочее войско близ болота, расположенного по другую сторону города, и с наступлением дня подвел к городу оба войска. Против них выступили граждане, а вместе с ними[21] те союзники, которых привел Тиссаферн и сиракузяне как с прежних двадцати кораблей, так и еще с пяти, прибывших только недавно под командой Евкла, сына Гиппона, и Гераклида, сына Аристогена [и, наконец, два селинунтских[22]]. Все они сперва обратились против гоплитов, находившихся в Корессе; обратив их в бегство и убив около ста человек из них, преследовали их до морского берега, после чего обратились против расположившихся у болота. И здесь афиняне бежали, потеряв около трехсот человек. Эфесцы же поставили два трофея: здесь и у Коресса. В этих сражениях сиракузцы и селинунтцы отличились больше всех; за это были розданы награды за храбрость как их государствам[23], так и отдельным храбрецам из их числа, и каждый желающий получил вечное право жить в Эфесе, не уплачивая податей. Селинунтцам же, так как их город погиб[24], они дали и право гражданства. Затем афиняне, заключив перемирие для уборки трупов, уплыли в Нотий; похоронив там убитых, они поплыли к Лесбосу и Геллеспонту. Причалив к Мефимне на Лесбосе, они увидели двадцать пять сиракузских кораблей, плывущих мимо из Эфеса; выйдя в море против них, они захватили четыре корабля вместе с экипажем, а остальных отогнали назад в Эфес. Всех пленных Фрасилл отослал в Афины, исключая афинянина Алкивиада, племянника знаменитого Алкивиада, с которым тот вместе бежал. Его Фрасилл приказал побить камнями[25]. Оттуда Фрасилл поплыл в Сест к остальному войску, из Сеста же все войско переправилось в Лампсак.
Затем наступила та самая зима, в которую военнопленные сиракузцы, заключенные в камнеломне в Пирее, прорыв скалу, бежали ночью в Декелею; некоторые бежали также в Мегары.
Когда Алкивиад выстраивал вместе все войско в Лампсаке, старые воины не захотели находиться в одном строю с воинами Фрасилла, так как они сами никогда еще не были поражены, а те пришли к ним после перенесенного поражения. Здесь все они перезимовали, укрепляя Лампсак. Затем пошли походом на Абидос; Фарнабаз выступил против них с многочисленной конницей, но, побежденный в бою, бежал. Алкивиад с конницей и ста двадцатью из числа гоплитов под командой Менандра преследовал его, пока не помешала наступившая ночь. После этой битвы воины по собственному почину сошлись друг с другом и ласково приветствовали прибывших с Фрасиллом. В эту зиму они совершили еще несколько вылазок на материк и опустошали царские[26] владения. В это время лакедемоняне, согласно заключенному перемирию, дали свободный выход гелотам, устроившим мятеж и бежавшим из Малеи в Корифасий. Тогда же ахейцы в Гераклее Трахинской предали поселенных с ними в Гераклее колонистов в то время, как они все стояли в боевом порядке против своих врагов этейцев, так что их погибло около семисот вместе с присланным из Лакедемона гармостом Лаботом. Так закончился тот год, в который мидяне отложились от персидского царя Дария и затем снова подчинились ему.
В следующем году был сожжен молнией храм Афины в Фокее. Когда же кончилась зима [при эфоре Пантакле, при архонте Антигене], с наступлением весны [когда с начала войны прошло уже двадцать два года], афиняне уплыли со всем войском. Отправившись оттуда походом на Калхедон и Византий, они расположились лагерем у Калхедона. Заметив приближение афинян, калхедонцы заложили все свое имущество у соседей, вифинских фракийцев. Тогда Алкивиад, взяв небольшое количество гоплитов и всадников и приказав кораблям плыть с ним рядом, прибыл в Вифинию и потребовал выдачи имущества калхедонян, угрожая в противном случае войной. Вифинцы отдали просимое, и Алкивиад, заключив с ними мирный договор, вернулся в лагерь с богатой добычей. Затем он огородил деревянной стеной весь город от моря до моря с перерывом в том месте, где протекала река, причем этот перерыв был сделан настолько узким, насколько это только было возможно; работало при этом все войско. Лакедемонский гармост Гиппократ вывел на бой из города воинов; афиняне выстроились против него, а Фарнабаз, находясь вне ограды, оказывал поддержку пехотой и многочисленной конницей. Долгое время в войсках Гиппократа и Фрасилла сражались только гоплиты, пока не пришел на помощь Алкивиад с небольшим количеством гоплитов и конницей. В этом бою Гиппократ погиб, а его войско бежало в город. Фарнабаз также не имел возможности присоединиться к Гиппократу, так как ограда настолько близко примыкала к реке, что оставалась лишь узкая дорожка, негодная для войска; он удалился к храму Геракла в Калхедонской области, где был расположен его лагерь.
В то же время и Алкивиад отправился в Геллеспонт и на Херсоннес для взыскания денег. Прочие же стратеги заключили с Фарнабазом договор, причем он обязался дать афинянам двадцать талантов выкупа за то, чтобы они пощадили Калхедон, и согласился сопровождать их посольство к царю; затем они обменялись с Фарнабазом взаимными клятвами в том, что калхедонцы повинны платить афинянам ту же подать, какую они прежде обыкновенно платили, и обязуются вернуть денежный долг за прежнее время, и что афиняне, со своей стороны, не будут воевать с калхедонянами, пока не вернутся послы от царя. Алкивиад не присутствовал при заключении этого договора, — он был близ Селимбрии. Когда же он взял этот город, он пошел в Византий, ведя с собою все херсонесское ополчение, фракийских солдат и более трехсот всадников.
Фарнабаз, считая справедливым, чтобы и Алкивиад дал клятву, ждал в Калхедоне, пока тот не прибудет в Византий. Алкивиад же, прибыв туда, сказал, что он не поклянется, пока и Фарнабаз также не даст ему клятвы. После этого Алкивиад дал клятву в Хрисополе послам Фарнабаза Митробату и Арнапу, а Фарнабаз — в Калхедоне, алкивиадовым послам Евриптолему и Диотиму. Они произнесли клятвы на верность договору как представители государств, а кроме того обменялись клятвами и как частные люди. Тогда Фарнабаз тотчас же удали