Необходимые отграничения и разъяснения
Здесь, на этой древней ступени родового общества, в процессе мифологизирования действительности обобщенное понятие становится отдельным существом, то есть, собственно говоря, не чем иным, как божеством. Невозможно не сослаться здесь на В. И. Ленина, который писал, что "идеализм первобытный: общее (понятие, идея) есть отдельное существо", признавая "возможность превращения (и притом незаметного, несознаваемого человеком превращения) абстрактного понятия, идеи в фантазию (in letzter Instanz=бoгa)"[5].
Античный миф, как видим, основан на непосредственно-чувственном восприятии мира и обобщении этого восприятия в целостное единство, расцвеченное вымыслом. Древняя мифология — предмет неоспоримой реальности и веры в ее непреложность. Она возникает и развивается еще до религии, которая нуждается в теоретических обоснованиях, догмах и в системе почитания божества со всеми ее обязательными ритуалами, законами, требованиями и запретами, то есть культом. Для живой мифологии культ вторичен, а первична реальность космического бытия, переживаемого как стихийно-материалистическая проекция вовне родовой жизни первобытного коллектива.
Античный миф нельзя называть сказкой, потому что сказка — это уже продукт народного творчества, она вполне сознательно придумывается, с заранее намеченной целью и идеей, причем и рассказчик и слушатель прекрасно понимают сказочную выдумку и верят ей условно, в рамках своеобразной игры.
Миф ничего заранее не придумывает и вполне реален, как сама жизнь, естественно творящая этот миф.
Чудеса, населяющие миф, превосходят всякую чудесность сказки и впоследствии снабжают ее материалом чудесности. Но эти чудеса не условны, они рождены самой первобытной жизнью с ее наивной верой в обязательность и повседневность чуда. Миф — это и не легенда, предание, хотя последние в основе своей могут иметь элементы некогда пережитой мифологии. Легенды и предания складываются с учетом обстоятельств исторической и социально-политической жизни, являясь сознательным подкреплением тех или иных идей, фактов или тенденций, требующих своего оправдания, подтверждения или опровержения и упразднения, обязательно с опорой на высшие и потому неоспоримо авторитетные силы.
Миф не знает такой преднамеренности и не складывается ни a priori, ни post factum, а рождается стихией самой первобытной жизни, обоснованной через самое же себя.
Все вышесказанное отграничивает миф и от фольклора, хотя в более позднее время мифологическая образность поставляет материал и для устного народного творчества в любой его форме (песни, сказки, предания, поучения, басни, загадки и т. д.).
Мифология не есть ни продукт просто незрелого и примитивного мышления, ни результат сознательного и целенаправленного творчества древнего человека. Она понятна только исходя из специфики родовых отношений первобытного коллектива, будучи одной из форм освоения мира этой первобытной общиной. И самое примечательное, что единство мифа и мышления в эти древние времена отнюдь не исключает их принципиального различия.
Миф только и возможен при обобщающей деятельности мысли, а значит, и слова первобытного человека, но, появившись на свет, миф призван одушевить весь мир, создавая целое, единое, целостное, живое тело космической общины. А если это так, то животворящее слово-миф в представлении древних исполнено таинственной, всемогущей, так называемой магической силы, и законы ее начинают господствовать в жизни мифа, поддерживаясь смутными человеческими ощущениями и аффектами. Но, как и должно быть, мышление в противовес мифу пытается вывести жизнь на пути объяснения ее закономерностей, стремится и ее и человеческую практику осознать вне всякой магии, направить ее разумно и целесообразно.
Вот почему, как это ни парадоксально, миф не существует без функций мышления, но само же мышление призвано этот миф признать несостоятельным и избавиться от него. Отсюда — извечное слияние и извечная борьба мифа и мышления в течение тысячелетий, отсюда же — задача науки изучить развитие человеческого мышления, идущего сначала по путям мифологического освоения жизни, а в дальнейшем вступающего в противоречие с мифом, отрицающего миф и развивающегося в борьбе за самостоятельность.
Источники мифологической традиции
Греческая мифология существовала в далеких тысячелетиях до нашей эры и закончила свое развитие вместе с концом общинно-родового общества. Однако до нас дошло множество произведений античной письменной литературы, из которой можно извлечь и образы, и сюжеты, и факты, свидетельствующие о том, что мифологическая традиция была устойчива, закреплялась в памяти поколений, передавалась от предков к потомкам и с развитием письменной литературы стала фиксироваться и систематизироваться.
Почти вся античная литература — художественная (эпос героический и дидактический, драма, лирическая поэзия) и научная (философия, история, география как описание путешествий и земель) — изобилует мифологическими материалами, не говоря уже о том, что существовали специальные сборники мифов, которые дошли до нашего времени, пусть не целиком, а в отрывках и переложениях, но все-таки дошли.
Среди главных источников для изучения всех периодов мифологического развития Греции в первую очередь назовем героические поэмы Гомера — "Илиаду" и "Одиссею", складывавшиеся несколько веков (первая треть I тысячелетия до н. э.) на границе родового и классового рабовладельческого общества, объединив тем самым в одно художественное целое мощные пласты мифологического и исторического бытия от примитивных до самых утонченных форм.
Первым систематизатором мифологии, и особенно мифов о создании мира, рождении богов, их генеалогии ("Теогония") и смене человеческих поколений ("Труды и дни"), является поэт Гесиод (VII в. до н. э.), ставший одним из зачинателей, как говорят иногда, предфилософии.
Фрагменты и изложение так называемых киклических поэм (VII-VI вв. до н. э.) дают возможность представить в определенной последовательности мифы Троянского цикла.
Трагики V в. до н. э. Эсхил, Софокл, Еврипид использовали в своих сюжетах мифологию героизма во всей ее сложности и гибельной безысходности.
Традиция насыщать поэмы о героях мифологическими сведениями особенно процветала в эпоху эллинизма, ту, что пришла на смену греческой классике (VII-IV вв. до н.э.), уже с конца IV в. до н. э., а затем переросла в эллинистически-римский период (I-V вв. до н. э.). Познание мира, открывшегося грекам в своей огромности и беспредельности после завоеваний Александра Македонского, способствовало возникновению интереса к экзотике дальних стран, к уединенным народам, хранителям древних таинств, чудес и магии, а также к собственному прошлому как незыблемой основе в быстро меняющемся мире. Поэтому большое значение для мифологии имеют поэма Аполлония Родосского "Аргонавтика" (III в. до н. э.) и огромная поэма в 48 песен Нонна Панополитанского о Дионисе (V в. н. э.).
1. Фестский диск. Середина II тысячелетия до н. э. Гераклеон на Крите. Музей
Гимническая поэзия (а гимн — одна из древнейших литературных форм, коренящаяся в религиозной практике), в том числе так называемые Гомеровские гимны (с VII в. до н. э. вплоть до византийского времени), гимны Каллимаха (III в. до н. э.), Орфические гимны (VI в. до н. э. — II в. н. э.), гимны Прокла (V в. н. э.), резюмирует многовековую традицию античной мифологии, воспевая подвиги богов, давая им интересные характеристики с помощью множества эпитетов, создавая своеобразные божественные биографии. Большой и разнообразный мифологический материал дают и латинские поэты I в. до н. э., такие, как Вергилий ("Энеида") и Овидий ("Метаморфозы").
Не меньший интерес проявляли к мифологии знатоки древних генеалогий — логографы Гекатей, Акусилай, Ферекид, Гелланик (VI в. до н. э.); философы — Эмпедокл, Парменид, Ксенофан, Платон; историки — Геродот (V в. до н. э.), Полибий (III-II вв. до н. э.), Диодор Сицилийский (I в. до н. э.); географы, такие, как Страбон (I в. до н. э. — I в. н. э.); философ-моралист и историк Плутарх (I-II вв. н. э.); путешественник и любитель старины Павсаний (II в. н. э.); коллекционер редкостей Атеней (III в. н. э.); поздние философы-неоплатоники, создавшие своеобразную диалектику мифологии и истолковавшие аллегорически и символически древние мифы, — Плотин и Порфирий (III в. н. э.), Прокл (V в. н. э.)
Но особенно была важна работа мифографов — собирателей мифов и составителей специальных сборников. Среди мифографов отличались своей ученостью александрийцы (III-II вв. до н. э.). Широко известен Аполлодор Афинский (II в. до н. э.), которому принадлежало не дошедшее до нас сочинение "О богах" в 24 книгах. Ему же приписывается известная "Библиотека", дошедшая частично в компилятивном изложении (I в. до н. э. — II в. н. э.), где подробно излагаются теогония и главнейшие родословные героев, следуя Гомеру, эпическому циклу, Гесиоду, трагикам и другим источникам.
Мифограф Гигин, писавший на латинском языке (I в. до н. э. — I в. н. э.), несмотря на сухость и краткость изложения, очень полезен для изучения мифологии, так же как и сборник, известный под названием "Ватиканских мифографов" (VII в. н. э.) и включающий, собственно говоря, три мифографических сочинения, где в систематическом виде дается обзор всей античной мифологии.
Незаменимым источником мифологии являются комментаторы античной поэзии, такие, например, как римский комментатор Вергилия Сервий (III в. н. э.).
Христианские авторы первых веков нашей эры, например Афинагор, Климент Александрийский (III в. н. э.), также могут служить источником сведений о мифах, и притом вариантов очень древних и редких. Борясь с языческой религией, христианские авторы опровергали ее, используя факты греко-римской мифологии, доказывающие, по их мнению, невежество, грубость, жестокость и несуразность язычества и его божественно-героического пантеона.