ДЕМЕТРА И АРХЕТИП ВЕЛИКОЙ МАТЕРИ
Богиня плодородия, богиня-мать Деметра у классиков — К.-Г. Юнга и Э. Ноймана — была одним из олицетворений архетипа Великой Матери, ужасной как в своей щедрости, так и в своей смертоносности. Они видели этот архетип глазами мужчины, я бы сказала, испуганными глазами. У первых классиков символического (юнгианского) психоанализа, Великая Богиня — это та сила, которая затягивает зарождающееся или юное Эго-сознание мужчины обратно, в свое гибельное лоно, к смерти[12]. Это владычица инстинктов и желаний, в противоположность сознанию, Эроса — в противоположность Логосу. Однако подобные взгляды, подобно представлению о зависти женщин к мужскому пенису, изрядно устарели.
В пересказе «элевсинского мифа» у Аполлодора Демофоонт погибает в огне, когда его мать Метанира вмешивается в ритуал Деметры. Однако тут «силой регресса» оказывается именно Метанира, в то время как Деметра выступает в роли божественной силы, посвящающей в таинства бессмертных. Позже она во всех вариантах мифа обучает Триптолема и наделяет его своими дарами. Это представление далеко от буквального восприятия Деметры как смертоносной Великой Матери, несущей гибель мужчинам или их сознанию.
«ВНУТРЕННЯЯ МАТЬ»
Архетип Деметры есть в каждом человеке. Это «Внутренняя мать», материнская сторона души. Она может позаботиться о нашем «Внутреннем ребенке» (см. об архетипе Коры) и она же обеспечивает генеративность (производительность) в реальной женской жизни. Она — та, что дает нечто этому миру. Ее проявления разнообразны. Это могут быть дети и «все-для-детей», это может быть человеческая щедрость и доброта к родным и знакомым, это может быть воспитательская функция во взращивании нового поколения. При этом Деметра ничего не просит и не требует для себя лично. Ей нужна лишь возможность родить и растить.
Требования «внутренней Деметры» в жизни женщины зачастую категоричны («ты должна иметь детей») и связаны как с естественными ограничениями репродуктивного цикла, так и с бытовыми реалиями. Однако с ней можно договориться («я буду рожать тогда, когда буду готова», «я рожу ребенка только от подходящего мне мужчины, который сможет позаботиться о наших детях» или «я подарю миру нечто другое, у меня есть ученики»).
Характер этой «внутренней матери» во многом зависит от поведения матери реальной. Вот что пишет об этом Е. Михайлова в своем произведении «Я у себя одна, или Веретено Василисы»:
«...Центральная тема женских групп — отношения с матерью, но не только как с биографической фигурой, а прежде всего как с собственным началом, с “матерью в себе”. Раны, нанесенные женской душе искажением материнской роли на протяжении нескольких поколений, — это одна из неоплаканных потерь нашей культуры»[13].
Потому и «материнские ценности», тип поведения, избранные приоритеты в отношениях с близкими различны. Отсюда — совершенно разные внутренние принципы: «главное, чтоб был сыт, обут, одет» или «бедность не порок, главное — любовь», а также послания своим собственным детям: «луплю, чтоб человеком вырос», «ты вот сейчас обижаешься, а потом мне спасибо скажешь», «станешь матерью — поймешь, что я права». Эти «наказы» практически не подвергаются сомнению, становясь незыблемыми правилами семьи — до тех пор, пока семья и род не начинают разрушаться, не перестают давать потомков или с ними не начинают постоянно происходить несчастья. Потому воистину «семья на матери держится».
Если же возвратиться к архетипу Деметры, то он дает женщине способность быть щедрой и доброй к окружающим, заботливость, милосердие, бескорыстность в ипостаси Всеблагой Деметры. А кроме того — властность, склонность к сверхопеке детей и окружающих, снисходительность к детям и чрезмерную требовательность к мужчинам (это уже Деметра, брошенная Зевсом). И даже пассивную агрессию, деление мира на «женский» (хороший) и «мужской» (плохой), на семью («своих») и все остальное («чужих»). Этот архетип мешает осознанию и осуществлению своих личных целей, удовлетворению своих индивидуальных потребностей. И с такой точки зрения «материнская фигура» — это надличностная интрапсихическая фигура, которая имеет как хорошие, так и дурные стороны, проявляется по-разному. При этом данный архетип может быть связан с такой же интрапсихическои фигурой матери реальной, но все же они различны. Архетип богини — это всегда «большая фигура»[14] нашего внутреннего мира, она всегда является огромным ресурсом и поистине может быть «божественной».
Архетип Деметры есть и у мужчин (помимо того, что, разумеется, в них присутствует и внутренняя фигура реальной матери). Как питательный ресурс она безусловно способна действовать в человеке независимо от пола. В ряде случаев можно уловить и ее активные ролевые проявления. Так, мужчина бывает вынужден играть роль матери для ребенка или выполнять материнские (кормящие, опекающие) функции для новорожденных животных. Случаются и эпизодические спонтанные включения собственно материнской роли в отношениях между мужчиной и женщиной. В ряде случаев мужчина становится для женщины «ролевой мамочкой», возможно, активизируя при этом в себе архетип Деметры. Впрочем, это не лучший вариант развития отношений.
ВОЗВРАЩЕНИЕ ЦЕЛОСТНОСТИ
Плодородие земли для земледельца не мыслилось вне представления о неизбежной смерти растительного мира. Вне смерти невозможно возрождение мира во всей полноте жизненных сил. Именно об этом рассказывает нам миф о похищении Коры, дочери Деметры. Даже гранат, зернышко которого неосторожно съела Персефона в Подземном мире, был в Древней Греции символом плодовитости. Похищение и возвращение Коры — это метафора цикла рождения, смерти и нового рождения. Шла ли в элевсинских мистериях речь о метемпсихозе, мы достоверно не знаем и можем лишь об этом догадываться. Однако в наше время этот миф становится актуальной метафорой многократной смерти и возрождения в течение одной-единственной жизни, переживания травмы и исцеления.
Деметра, «внутренняя мать», следит за целостностью нашей души. Потому каждая потерянная частица — ее дитя, о котором она плачет, каждая найденная — радость, вернувшаяся к ней. Это история о трагедии, катастрофе и восстановлении, возрождении.
У Перси Биши Шелли есть замечательно трогательное стихотворение с обращением Персефоны (Прозерпины) к своей матери:
Песнь Прозерпины
Мать моя, богиня, мать-Земля,
Ты бессмертное живое лоно,
Ты богов, героев родила,
Зверя, ветку и листок зеленый;
О, дохни, всесильная богиня,
На твою родную Прозерпину.
Ты в тумане сумеречных рос
Юный цвет питаешь силой скорой,
В благовонном блеске он возрос,
И милей его не знали Оры;
О, дохни всесильная богиня,
На твою родную Прозерпину[15].
(Перевод с англ. С. Боброва)
Ритуал «возвращения души» присутствует в шаманской картине мира. Вот молитва для возвращения души, так созвучная мифу о Деметре и Коре: «Мать, один из твоих детей хочет вернуться домой. Помоги мне принести его назад к тебе, чтобы он мог занять то место на земле, что принадлежит ему по праву»[16]. И как знакомо оказывается то, что пишет в своей книге Сандра Ингерман:
«Сегодня нередко оказывается, что к утрате души привели такие травмы, как инцест, изнасилование, потеря любимого человека, хирургическое вмешательство, катастрофа, болезнь, выкидыш, аборт, стресс, пережитый в бою, или пагубная привычка.
Основная предпосылка здесь такова: когда мы получаем травму, часть нашей витальной сущности отделяется, чтобы выжить в этом испытании, спасаясь бегством от невыносимой боли... Утрату души вызывает именно то, что данный человек воспринимает как травму, даже если кто-то другой не видит в этом событии ничего травмирующего».
В современной неошаманской картине мира[17] шаман помогает человеку найти и вернуть потерянную часть души. В этом его роль подобна миссии Гермеса в древнегреческом мифе. Основная, осознанная и развивавшаяся в течение жизни часть души подобна матери-Деметре, воссоединяющейся наконец со своим чадом. Папа-Зевс в этом мифе напоминает сознание и волю, решимость осознать, что «что-то не так», и пойти на достаточно необычный для нашего общества ритуал. А в конце этого обряда участники группы, если они есть, или друзья клиента говорят ему, обращаясь к этой возвращенной части: «Добро пожаловать домой!»[18]
Не удержусь и вновь процитирую отрывок из книги Сандры Ингерман — стихотворение Эллен Джафф Битц:
Души бродят по Вселенной
Утраченные или похищенные
Отрезанные от любимых
Лишенные любви
Мягко, бережно
Мы зовем их обратно к себе
Разыскивая в темных уголках
Вдувая их в жизнь
своим дыханием
Мы приветствуем
их дома[19]
Возвращение потерянной части души — вот что делает нас цельными и самодостаточными. Это то, что радует Деметру внутри нас и позволяет нам быть творческими и щедрыми к миру.
Ролевая модель
МАТЕРИНСТВО
Деметра — это, безусловно, материнский образ, принцип и сценарий. Она олицетворяет материнский инстинкт, желание родить ребенка, радость стать беременной, удовольствие от кормления, заботы и воспитания детей. Также это и предоставление физической, психологической или духовной пищи другим людям, даже не обязательно родственникам. Если Деметра является самой сильной богиней в душе женщины, то быть матерью, «нянькой» или «кормилицей» становится смыслом ее жизни.
В мифе Деметра пытается сделать ребенка Келея — Демофоонта — бессмертным. Для этого она держит его в огне. Но вошедшая мать вырывает ребенка из рук богини, и тот погибает. Эта история говорит нам о том, что и богине нельзя преступать границы дозволенного. (Больше Деметра никого делать бессмертным не пыталась.)
Ни одна мать не может сделать своего ребенка бессмертным. И с этим приходится мириться. Случается, матери переживают своих детей. Даже взрастив садик (или хотя бы просто посадив деревце во дворе около дома-многоэтажки) или вырастив кошку или собаку, рано или поздно нам приходится пережить смерть своего детища или любимца. Мы не всемогущи и не можем даровать своим питомцам бессмертие, как хотела это сделать Деметра. Даже у нее это не получилось.
КОРМЛЕНИЕ
Кормление других — особый источник удовлетворения для женщины, в чьей душе царствует Деметра. Ей доставляет удовольствие кормить семью и гостей. Она старается угодить им и наслаждается мыслью, что она — хорошая мама. На работу она тоже старается приносить всякие вкусности и угощать сослуживцев чаем.
В то же время необходимость быть кормилицей — зачастую «кормилицей всей семьи» — рано или поздно (или время от времени) начинает угнетать. Необходимость кормить семью оказывается прямой функцией и обязанностью женщины, вынуждает идти на малооплачиваемую, не престижную, но стабильную работу, терпеть грубость начальства. В нашей стране в последнее время женщине необходимо постоянно «добывать пропитание», для того чтобы «просто выжить», прокормить себя и ребенка. Я сама знаю, что такое реальный голод, когда нет денег на приличную еду, а горох и хлеб уже не лезут в горло (при этом, конечно же, у моего кота был лучший профессиональный корм, без вопросов). Познакомившись с одной семьей в Рязани (бабушка, мама-учительница и сын), где сливочное масло считали такой ценностью, что не ели его сами, а давали только ребенку, я увидела еще более сильную степень нужды. И это все — реалии последних десяти лет. Что же говорить о войнах, о десятилетиях нужды и голода в нашей стране... Этот голод у нас в крови, в крови наших матерей, которым не на что было накормить ребенка.
ЭМОЦИОНАЛЬНАЯ ЩЕДРОСТЬ И ДУХОВНОЕ ПИТАНИЕ
Деметра была самой щедрой богиней древних греков. Эту «радость отдавать» можно обнаружить и во многих женщинах. Одни совершенно естественно кормят, холят и лелеют других людей на физическом уровне, другие дают эмоциональную и психологическую поддержку, а третьи обеспечивают людям некую духовную подпитку. В этом они разделяют идеальный материнский сценарий. Сначала мать заботится о физиологических нуждах малыша: кормит, поит, одевает и обувает его. Повзрослевшего ребенка она поддерживает на эмоциональном и психологическом уровне: может дать дельный совет, успокоить и обнадежить, похвалить и направить. А взрослые дети ценят духовную мудрость своей матери, на которую всегда можно опереться в трудную минуту. Этот идеал трудно достижим в реальной жизни (хотя можно допустить, что случается и такое). Но время от времени мы встречаем на своем пути женщин, которые играют для нас роль Деметры в том или ином частном случае. Или сами выполняем такую миссию.
Чрезмерная эмоциональная поддержка может превратиться и в сверхопеку и гиперконтроль, столь нередкие в материнском сценарии:
«Веди себя хорошо,
Зови меня, если что,
И не забудь промолчать,
когда захочется о чем-то сказать...»[20]
СЕЛЬСКОЕ ХОЗЯЙСТВО
Деметра — богиня злаков. Она дала человечеству способность культивировать сельскохозяйственные культуры и заботилась о плодородии. Подобным же образом женщины, уезжающие к себе на дачу растить свой огород (чаще овощной, нежели клумбы с цветочками), консервировать огурцы, помидоры, кабачки и чеснок, а затем делиться заветными баночками с соседями, родственниками и просто знакомыми, выражают аспект Деметры как Матери-Природы. Теперь можно понять тещей и свекровей, буквально сражающихся за существование своих картофельных и помидорных грядок и регулярно и настойчиво призывающих своих детей, невесток и зятьев на вскапывание участков. При этом довод: «Мама, мы можем это все купить на рынке!..» — понятное дело, не действует. Ведь есть почти неизъяснимое удовольствие сажать семена или саженец в землю и затем день за днем наблюдать, как он растет. Тогда современная городская жительница и начинает понимать, какова же эта неистовая «сила природы». При этом необходимость постоянно ухаживать, поливать, убирать паразитов и всячески лелеять всходы вновь активизирует архетип Деметры.
НАСТОЙЧИВОСТЬ
Если ведущим у женщины оказывается архетип Деметры, то сказать, что такая дама настойчива, — это не сказать ничего. Деметра дарит способность упорно добиваться своего несмотря ни на что. Вспомним тот же миф о похищении Коры[21]. Женщина такого типа не будет сильно огорчена отказом или неудачей: она, подобно запрограммированной машине, готова повторять одну и ту же операцию (или их нехитрый набор; для стратегии нужна Афина) тысячу раз в уверенности, что рано или поздно это сработает. Это умение вырастает и кристаллизуется из жизненной необходимости. Дети не едят полезные овощи, а требуют шоколада, или отказываются надевать теплые колготки, или хотят заснуть, но это не сразу получается и поэтому они капризничают и буянят. Коты плюются таблетками и норовят спрятаться под диван, когда настает время уколов, или упорно топчут любимую подушечку. Все подобные ситуации закаляют женщин и делают их как устойчивыми к раздражителям (не поэтому ли Отто Вейнингер упрекал весь женский пол в бездушии?) и чрезвычайно упорными. Особых эмоций при этом действительно может не быть, просто необходимо сделать так, чтобы ребенок надел колготки и штанишки и был застегнут на все пуговицы (а потом, полностью запакованный, он обязательно попросится пописать, и тогда придется опять его раздевать, а потом одевать снова), а животное проглотило глистогонное или какое другое лекарство. И цель рано или поздно достигается. Подобный метод женщины способны переносить и на другие жизненные ситуации. Стоит вспомнить характерных тещ или свекровей. Или классных руководительниц.
ПРИОРИТЕТ СЕМЬИ
Для женщины, которая «управляется» Деметрой, семья бывает важнее дома. Дом для нее — это прежде всего «место, где собирается семья». Этим она отличается от женщин, следующих путем богини домашнего очага — Гестии. Мирный огонь Гестии может гореть вне зависимости от количества членов семьи и их непосредственных нужд в заботе и опеке. Для Деметры же важна скорее сама семья, при этом пространство помехой не бывает. Так матери легко приезжают в город на другом краю страны (или даже Земли) и чувствуют себя как дома, если там же находятся их дети.
При этом под семьей такая женщина понимает, как правило, лишь детей или свою маму и детей. Муж стоит только на третьем месте. Мужчина для такой женщины — способ родить детей, муж — способ их прокормить. Отношений с мужской частью семьи у нее практически нет и не было или же они сугубо формальны (такая женщина вполне может считать неприличным стирать в машине одновременно женское белье и мужские носки[22]). В то же время именно мужчина может восприниматься как источник всех материальных благ и основной виновник их отсутствия. Только свои материнские цели она считает безусловно святыми. Остальной мир может подождать. При этом, вырастив своих чад, женщина, над которой довлеет архетип Деметры, с огромным трудом допускает их сепарацию — отделение от нее как физическое (по месту проживания), так и психологическое. Без семьи (а в данном случае — детей) жизнь для нее не имеет смысла. Впрочем, родных детей могут заменять внуки или подопечные.
БЛОКИРОВАНИЕ АГРЕССИИ
Важным компонентом комплекса «материнства» является блокирование агрессии, насилия, конфликтного поведения. Агрессивность матери традиционно на Руси считалась опасной для ее детей еще в утробе, как и после рождения. В обязанности матери семейства входило прежде всего блокирование насильственных форм поведения. Этим же занимаются и организации солдатских матерей: либо избавляют молодых людей от службы в армии («участия в войне») вообще, либо защищают их от неуставных отношений (насилия). Одним из основных факторов создания комитетов солдатских матерей называют «войны и вооруженные конфликты, к участию в которых привлекаются призывники, а также высокая степень насилия, травматизации и смертности в российской армии в мирное время»[23].
Наталья Данилова выделяет два основных кода, обозначающих их деятельность: материнский подход и гражданский. В данном случае нам более интересен первый и психосоциальная теория Нэнси Ходоров относительно идеи материнской заботы обо всех детях, включая взрослых:
«В результате постоянного воспроизводства системы ожиданий, согласно которой считается, что “женщины по своей природе должны заботиться о детях всех возрастов”, а также убежденности в том, что "материнские" качества женщины могут и должны проявляться в других сферах их деятельности... в обществе утверждается феномен материнской заботы»[24].
Не случайно военная обережная магия связана с материнскими символами: иконки Богородицы, молитвы к ней, атрибуты родов (частицы «рубашки»), различные предметы с отверстием (согнутая в кольцо иголка, например). Примечательно и уточнение исследовательницы:
«С другой <стороны>, публичное выражение “материнской заботы” как формы коллективного действия и обоснования защиты прав молодого человека способствует символической инфантилизации мужчин, отдающих дело защиты своих прав в руки матерей»[25].
ПАССИВНО-АГРЕССИВНОЕ ПОВЕДЕНИЕ
Женщина «материнского типа» обычно не может сказать «нет» и оказывается перегружена сверх меры. Даже если «всеобщая мамочка» чувствует, что ее эксплуатируют, внешне она обычно никак на это не реагирует. Она не выражает свой гнев и не пытается изменить ситуацию, а, наоборот, работает еще больше, «чтобы все получилось». И вдруг в какой-то момент начинает демонстрировать то, что называют «пассивно-агрессивным» поведением. То она забывает купить лекарство для орущей кошки, которое просила достать ее сослуживица, то соглашается сшить племяннице платье и не делает этого, то вдруг не приходит на деловые встречи, страдая мигренью.
Это не значит, что она осознает истинный смысл своих действий. Она никогда не считает это своим «протестом». Просто вдруг с ней случается то или иное; она тянет время и находит различные отговорки, в том числе и для себя самой. Таким способом она сбрасывает с себя груз обязанностей и обещаний. И эта скрытая враждебность и неуступчивость помогают ей хоть как-то выразить свое неприятие существующей ситуации.
В то же время это путь тупиковый. Неосознанная потребность в свободе от «навешанных» обязанностей может привести к неожиданному саботажу уже в важных для нее самой областях деятельности. Да и муки совести начнут грызть заботливую женщину сразу же, как только пройдут «конечные сроки». Потому она должна научиться выбирать, когда, как и кому что-либо обещать, давать или делать. Для этого ей необходимо научиться говорить «нет» — и человеку, который от нее чего-то хочет, и пекущейся обо всех богине Деметре внутри нее.
ПЕРЕЖИВАНИЕ НАСИЛИЯ
Деметре ведом опыт переживания насилия. Горюющую по похищенной дочери Деметру застиг врасплох Посейдон и начал домогаться. Когда она превратилась в одну из кобылиц его стада, он обернулся жеребцом и изнасиловал ее. От этого союза она даже родила ребенка (она всегда рожала детей от своих мужчин). Нельзя сказать, что все женщины-Деметры имеют подобный печальный опыт. И все же зачастую переживание насилия со стороны мужчины (не всегда сексуального, иногда психологического, иногда просто физического) приводит женщину к тому, что она отказывается от любовных отношений и сосредоточивается только на детях. Потом такая мать убедит свою девочку в том, что мужчины — это животные, но долг супруги — удовлетворять их животную страсть.
Вообще вынужденное терпение — это то, что хорошо знает Деметра. И многие женщины этого типа культивируют его как ценную способность, стараясь передать ее своим детям (девочкам), обучить их тому же. Со времен торжества христианства способность кротко сносить все неприятности и несправедливость считается особой добродетелью. Но Деметра давала и знание о том, когда терпеть и сносить все что попало уже не стоит и можно напомнить, наконец, окружающим о своей значимости или же вовсе развернуться во всей своей разрушительной мощи. А христианская культура женщине этого не предлагает вовсе.
ДЕПРЕССИЯ
После похищения Персефоны богиня Деметра сидела в горе и печали в своем храме. Земля перестала давать урожаи, люди и звери перестали рождаться. Так и женщина-мать склонна впадать в депрессию, когда ее лишают непосредственных материнских функций. Она горюет, жизнь кажется ей пустой и лишенной своего основания. Это называют еще «синдромом пустого гнезда». Дети выросли (или иным образом покинули ее), и женщина-Деметра больше не знает, что ей делать. Ее существование теперь бессмысленно.
«Супер-мамы», приносившие себя в жертву детям, хуже всего чувствуют себя тогда, когда дети их покидают. Когда их спрашивают, чем они больше всего гордятся в жизни, эти женщины отвечают: «Моими детьми». Редко они могут вспомнить какое-нибудь другое свое достижение. И, теряя свою материнскую роль, они теряют смысл жизни. Обычно чрезмерно опекающие и чересчур включенные в жизнь детей, лишаясь своей материнской роли, они впадают в гнев или депрессию. Исправить эту ситуацию, как им кажется, можно, лишь «вернув детей в лоно». Такие матери стараются не разъезжаться с замужними дочерьми и женатыми сыновьями, противятся их отдельному проживанию. Если же это происходит — находят случай напомнить о себе и как следует позаботиться о домочадцах.
Женщина-Деметра может вскоре найти себе другой объект для опеки и заботы: начать воспитывать внуков и внучек, завести животное или птичку, взяться за садово-огородные подвиги, вкладывая в них всю свою способность холить, лелеять, заботиться и растить. При этом она постепенно может обратиться за помощью к другим богиням — Гестии и Афине, к примеру.
«МЕРТВАЯ МАТЬ»
Мы помним часть мифа о похищении Коры, когда мать Деметра сидела в своем храме и отказывалась поддерживать жизнь на земле. Это привело к голоду и постепенному умиранию всего живого. Реальные женщины могут впасть в похожее состояние, погрузившись в тяжкую депрессию и даже не выходя из своей меланхолии годами. Это страшное время для их семьи, и дети переживают его очень тяжело. В результате детство ребенка может окраситься ощущением того, что мать его не принимает, а это оборачивается недоверием к миру в целом. Такую мать называют «мертвой матерью». Физически она присутствует в семье, но в душе слишком далека от нее и не способна дать своему ребенку чувство любви и поддержки.
Вот как описывает такое состояние Эллис Хоффман в замечательном произведении «Настоящее волшебство»[26]:
«На целый год Салли предоставила Антонию и Кайли заботам тетушек... Салли больше не готовила здоровую пищу и не старалась завтракать, обедать и ужинать в положенное время: только изголодавшись вконец, она открывала банку горошка и поедала его прямо над раковиной. Волосы ее безнадежно свалялись; в носках и перчатках протерлись дыры. Теперь она редко выходила из дому, а когда все же показывалась на людях, все старались ее избегать. Детей пугал невидящий взгляд ее глаз. Соседи, прежде приглашавшие Салли на чашечку кофе, теперь при виде ее переходили на другую сторону улицы и спешили пробормотать молитву. Им не хотелось видеть, во что она превратилась, — лучше уж было посмотреть прямо на солнце и на минутку ослепнуть. <...>
“Ты не должна терять голову, — вновь и вновь повторяла Джиллиан своим глубоким грудным голосом. — Это моя привилегия!”
Но именно Салли теперь не желала ни купаться, ни есть по-человечески, ни играть с младшей дочкой в ладушки. Именно Салли теперь проливала столько слез, что, случалось, по утрам не могла разлепить веки... Мало-помалу Салли перестала верить во что бы то ни было вообще, и тогда весь мир сделался серым. Салли больше не различала ни оранжевого, ни красного, а некоторые оттенки зеленого — цвет ее любимого свитера и молодая зелень нарциссов — были потеряны для нее окончательно и бесповоротно. <...>
“Жизнь нам дана для того, чтобы жить, — говорила Джиллиан. — Жизнь такова, какой ты сама ее делаешь. Ну же, послушайся меня! Просто послушайся! Пожалуйста!”
Вешая трубку, Салли всякий раз задумывалась, глубоко и надолго. Она думала о девушке из аптеки и о топоте Антонии, поднимающейся по лестнице, чтобы снова лечь спать, так и не услышав от мамы “спокойной ночи!” Она думала о жизни Майкла и о его смерти; она перебирала в памяти все мгновения, что они провели вместе. Она вспоминала каждый его поцелуй; она заново обдумывала все слова, что он успел сказать ей. Все оставалось серым — и рисунки, которые Антония приносила из школы и просовывала ей под дверь, и фланелевая пижамка, которую Кайли надевала, когда утром было прохладно, и бархатные шторы, так надежно защищавшие от всего мира. Но постепенно Салли начала раскладывать все по порядку — горе и радость, доллары и центы, детский плач и выражение лица, с которым малышка встречает воздушный поцелуй, долетевший до нее в порыве ветра. Быть может, такие вещи чего-то стоили. Быть может, стоило взглянуть мимоходом... заметить... присмотреться повнимательнее...»
Примечательно, что Салли возвращается обратно к жизни тогда, когда замечает хрупкость и трогательность свежей зелени (это признаки и атрибуты Коры, «девушки весны»). Мы уже говорили о том, что Деметра становится вновь благостной матерью, когда к ней возвращается Кора: она вновь обретает восприимчивость и юную радость жизни.
«Снова стояла весна, и небо было таким голубым, что просто дух захватывало. И Салли видела этот цвет — цвет его глаз, цвет жилки, бьющейся под кожей, цвет надежды, цвет рубашек, сохнущих во дворе на веревке. Она вновь различала почти все цвета и оттенки, которых лишилась на целый год. Только оранжевого она не видела по-прежнему — и не увидит уже никогда: оранжевым был тот выцветший дорожный знак, которого не заметили подростки в день гибели Майкла. Впрочем, этот цвет Салли никогда не жаловала, так что невелика потеря — в сравнении с прочими. <...> Салли казалось, что она была мертва, а теперь, воскреснув, чувствовала весь мир живых с новой остротой: и касание ветерка, и тонкий звон мошкары, и запах грязи и молодой листвы, и сладостные оттенки синевы и зелени. Впервые за целую вечность Салли подумала, как хорошо будет вновь заговорить, почитать дочкам на ночь стихи или сказки, назвать по именам все весенние цветы — и ландыш, и аризему, и пурпурный гиацинт»[27].
СКРЫТАЯ ВЛАСТЬ (ЗАВУАЛИРОВАННАЯ МЕСТЬ)
Критянина Пандарея Деметра щедро наградила за то, что он убил любимую золотую собаку Зевса. Это была ее месть Зевсу за позволение похитить ее дочь — Кору. Некоторые женщины вполне способны поощрять детские шалости, которые наносят вред неприятным для них родственникам. Бабушка подначивает внучку спрятать расческу невестки, мачеха провоцирует ребенка на непослушание отцу, мама спокойно одобряет истерики дочери, закатываемые ее мужу. Все это — чтобы досадить за какие-то свои обиды. Так ребенка делают громоотводом, виноватым или провокатором.
ПРОВОЦИРОВАНИЕ КОНФЛИКТА
Задача матери — охрана и защита своих детей. Когда речь идет об опасности для них (даже воображаемой), то сама мать становится угрозой для окружающих и при этом не чурается вербальной или даже физической агрессии. При этом угрозой она может считать всех тех, кто способен нарушить неразрывную ее связь с ребенком (пусть даже достаточно взрослым). Тогда она способна «натравить на врагов» мужа или других членов семьи, подчас самого ребенка. Материнская роль для такой женщины станет «архетипическим щитом», которым она прикроется и от суждений окружающих людей, и от себя самой. И тогда любые доводы против, сомнения и упреки совести будут отброшены. Так продолжалась кровная месть в родовом обществе. Например, в древнеисландской «Саге о Ньяле» в какой-то момент именно женщины начинают настаивать на мести за своих детей и даже за детей мужа от другой женщины. У Ньяля была жена Бергтора и наложница Хродню. Вот что они говорят после убийства сына Хродню:
«Хродню сказала:
— Я поручаю тебе, Скарпхедин, отомстить за своего брата, и я жду, что ты поступишь как должно и отдашь этому все силы, хотя он и не рожден в браке.
Бергтора сказала:
— Странные вы люди! Вы убиваете людей, когда на то у вас нет причин, а сейчас будете жевать жвачку, пока дело так ничем и не кончится: ведь эта весть сейчас же дойдет до Хаскульда Хвитанесгоди, и он предложит заплатить вам виру[28] и помириться, и вы должны будете согласиться. Надо действовать сейчас же, если вы вообще хотите действовать.
Скарпхедин сказал:
— Вот и мать подстрекает нас законным подстрекательством»[29].
Точно так же мать может быть инициатором насилия по отношению не только к окружающим («не своим»), но и к собственным реальным детям, если они не соответствуют ее воображаемому, идеальному представлению о ребенке.
ГНЕВ И РАЗРУШИТЕЛЬНОСТЬ
Гневная, разрушающая Деметра — это сверхопекающая, подавляющая своих детей мать. Такая женщина временами может приходить в ярость от того, что ее заботу «не принимают». Она может лупить свою дочь за то, что «ребенок плохо ест». Ей, матери, отказывают в исполнении важнейшей задачи — кормления. И яростная мать насильно впихивает в несчастного ребенка всю невкусную для него еду. Этим же часто занимаются воспитательницы в детском саду. Эта профессия требует сильно развитых качеств Деметры. Но и гнев этих всемогущих «хозяек дня в детском саду» может стать для ребенка ужасным, разрушающим.
Впрочем, право матери инициировать и осуществлять насилие также можно назвать традиционным. Жену в русской деревне дозволялось бить до появления у нее детей, когда же она становилась матерью, это запрещалось. Зато у нее самой появлялось право возбуждать насилие или наказывать.
Роль свекрови — это тоже проявление «материнского сценария». Так, свекровь может стать «второй матерью» (со своими правилами), а в некоторых семьях даже принято, чтобы невестка величала ее «мамой», но может и оказаться «злобной мегерой», изводящей сноху, а иногда вместе с ней и сына. То же, конечно, относится и к тещам, матерям дочерей. Чем менее женщина способна «отпустить» свое чадо в самостоятельную жизнь, тем ужаснее ее отношение к разлучнику/разлучнице. При этом свекрови зачастую особенно напирают на то, что невестки не умеют правильно кормить их сыновей.
ДЕМОНСТРАЦИЯ СВОЕЙ ЭФФЕКТИВНОСТИ
Женщина-Деметра может демонстрировать домочадцам свою крайнюю эффективность. Она лучше мужа сумеет договориться с сантехником и директором школы, разумнее распорядится деньгами и оставит за собой решающее слово в семейном споре. Мужчина иногда перестает чем-либо заниматься вообще, садится на плечи жены и начинает потихоньку (а иногда и «по полной») выпивать. Женщину материнского типа это подчас даже устраивает: у нее появился еще один объект для заботы. В отношениях с детьми подобный тип поведения также воспитывает в дочерях и сыновьях несамостоятельность, неуверенность в своих силах, пассивность и паразитизм.
СОБЛЮДЕНИЕ НРАВСТВЕННОГО ЗАКОНА
«Традиция отводит матери роль хранительницы нравственного закона, определяющего единство семейного коллектива: “Весь мир в семье — от матери”. На матери лежала основная ответственность за нравственные качества и судьбы детей, что в еще большей степени проявляется в наши дни»[30]. Мать нередко предстает как олицетворение Закона, нарушение которого ведет к ужасным, непоправимым последствиям. Иногда матери сами себя ощущают таковыми, пытаясь внушить это чувство и своим чадам.
При нарушении установленных ею правил женщина-Деметра иногда, подобно богине, обрекает провинившегося на муки голода. Пятнадцатилетней дочери, встречающейся с симпатичным парнем, грозная мать заявляет: «Я запру тебя на замок. Ты никогда больше его не увидишь» и т.д. Конечно, при этом она наверняка кормит ее супом и яичницей, но обрекает на муки душевного, эмоционального голода из-за разрыва со «своим мальчиком». «Он тебя изнасилует и бросит!» — кричит она под закрытую дверь. Очень часто обиженные матери запрещают детям общаться с отцами, своими бывшими мужьями. Так ни в чем не повинные дети тоже обрекаются на муки душевного голода, даже если не осознают этого: они лишаются отцовского присутствия в своей жизни. «Я вырастила тебя одна!» — потом скажет такая мать, ставя себе это в заслугу.
ДУХОВНОЕ ВОДИТЕЛЬСТВО
В отличие от Афины, обучавшей великих стратегов и полководцев, Деметра обучала царей-земледельцев, воспитывала культурных героев. Также она подарила людям элевсинские мистерии. В них могли участвовать все свободные люди, не пролившие кровь человека.
Многие женщины-эзотерики наших времен «по-матерински» наставляют своих учеников. Но качество подобного обучения иногда оставлять желать лучшего. Вспомним хотя бы Марию Дэви Христос с ее Белым Братством. Девушке материнского типа не обязательно становиться духовной предводительницей целого общества. Достаточно время от времени «подсовывать» своему «мальчику» книжки Елены Рерих по Агни-Йоге или многотомные сочинения Елены Блаватской. При этом важно не забывать следить за его внешним видом и пытаться отучить его курить.