Пройдясь по шумной Тверской, Грек словно махнул рюмку коньяку. Сначала приятная волна нахлынула, обволакивая сознание, которое металось из стороны в сторону, реагируя на разные мелодии, голоса, всплески восторга, нестройные отклики толпы вокруг уличных музыкантов, заигрывающих с зеваками. Однако восторг быстро прошёл, превратившись в утомляющую какофонию. Мозг у Егора привык искать логику в окружающем мире, собирать и анализировать разумную информацию. Ещё лучше, если попадалась какая-нибудь задачка. Её решение протекало самостоятельно, не напрягая, а принося удовольствие, даже если это было сложно. Сознание словно подначивало Рыбакова — а что, слабо разобраться вот с этим или можешь только повторять чужие мысли?
Отчего-то заскучав среди праздничной толпы, он свернул в переулок, и ноги сами привели к кафе, где скучал «его» столик. Однако, оказалось, что это не так.
— Извини Грек, — потупился перед его вопросительным взглядом официант. — Аншлаг… У лестницы есть свободный столик. Я тебе туда кофе принесу?
— Давай.
В зале было шумно. Все веселились, словно наша футбольная команда наконец-то выиграла Чемпионат. Возможно, запас какой-то безудержной радости, припасённый к давно ожидаемой победе, только теперь вырвался на свободу из потаённой темницы и бушевал на зло всем врагам.
— Извини за неудобство, — официант поставил чашку кофе перед Егором. — Сегодня три плана сделали.
— Поздравляю.
— Слушай, утром одна красавица тебя спрашивала. Я ей сказал, что ты пока без связи, так она визитку оставила… — Виталик протянул, было чёрный кусочек картона. — Ты решил проблему или мне самому перезвонить ей?
— Решил. Давай, я как раз освободился.
Едва Грек Взял визитку, как тёплая волна пробежала от кончиков пальцев по всему телу. Чуйка предупреждала его, что всё неслучайно в нашей жизни. Он пробежал глазами по чёрной глянцевой поверхности, прочитав два слова, начертанные золотистыми вензелями. «Ночная фея». В памяти сразу вспыхнул образ хохотушки из магазина дамских штучек. Егор молча улыбнулся, хотя что-то внутри ещё сопротивлялось — возможно, это другая сотрудница. Мало ли… но чуйка, словно ласковый котёнок, свернувшийся без спроса калачиком на его коленках, тихо заурчал, доверчиво прижимаясь мордочкой.
Егор знал, что иначе и быть не может.
— Добрый вечер, Светлана, это Грек.
— Как вы узнали, что это я?
— Дык… — он обиженно выпятил губу и прошептал голосом бывшего учителя, — давеча примерял у вас в магазине пару прелестных штучек. Но… Ваша фея не согласилась.
— Это вы?!
— Да, — своим голосом произнёс Егор. — И ещё я един в трёх лицах.
— Боюсь запутаться с вами троими, — недоверчиво холодно отстранилась обладательница причёски цвета золотой соломки.
─ Нет-нет. Не бросайте трубку. Позвольте вам помочь.
─ Но вы еще не знаете, о чём идёт речь…
─ Деталей не знаю, но уверен, что справлюсь… Вам же не зря рекомендовали Грека.
─ Звучит очень самонадеянно.
─ Но не случайно… Позавчера я оказался перед витриной вашего магазина, когда у меня была большая проблема, но с вашей помощью она решилась. Так что, я должник… Позвольте, все-таки, вам помочь.
Она долго не отвечала, очевидно, взвешивая всё сказанное, и он не торопил события. Прикрыв глаза, вслушивался в тишину. Наконец, кто-то в магазине позвал продавщицу. Она откликнулась и тихо произнесла:
─ Я заканчиваю в одиннадцать.
Оставшееся время Егорка бродил по бурлящим весельем улицам столицы и, к собственному удивлению, ощущал какую-то лёгкость и даже приподнятость. Ему всё нравилось — и эта громкая музыка, и не очень стройные голоса, и беспричинно улыбающиеся незнакомые лица, и жаркое лето, и два сотовых в карманах, и новая личность вплетённая в его судьбу.
─ Слушайте, ─ строгий голос заставил Грека обернуться, ─ вы полчаса топчитесь перед витриной с этим букетом, как часовой…
─ Я забыл дома ружьё, ─ он протянул Светлане цветы.
─ Спасибо… ─ она чуть наклонила голову, пряча улыбку, и, приблизив к лицу огромную охапку белых пионов, прикрыла глаза, вдыхая их аромат. ─ Откуда вы знаете, что я люблю пионы?
─ Иса проболтался, ─ пропел голосок бывшего учителя.
─ Это который примерял… ─ прыснула от смеха девушка.
─ Он, он, ─ с оттопыренной губой закивал как-то сразу осунувшийся и сутулый покупатель женских штучек.
─ Вот как? ─ она очаровательно улыбнулась и даже погрозила пальчиком.
─ Все уши прожужжал… Не бери розы, не трогай пионы, не смотри на герберы… У неё синее платье с ромашками…
Только тут Грек заметил, что это именно так. Светло-синее приталенное платье с пояском в больших белых ромашках удачно подчёркивало стройную фигурку. Светлана поняла удивлённый взгляд кавалера и, рассмеялась.
─ Пойдёмте, а то завтра коллеги мне не дадут прохода.
Она взяла виновника грядущего девичьего переполоха под руку.
─ Вызовем Ису. Он примет огонь на себя… Перемеряет все ваши коллекции.
─ Нет, давайте мы его освободим от этой кары небесной. Лучше откройте мне секрет его имени.
─ Ну как же! ─ вновь затараторил голосок бывшего учителя. ─ Потомок знатного дворянского рода Исааков-Ньютонов. Мы с ним в одном кавалерийском полку служили… На Брянщине… Там у нас гнездо… Семейное… Э-э, дворянское.
─ Я надеюсь, он граф… ─ улыбаясь, подыграла рассказчику спутница.
─ Мы… оба, ─ гордо поправил её граф. ─ Правда, он ещё сэр… Ну там, где-то. За границей.
─ А Грек откуда?
─ Ну это я как-то поспорил в школе с историком о греческой демократии, и он стал писать красными чернилами в дневник резолюции по этому поводу:
«Кол, (единица). На двойку не хватило!!!».
─ В скобочках это пояснение?
─ Да… Поэтому пришлось на педсовете цитировать классиков.
─ И демократия восторжествовала?
─ Вообще-то она везде и всегда торжествовала.
─ Вот как?
─ Дословно, «демос» переводится, как избранная категория населения. В Древней Греции это свободные мужчины, родившиеся в Афинах, имеющие собственность и, как следствие, право быть избранными на государственные должности. Их меньшинство. Большинство составляли рабы, пришлые торговцы, ремесленники из других городов, наёмники… короче, все понаехавшие. Они никаких прав не имели. О женской доле вообще лучше не вспоминать.
─ Тогда почему толпы на митингах требуют демократии?
─ Их обманули, ─ грустно и очень серьёзно ответил Грек.
Какое-то время они шли молча, думая не столько о Греции, сколько о превратностях судьбы, которая вдруг сталкивает абсолютно незнакомых людей, и они неожиданно для себя ощущают такую духовную близость, будто они всю жизнь прожили вместе. И это трудно объяснить, и в это трудно поверить, можно только сделать один шаг навстречу и принять, как дар небес.
Волчье затмение
Проблема, с которой Светлана хотела обратиться к Греку за помощью, была ему знакома. Мелкая месть ничтожества, наивно считающего себя неуязвимым. Как правило, возникала из-за тривиальной зависти — кто-то более успешен в личной жизни, кто-то в учёбе, кто-то в спорте, кто-то в профессии.
Светлана Николаевна Круглова несколько лет назад начала работать продавцом в компании «Ночная фея», владеющей парой десятков магазинов в крупных городах страны. Её заметили, поощряли и постепенно она стала зав отделом, а недавно зам директора столичного магазина. Конечно, это не всем нравилось, а в женском коллективе месть бывает коварной.
Несколько дней назад она получила по электронной почте письмо со ссылкой на сомнительный сайт знакомств, где якобы от имени Светланы были опубликованы ловко состряпанные подделки. Фотосессия дамы, не обременённой одеждой и строгими взглядами. Фигура не очень похожа, а лицо её. При первом же пристальном взгляде можно было найти несоответствие освещения и теней, но кто на это будет обращать внимание. Однако, девушка переживала, догадываясь о причине.
Грек едва не клещами вытянул из Светланы ссылку на сайт, пообещав, что отнесется к этому сугубо профессионально, что не отразится на их взаимоотношениях. Всю ночь хакер просидел за компьютером, и утром, приготовив себе крепкий кофе, отослал Светлане короткую СМС-ку с той же ссылкой на злополучный сайт. Не прошло и десяти минут, как его новый сотовый залился весёлой мелодией, которая могла звучать при входящем звонке только одного человека.
─ Светик, только не ругайся, ─ взмолился он, не дожидаясь приветствия.
─ Грек, ну зачем ты так?! Во-первых, это моя подруга, во-вторых, с чего ты взял, что это Жанка, в-третьих, это просто неприлично.
─ Обвиняемый имеет право на последнее слово?
─ Имеет, ─ прозвучало в трубке, как приговор.
─ Во-первых, мой опыт показывает, что друзей и подруг в подобной роли гораздо больше, чем врагов… Во-вторых, в профиле личного кабинета с твоим именем и теми подделками был указан сотовый телефон твоей Жанки. Поэтому ты не могла войти на страницу со своим именем, убрать те картинки или изменить пароль. Все запросы о смене пароля приходили на её сотовый… В-третьих, на страничке я заменил только имя и фотки, в профиле остался тот же, логин, пароль и сотовый. Передай Жанке, что, если ей те картинки не понравятся, она может зайти на сайт и всё убрать. Права редактирования я оставил… А пароль знает только Жанна Семёновна Шендряковская.
─ Грек! ─ она хотела что-то добавить, но сдержалась.
─ Светик, я грубый неотёсанный мужлан, воспитанный на улицах Брянска. Я это сознаю… Но за тебя порву любого… Пока смогу.
─ Я тебя поколочу.
─ А калач будет с маком? ─ хитренько поинтересовался заискивающий голос Исы. ─ С прошлого дня маковой росинки…
Связь прервалась, и в наступившей тишине только шуршал вентилятор, без устали обдувавший очередную порцию кубиков льда из холодильника. Эта парочка верой и правдой служила своему хозяину, принимавшему заботу, как должное. Грек отключил связь с внешним миром, проверил запоры и, аккуратно примостив банку из-под маринованных огурцов на ручке входной двери, сладко заснул. Ему снилось детство, где враги были врагами, а друзья — дворняга по кличке Пират, да кот Котофеич — до смерти оставались друзьями. Он только с ними ходил за карасями на озеро Чертовица, да за раками на озеро Прорва.