ю! — его ожесточённый взгляд уставился на женщину.
— Не веришь истине, хотя она перед тобой? Какое твердолобое существование.
Он ухватился за голову. Это не могло быть правдой, но, кажется, оно таковым являлось. Слишком реальные события, слишком всё реально. Смогла ли Катастрофа придумать всё это? Создать настолько… Невероятные и продуманные иллюзии? Да одна мысль об этом уже напрягала.
Затем очнулся Йёшлатэт, от коего пошло большим давлением, чем когда-либо.
— Это… Всё правда, Ашура. — прорычал рыцарь.
— Чего? Ты поверил быстрее меня? Что на тебя нашло? — у него аж челюсть отвисла.
— Такое невозможно подстроить… Во мне сейчас… Ха… Тварь. Ты чего добиваешься, зная, что мы твои противни… А-а… — тут до него внезапно дошло.
К его приятелю пришло осознание чуть позднее. Они оба пребывали в полнейшем замешательстве. В данный момент времени это чудовище рядом с ними загрузило в них воспоминания из «других» реальностей. Всё то, что с ними происходило в те времена.
Их неудачи, бои, потрясения, смерти… Всё это буквально влилось в них, заставляя пребывать в прострации и мыслях.
— Для воссоздания нового, нужно избавиться от старого. Бог созидает там, где есть место. Если его нет, Он создаёт его. — сказала Мефистофель с неизменным лицом.
— Валтейн… Вы ведь… Неужели ты согласна пойти против других Катастроф? — всё-таки не только это пришло им в головы. Кое-что новое, неизвестная для них информация.
У Ашуры задрожали руки. К ним попали слишком невероятные сведения, а прошлый опыт подталкивал их дальше. К новым пределам! К новым возможностям! С ними у них получится достигнуть мечты.
— Готовы ли вы направиться в глубины сея мира, чтобы встретиться с «мёртвой» Катастрофой? Желаете ли взглянуть на весь паноптикум нашего мироздания? — она развела руки в стороны.
Это буквально сделка с дьяволом. Настоящим монстром, следующий лишь своим планам.
Оба человека знали, что у них ничего не получится ей противопоставить. Они не сбегут. А если попытаются, будут убиты. Но… Они нужны в общем плане, придуманном Валтейном. Человеком. Обычным смертным, собравшимся бросить вызов всему.
— Ха. Потом не плачься, если тебя обведут вокруг пальца, Катастрофа. — усмехнулся Ашура и сделал шаг вперёд. — Ну что, товарищ… Согласен пойти в эту бездну?
— Давно был готов. Мы пойдём вместе.
Никто из Катастроф никогда не умирал. По крайней мере, по тому, что им довелось узнать. Мёртвое искажение жива, хотя и находится в состоянии распада. Им просто нужно вытащить её на поверхность, чтобы устроить настоящий хаос.
***Эндгейл.
Обитель Богов. Оно таким когда-то было, а теперь же от него ничего не осталось, кроме старой истории. Легендарное место, но теперь же могила для своих же хозяев.
Ироничная судьба для высших существ. Даже смертные умудрились выжить в отличие от столь «могущественных» сущностей. Их жаль... Нет, не жаль, это слишком жалко. Позволили себе пасть.
Именно с такими мыслями Валтейн находился в мёртвом саду, сидя на самом краю этого островка. В его Эго не было ничего, кроме пустоты. Наивность, глупая самоуверенность, слабоволие… Всё это в нём осталось. Оно было. Преодолев контроль Смерти, он лишь приблизил себя к краю.
Только… Вместе с этим у него было кое-что ещё. Его глаза смотрели в одну точку, покуда в башке клубилось множество мыслей. Прошлый «он» даже с такими ошибками старался сделать хоть что-нибудь. У него до сих пор есть силы продолжать.
Сломлен, но не побеждён. Храбриться и делать вид, что всё в порядке можно бесконечно, но ему нужно полностью прийти в себя.
— И шепчут тени мне одну нейтральную новость. В чём же искать силу, где отыскать волю, когда её повсеместно не существует? — внезапно раздался чужой голос, который он узнал почти сразу же.
— Галлюцинации? — не поверил он и уставился в сторону. Глаза его не обманывали.
Перед ним сидел Вандердандер. Тот, кто проживает в море душ, за пределами барьера. Только откуда ему взяться в Эндгейле? Бред.
— О-о, будь оно так, я бы говорил совершенно иное. Тени любят сплетничать. Они частенько рассказывают мне разные истории. Из одних миров, порой из других и так по кругу…
— О чём ты… Что ты имеешь в виду? — у него проявились подозрения.
— Доколе вам интересно знать волю теней и их россказни? Нелучшее решение. Они галдят, любят повсеместно говорить, подобно всяким птичкам, однако же их щебет отличается от голосов теней. Они кричат, перекрикивают, орут, шепчут, общаются… О-о, это ним с чем не сравнить. Полагающий, но незнающий, смотрящий, но невидящий. — он продолжил нести всякую ересь, переходящая из одного в другое. — И среди всех этих сплетений нитей теней есть кое-что в существовании важное.
— Ты никогда не мог разговаривать по нормальному, да?.. — и приложил руку к лицу.
— Но одна тень кое-что сказала. Чётко и громко. — внезапно его глас стал ещё ниже. — Бог-мертвец, павший Бог. Нужно идти к нему. Когда все Боги мертвы, лишь он будет жить. Когда все концепции рухнут, он будет стоять.
— Что за… Не понимаю. Как ты здесь вообще оказался и почему говоришь… — у Валтейна в голове не укладывалось. Этот мир — не такой, какой он помнил. Полностью изменённая реальность, где ему приходится выживать в условиях поражения.
Люди проиграли. Боги тоже, но теперь же…
— Отбрось всё, что тебя тревожит и сдерживает. Для победы над монстром нужно стать монстром. Только так выживают среди сильнейших. — Вандердандер оставался таковым некоторое время, а затем… — В изменившихся потоках времени, заключается множество полезных нам вещей. — из его рта снова полилась несуразная хрень…
Взгляд мужчины в то же время посмотрел в сторону здания, где находится тело Богини мудрости.
Последняя битва уже не за горами, а у него по-прежнему нет сил… Нужно… Сделать всё.
Безумие – есть путь IV
Молись, если желаешь быть не услышана. Молчи, ведь то золото, не способное предать тебя. Не говори, покуда слова твои не достигнут чужих ушей.
Молись и молчи. Молись и молчи. Молись и молчи. Молись и молчи. Всегда молчи и молись.
В такие моменты нужно погружаться лишь в самого себя. В свою суть. Молись и молчи. Боги глухи и черствы. Они молчаливы и жестоки. Молись и молчи.
Мольба — обращение смертного к Богам. Но Боги редко отвечают на твои вопросы и желания. Мы слишком малы для них. Мы муравьи. Настоящие насекомые на всем холсте мира, что им ведом.
Молчи и молись.
Ничего нельзя изменить. Судьба — есть предопределённость для каждого смертного. Мы ведомы своими идеалами и стремлениями. Мы определяем то, что хотим делать, но судьба всегда приведёт нас к одному и тому же результату. Это не исправить. Некоторые вещи всегда случаются и будут случаться до самого конца.
Победа сменится поражением, а поражение сменится победой. Знай. Всегда знай и не забывай. Так устроен и построен наш мир. Случается то, что должно быть.
Злой язык всегда шептал. Он не прекращал молвить. Его глас не затихал ни на секунду. Вечно вещая о чём-то мерзком, проклятом и злосчастном. Его богомерзкие и лицемерные в своей сути слова ужасали до глубин души, они проникали в самое чрево души, втыкались подобно ядовитым иглам.
Люди, способные манипулировать другими и выворачивать всё так, чтобы было выгодно только им. Они пудрили головы другим. Заморачивали и обманывали. Их злые языки всегда являлись проблемой во все времена.
Но среди них выделялись и особые индивиды. Те люди, чьи способности выходили за рамки разумного.
Само их существование уже ставило под угрозу множество людей.
Мои мольбы не были услышаны. Я их не произносила, но говорила в разуме. Пока передо мной всегда стоял этот человек.
— Молись и молчи, моя дорогая. Молись и молчи. Скоро придут другие молящиеся. Они смогут очиститься с твоей помощью. Как и всегда. — его рука легла на моё плечо. Эта улыбка, эти глаза… Все они никогда не улыбались. В них не было ничего искреннего, кроме безграничной алчности и собственного эгоцентризма.
Так было всегда.
Я ждала здесь. В тёмной комнате моментов, за которые я проклинала свою жизнь. Честно ли оно было? Честно? Нет. Совершенно. Мир обладает совершенным чувством юмора, который никто не способен понять. Он ужасает, ведь ты не знаешь, чего от него ожидать.
И ты никогда не поймёшь его. Никогда. Мир смеётся, его корка трескается, его почва расходится в улыбке. Даже если ты разрушишь его, он не прекратит смеяться. Мир будет стоять, вечно. В любых проявлениях. Нет никакой силы, способной сокрушить оный.
Они снова пришли. Те же лица. Они никогда не менялись. Притворная доброта, перемешанная с грешным желанием. С желанием коснуться плоти той, до которой им бы в жизни не довелось коснуться.
— Не бойся, я не сделаю тебе больно! Мы просто немного «поиграем»! Разве ты уже не успела привыкнуть, м-м? — он грубо схватил мою руку и потянул к себе.
Сопротивление — бесполезно.
— Аккуратнее с ней, она ведь прекрасный цветочек. Хе-хе-хе! — послышался ещё один наглый и противный голос.
— И где вы только находите таких красивых девушек, господин?
— Секрет. Делайте с ней, что хотите. Она уже сломлена и никак вам не помешает. — махнул рукой мужчина, после чего направился к двери. — Ах, да. Главное, не испортьте её, ещё очень много клиентов и нам много куда следует заехать.
— Конечно! Мы будем с ней нежны! Очень нежны! Хе-хе!
Жестокость ли это или безумие? Нельзя дать однозначного ответа. Но, кажется, в глубине моей души начало зарождаться какое-то особое понятие.
Лишь маленький росток, стремящийся к свету, покуда среди него растут одни сорняки и паразиты.
Мир разводит все культуры одновременно и ему нравится наблюдать за борьбой в природе. Природа сама по себе чудовищна в своих проявлениях. Места для жалости не существует. А любое её случайное проявление — лишь жалкая попытка выдать желаемое за действительное.