— Ты ещё…
— Не трогай эту девочку или пожалеешь! — выдал этот неизвестный немного хриплым голосом.
— Ха-ха! Да мне улыбнулась сама удача?! Но не мешай мне, ублюдок! — без зазрений совести разбойник размахнулся топором и попал прямо им в шею неизвестному.
Того повело в сторону от мощного удара, после чего он упал на пол вместе с топором. Мужчина стоял на месте и смотрел на собственную руку.
— Тц. Ударил слишком сильно? Не смог вытащить… ладно. Неважно. — он перешагнул через тело, подбираясь к желаемому.
— Н-не трогай меня! — закричала на него Кайкэрз.
— Ха-ха-ха! Не бойся! Ничего ведь страшного не случится! Просто сиди смирно!
Глаза ребёнка неожиданно расширились. Она кое-что увидела. Рука мёртвого некогда человека внезапно задвигалась, хватаясь за рукоять топора. Силуэт начал тихо подниматься на ноги, вытаскивая из шеи холодное лезвие. Капюшон спал с этого незнакомца, обнажая белоснежные длинные волосы, после чего этот некто повернулся к ней лицом.
Какая-то женщина. Очень красивая с белыми глазами. Несмотря на то, что на шее у неё красовалась страшная рана, её словно бы подобное не волновало. Хлестающая кровь наружу совершенно не пугала такую особу, покуда на губах оной играла беспечная улыбка.
Подняв топор прямо над разбойником, она без всякой жалости опустила его на череп неприятеля.
— Агх… — издал тот сдавленный звук, его лицо перекосило, глаза закатились наверх, а сам он плюхнулся наземь.
— Ну что. Он тебе не навредил, дорогая? — теперь её голос звучал по-другому. Более добро.
— Ах… К-кто ты?
Кайкэрз не могла поверить в увиденное. Кто это такая? И почему она может спокойно стоять на ногах после такой раны? Даже для неё очевидно — после такого не живут.
— Не беспокойся, это лишь маленькая царапина. Тебе следует убегать отсюда как можно скорее.
***Мир был другим. Совсем не таким, как раньше. Он стал немного более приветливым, чем ранее.
Его разрушение, его саморазрушение в некоторой степени прекратилось. Когда исчезли Боги, исчезли Катастрофы, жить стало намного легче. Животные, обычные люди — никто не знал ужаса перед чем-то абсолютным.
Конечно же, существовали бандиты и плохие люди, но они являлись смертными. Их можно было поймать, посадить, убить, в общем, с ними могут разобраться. Они не смогут вечно творить зверства.
Никто не мог вечно жить и становиться лишь сильнее. Но в этом мире ещё жили древние легенды. Легенды о всяких странностях, настоящий мифы, рассказывающие различные истории, захватывающие дух слушателей.
И одна история передавалась уже многие и многие годы среди людей. История о бессмертной девушке, что, по заверениям некоторых, существовала ещё задолго до самих людей.
Некоторые говорили, что она Богиня, другие говорили, что это ведьма, третьи и вовсе не верили. Всё это сказки для детей. Четвёртые старались отыскать её, подтвердить собственные подозрения.
Получалось ли у этих молодцов? Может быть. В конце концов, никто не знал имени этой загадочной личности, а те, кто встречал её — никогда не могли сказать наверняка. Правда ли это или очередной блеф.
Таково её проклятие. Проклятие той, кто согрешила в прошлом. Никто не знает её имени, никто не может запомнить лица, оценить её красоту, приютить к себе. Ничто из этого люди не могут себе позволить, ведь неизвестная сила всегда брала своё. Для неё проклятье — жить в мифах.
Сегодня сжигали ведьму. Люди суеверны. Они боятся неизвестного. Какая-то путешественница зашла в очередную деревню и показала свой незаурядный ум другим, из-за чего кто-то обвинил её в колдовстве. Остальные не стали ждать и испытывать судьбу, потому быстро подготовили кострище, после чего произвели акт самосуда.
Для многих такие дела уже не являлись редкостью. Наблюдая за горением тела человека, они могли молиться… Молиться, чтобы ведьма сгинула с этого света.
Столб, к которому была приколочена «ведьма», упал в пламя. Его языки захлестнули собой весь хворост и дрова, разжигаясь ещё сильнее. Они верили, что делают правильно. Верили, Бог на их стороне. Он их точно не оставит, однако же… В огне некоторые смогли увидеть силуэт костлявой руки, что поднялась к небу.
Мужчины закричали, женщины попятились назад в страхе. Некоторые молодцы вооружились вилами. Они хоть и испытывали лютый ужас, но отступать им нельзя! Позади них их семьи! Кто защитит оных, если они убегут?! Правильно! Никто!
Силуэт горящей полностью встал. Скелет. Правильно они сделали! Это самое настоящее чудовище! Чудовище, каких ещё поискать надо!
Некоторые из парней не выдержали и побежали прочь отсюда. Никто не хотел иметь дело с тёмной силой. И, как это бывает, когда убежал один, за ним пошёл следующий. Ополчение крестьян быстро поредело, после чего от него и вовсе ничего не осталось. Жители не хотели сталкиваться с этим монстром, предпочитая спрятаться или убежать как можно дальше.
Выйдя из огнища, совсем скоро вокруг костей начало образовываться мясо, сосуды, нервы. Это происходило так быстро, что уже через секунду проявилась прекрасная дева с белыми волосами, чей взгляд смотрел в землю.
Так было везде и всегда. Её действия не могли изменить результата. Она «ведьма». Бессмертный монстр, коего никто не примет.
Но вот тут… В данную секунду прямо рядом с ней стоял мальчишка. Лет восьми. Его яркие алые глаза смотрели на неё и в них отчётливо ощущался разум. Другой разум. Не детский.
— Ха-ха… Ты пришёл сюда, чтобы поглумиться надо мной? — спросила девушка. Она прекрасно знала его. Знала эти глаза, знала тот разум, что в них скрывался.
— Ты не изменилась, Эллен.
— Могу ли я измениться, если ты остановил для меня время? — её взгляд переместился на ладонь. Следов от ожогов как ни бывало. Она всё так же красива и прекрасна, как и в бытие Катастрофой, но никто не оценивает этой красоты. Никто не любит её, никто не может полюбить или запомнить.
Без друзей, без любимых, без семьи, без всего, чем можно наслаждаться. Она ведома лишь собственной скукой, отчаянием и одиночеством.
— Не лги самой себе и мне. Время никак не может повлиять на твоё Я.
— Хах… Конечно. Я повстречала почти всех знакомых из прошлого мира… Они переродились здесь и теперь… Каждый живёт почти счастливо. Кроме некоторых… Неужели на них упала твоя немилость?
— Немилость? Отнюдь, Эллен. Я не вмешиваюсь в чужие жизни и не влияю на их судьбы. Например, все судьи в этот раз родились родственниками. Сёстрами. А боги не переродились и вовсе. Наверное, кроме Богини мудрости. Ей повезло оказаться в семье аристократов. Что же до остальных Катастроф… Лишь некоторые из них смогли получить свои реинкарнации.
— Какой ты избирательный…
— Здесь это совершенно ни причём.
— Уверен? Теперь же ты прознал о нас. Может ли быть, что великий Переписчик стал более человечным? Ха-ха… Ответь же мне. Что ты сделал со своими любимицами? Элис? Фрактэшла? У тебя с ними были очень близкие отношения. — Эллен пускай и забыла большую часть знаний, в конце концов, она теперь обычный человек, что голодает, испытывает жажду, но важные элементы помнила.
— Не беспокойся. Они живут. Лучшей жизнью, чем раньше.
— Ну да. Ожидаемо. Что будет дальше? Ты продолжишь мучить меня? Продолжишь издеваться? Скажи мне, Валтейн.
— Обращаешься ко мне ненастоящим именем?
— Ох… Точно… Мне вот стало интересно. А что там с Винтерс? Изменилась ли её судьба?
Мальчик замолчал. Его алые глаза посмотрели куда-то в горизонт. Возможно, Переписчик и правда стал чуть более человечным, чем когда-либо. Он специально отправился в мир смертных, сравнявшись с ними. Только таким способом ему бы удалось понять этих мелких созданий.
— Нечестный ты создатель, Валтейн. Очень нечестный.
— Но даже она была более честной со мной, чем ты. В данный момент.
— И что же ты хочешь услышать от меня? Слова раскаяния? Я могу подарить тебе любые слова, свои эмоции… Но ты не примешь ничто из этого.
— Таково твоё наказание.
— «Наказание»… И сколько же мне осталось?
— Вечность.
Глас создателя был предельно холодным и однозначным.
Губы Эллен слегка дрогнули, превратившись в полуулыбку. Можно ли создать проклятие похуже? Наверное. Но уже и этого хватает, чтобы ввести в какое-то отчаяние.
— Я немного задержался в этом теле. Надеюсь, ты продолжишь жить так же, как и раньше. Пожелать ли мне тебе удачи?
— Уже одна наша встреча — большая удача, Валтейн.
После этого мальчишка упал на землю без сознания. Он и не вспомнит того, что в него снизошла маленькая частичка создателя.
Как и не вспомнят все жители этой деревни о том, что сжигали тут «ведьму». Эллен не достойна того, чтобы о ней помнили. Не достойна имени, лишь собирательных образов, сказаний и преданий. Ни больше, ни меньше.
***Большое поместье. В нём проживала процветающая семья. Семья, поднявшая все богатства благодаря честному труду.
Им доверяли. А их влияние распространялось даже на другие города, с ней считались. Их любили обычные крестьяне, ведь те к ним всегда относились с добротой и пониманием.
В большой спальне, интерьер которой мог бы поразить в некотором рода даже аристократов, за столиком рядом с окном, открывающим вид на внутренний двор, где резвились юные господа, сидела женщина в простом сером платье и накинутым на плечи кардиганом.
— Госпожа Винтерс, хозяин прибыл. — к ней в комнату вошла горничная, слегка поклонившись.
— Это хорошие новости. Где он?
— Уже здесь, дорогая. — уже ответил сам он.
— Мне не стоило сомневаться в тебе… — слабо усмехнулась она.
— А разве я когда-то разочаровывал тебя? — передав верхнюю одежду горничной, мужчина прошёл к ней, после чего сел напротив. — М-м, этот чай. Прямиком из центра? Как тебе только удалось его достать? — он налил себе чашку.
— Лишь одно упоминание имени «Валтейн» и мне привезли его при первой же возможности. — пропела она благоговейным голосом и с какой-то лёгкой иронией.