— Да ладно, — отмахнулся я, — зато от огненного заклинания уйти не сообразил.
— Кстати, о заклинании, — Эванс вдруг нахмурился, — я думал, что всё будет куда хуже, от огненной волны быстро перегорают деревянные балки больше метра в обхвате. От твоих ног должны были остаться обгорелые культи, а ты отделался лёгкими ожогами.
— Может, заклинание было слабым? — предположил я, — ведьма была уставшей, мана закончилась?
— Оно не может быть слабым или сильным, оно либо получается, либо нет. А запас маны у ведьмы и так небольшой. Она её запасает в амулетах, одежде, волосах, поэтому, если ведьма голая, то опасности от неё почти нет.
— А Архонт что говорит?
— Тоже в недоумении, он скоро придёт. Расскажешь ему об ощущениях. И вот ещё, здесь тоже не пристало ходить голым. Оденься.
Он положил на кровать шорты из грубой материи. Да, сейчас мне штаны натягивать на обожжённые ноги будет нелегко, а вот такое в самый раз подойдёт.
Когда они ушли, я попытался сесть. Оказалось, что если не сгибать колени, то боль почти не чувствуется. В несколько попыток сумел натянуть шорты. Одежда, даже такая, придала уверенности. Теперь ещё встать и доковылять хотя бы до сортира. Захотелось пить, кружки не было, поэтому я отхлебнул прямо из широкого горлышка кувшина. Чистая родниковая вода показалась необычайно вкусной. Жажда мгновенно ушла, но взамен проснулся голод. Отломив от каравая приличных размеров кусок, я положил сверху пару ломтиков сала и начал жевать. Вкус был божественным, хлеб только что из печи, даже ещё тёплый, а мягкое подкопчённое сало таяло во рту. С едой прибывали силы, я уже не чувствовал себя инвалидом.
Тут послышался негромкий стук в дверь. После этого, не дожидаясь разрешения, пришедший вошёл внутрь. Как я и ожидал, это был Архонт. Выглядел он сегодня куда лучше. Борода аккуратно расчёсана. Да и одет он был уже не в ветхую рясу из мешковины, а в приличную длинную мантию тёмно-синего цвета. Ноги уже не босые, обуты в прочные сапоги. Только посох остался прежним, я подумал, что Архонт не так уж стар и немощен, чтобы опираться на палку, посох для него, скорее, оружие и волшебная палочка.
— Здравствуй, Виктор, — тихо произнёс он, присаживаясь на стул..
— Здравствуй, Архонт, — я слегка привстал на кровати. — Ты хотел со мной поговорить?
— Да. Эванс рассказал о тебе, ты отлично сражался, убил двух оборотней, да ещё и собственноручно захватил артефакт. Ты достоин награды, только я не знаю, как наградить. Медаль тебе не нужна, а деньги здесь некуда тратить. Можно дать тебе короткий отпуск, но жители острова таких, как ты, не любят и боятся. Лучше без нужды не показываться в селениях.
— Это неважно, — я безразлично махнул рукой, — да я никуда и не собирался.
— Эванс сказал мне также, что ты прикоснулся к артефакту. Это так?
— Да, — не стал я отрицать очевидное, — перчатки надевать было некогда. Более того, я и в книгу заглянул, она была открыта, а закрывать глаза в бою себе дороже.
— Это плохо, — Архонт ощутимо напрягся, — что ты при этом почувствовал?
— Огненная строка, словно впечаталась мне в глаз, — я закрыл глаза и помассировал веки пальцами. — А артефакт поглотил мою кровь, когда я поцарапал руку об его оправу.
— Очень плохо, — печально произнёс старик — Теперь тёмный мир знает тебя и будет искать к тебе подход.
— Предложат стать одним из них? — спросил я, быть завербованным противоположной стороной мне не хотелось.
— У тьмы много способов, много путей к человеческому разуму, — начал объяснять Архонт, — быть тёмным магом непросто, но это большой соблазн, огромная сила, знания, почти бесконечная жизнь. Немногие от такого отказываются, очень немногие. Да и твоё прошлое. Воспоминания, от которых ты хотел бы избавиться. Это тоже путь к овладению твоей душой.
— Как это будет выглядеть? — спросил я его. Нужно быть готовым.
— В стычках с тьмой ты будешь слышать некие голоса, они будут звать тебя, манить к себе, обещать что-либо, надеюсь, ты выдержишь. Теперь другое, что за заклинание ты прочитал?
— Повторить?
— Сейчас, — он вытащил из складок мантии некий предмет, сильно похожий на значок американского полицейского, тоже звезда поверх щита. — Вот, возьми в руки и крепко держи. Это нечто, вроде страховки, я не хочу, чтобы случилось непоправимое.
Я крепко сжал «значок» в руке и произнёс:
— Энеос градас тогу брадас, — произносил я не по памяти, огненная строка, о которой я уже начал забывать, снова выскочила перед глазами.
Тут произошло странное, амулет завибрировал у меня в руках, а Архонт вынул из складок мантии тот самый артефакт. Странное дело, там, на алтаре, он был абсолютно прозрачным, а теперь кристалл словно наливался изнутри чёрной кровью. Как будто в воду капнули чернилами. Архонт всмотрелся в глубину кристалла и резко сказал:
— Всё, эксперимент окончен! Отдай амулет, и отдыхай, я бы попросил тебя забыть заклинание, но, увы, ты его уже никогда не забудешь.
— Подожди! — крикнул я вслед, — объясни хоть, что со мной? Эванс говорил, что на меня заклинание ведьмы плохо подействовало, это от того, что я артефакт трогал? Или от прочитанного? Или что?
— И от заклинания тоже, — старик говорил неохотно, в глаза бросалось, что он сам знает не всё. — Ты вообще странный. Часть тебя теперь принадлежит тьме, совсем небольшая часть, а вырастет она, или исчезнет, зависит от тебя.
С этими словами Архонт покинул моё временное жилище. Я без дела провалялся до темноты. Хоть бы книгу какую дали. Когда за окном сгустились сумерки, в комнату без стука вошёл солдат и поставил на стол ужин, а рядом нечто похожее на керосиновую лампу и коробок спичек. Сам он тут же удалился, а меня принесённые вещи заинтересовали. Есть пока не хотелось, но среди принесённых мне днём продуктов, я приметил кисет с табаком и свёрнутую в свиток папиросную бумагу. То, что нужно. Курить я начал только в армии, но привычка крепко в меня въелась. Сворачивать самокрутки я не умел, но наука эта оказалась нехитрой. Прикинув, что пепельницы здесь нет, да и дымить в помещении нежелательно, я со скрипом доковылял до двери. За дверью было небольшое крыльцо, на которое я аккуратно уселся, стараясь не сгибать колени. Прикурив, я сделал затяжку и закашлялся. Табак был крепким, более того, это был именно табак, а не та смесь из листьев и сена, пропитанная синтетическим никотином, которой начиняют сигареты в моём мире. От курения я успел отвыкнуть, голова закружилась. Может, стоило бы вообще бросить? А, плевать, смерть от рака мне явно не грозит, потому хотя бы, что я до неё просто не доживу, погибнув раньше от когтей, зубов или заклинаний. Так что, нет смысла отказывать себе в удовольствиях.
Сидение в темноте располагает к размышлениям, я смотрел на звёздное небо и продолжал убеждать себя в том, что окружающий мир реален. А правда, могло ведь быть и так, что меня не насмерть убили, а отвезли в реанимацию. Преступников, даже таких, как я, тоже лечить положено. Вот я сейчас там лежу под капельницей и аппаратом искусственной вентиляции лёгких, а всё, что я вижу, — это такой сон затяжной, вроде летаргического.
В какой-то момент я и сам уже начал в это верить. Рациональное мышление никуда не делось, оно скорее верило в сон, чем в существование мира, где живут маги, ведьмы, оборотни и вурдалаки. Мои размышления прервал монотонный голос из-за угла:
— Думаешь что это всё не всерьёз?
Я от неожиданности чуть окурок не проглотил.
— Курт! Ты чего? Нельзя же так пугать. И… Ты мысли читаешь?
— Извини, Виктор, иначе я не умею. А мысли читать мне и вовсе не нужно. Все об этом думают в первые дни своего пребывания здесь. Даже я.
— И чем это обычно заканчивается?
— Обычно все принимают свою судьбу. А кто отказывается, те быстро умирают.
— Знать бы ещё, куда они умирают?
— Не думаю, что такой шанс даётся дважды. Либо они просто уходят в небытие, либо уже в настоящий ад.
Я вздохнул.
— Ты странный, Курт.
— Я знаю. Все говорят. Но ты привыкнешь. Нам ещё долго вместе работать.
Разумеется, привыкну, — подумал я, но вслух ничего не сказал. Только посмотрел в спину уходящему товарищу и вернулся в дом. После торопливого ужина я улёгся на кровать. Климат был действительно тёплый, с открытым окном, без одеяла и одежды, было нисколько не холодно. Я закрыл глаза и быстро заснул.
Я стоял на берегу быстрой реки и смотрел по сторонам. Вокруг меня раскинулась каменистая пустыня, которую эта река делила пополам. Я не понимал, где я и что со мной. Силился вспомнить своё имя, но и это мне не удавалось. Единственное, что было в голове, — это ощущение надвигающейся беды. Я постоянно озирался, но никого вокруг не видел, горизонт был невообразимо далеко, окружающее пространство просматривалось отлично.
И всё же, гостей я прозевал. За спиной послышалось громкое шипение, я резко обернулся и увидел уже знакомую машину с будкой, из которой высаживались сотрудники полиции. Разница была в том, что если в прошлый раз они были экипированы относительно легко, то теперь оделись в броню и шлемы с забралом. И все пошли в мою сторону. Я кинулся бежать, но ноги мои были ватными, бессильно разъезжались на камнях. Прогремела очередь, кровь выплеснулась из меня несколькими обильными струями, я повалился на спину, но пока мог видеть.
Ко мне подошли несколько человек. Один удовлетворённо кивнул и поднял забрало шлема.
— Готов! — сказала темнота, заменявшая ему лицо.
— Готов, — подтвердил второй.
Тут раздался лай собак, и я увидел женщин-кинологов. Они тоже подошли ко мне. Только вот вместо немецких овчарок на поводках были вчерашние оборотни, причём, не до конца обратившиеся. Просто крупные люди в шерсти, с клыками и на четвереньках. Но на них я уже не смотрел. Передо мной стояли лица женщин. Одна была убитой ведьмой, а у другой был облик жены Кривого. Обе смотрели на меня глазами, которые, казалось, вот-вот прожгут дыру во мне.
— Мы ждали тебя, — ответили они глухим голосом. Рот открывали сразу обе, а голос был один. — Теперь ты наш, в смерти мы соединились.