— Какая жалость. — Владелец гостиницы обратился к Ангусу. — Я полагаю, раз вы были вынуждены жениться на англичанке, по крайней мере, вы выбрали ту, которая любит хаггис.
— Я отказался просить ее руки, пока она не распробует его, — торжественно объявил Ангус. — И не пошел в церковь, пока не убедился, что она любит это блюдо.
Маргарет несколько раз ударила его в плечо.
— И какой характер! — захохотал владелец гостиницы. — Нам всё же удастся сделать из неё хорошую шотландку.
— Надеюсь, — согласился Ангус. Его акцент внезапно сильно резанул по ушам Маргарет. — Я думаю, что она должна хотя бы научиться лучше наносить удары.
— Не больно, да? — спросил владелец гостиницы с понимающей улыбкой.
— Совсем нет.
Маргарет стиснула зубы.
— Сэр, — сказала она так сладко, как она могла, — пожалуйста, не могли бы вы, показать мне комнату? Я хотела бы привести себя в порядок перед ужином.
— Непременно. — Владелец гостиницы возобновил движение вверх по лестнице, Маргарет шла за ним попятам. Ангус двигался в нескольких шагах позади, без сомнения усмехаясь её выходке.
— Вот, эта, — сказал владелец гостиницы, открывая дверь, чтобы показать маленькую, но чистую комнату с ванной, горшком, шкафом и единственной кроватью.
— Спасибо, сэр, — сказала она с вежливым поклоном. — Премного благодарна. — Она прошла в комнату и хлопнула дверью.
Ангус залился смехом. Он не мог сдержаться.
— Окх, теперь у вас будут неприятности, — предсказал владелец гостиницы.
Смех Ангуса перешёл в усмешку.
— Как вас зовут, добрый человек?
— Маккаллум. Джордж Маккаллум.
— Хорошо, Джордж, я думаю, что вы правы.
— Наличие жены, — вещал Джордж, — вынуждает балансировать.
— До сегодняшнего дня я никогда не задумывался над этим.
— Ваше счастье, сэр, — понимающее улыбнулся Джордж. — Ваш ключ у меня.
Ангус усмехнулся и бросил ему ещё одну монету, затем поймал ключ, брошенный Джорджем.
— Вы — хороший человек, Джордж Маккаллум.
— Да, — уходя, согласился Джордж, — я всегда повторяю это своей жене.
Ангус усмехнулся про себя и положил ключ в карман. Он приоткрыл дверь только на несколько дюймов, а затем спросил:
— Вы одеты?
Ее ответом был громкий удар по двери. Вероятно ее туфля.
— Если вы не против, я захожу. — Он просунул голову внутрь комнаты, затем убрал её как раз во время, чтобы избежать ее второй туфли, которой она могла бы его убить.
Он просунулся назад и установил, что ей больше нечем бросить в него и только после этого зашёл в комнату.
— Если не возражаете, — сказала она с едва сдерживаемой яростью, — сообщите мне что, черт возьми, это означает?
— Что именно? — осведомился он.
Её глаза в ответ блеснули. Ангус подумал, что она выглядит довольно мило с красными от гнева щеками, но мудро решил, что теперь не время для подобных комплиментов.
— Понятно, — сказал он, неспособный удержать радостную улыбку. — Хорошо. Кое-кто мог бы сказать, что это не требует объяснения, но если я должен объяснять…
— Вы должны.
Он пожал плечами.
— У вас прямо сейчас не было бы крыши над головой, если бы Джордж не думал, что вы моя жена.
— Это — спорный вопрос, и кто такой Джордж?
— Владелец гостиницы, и это точно. Он не дал бы одну комнату не состоящей в браке паре.
— Конечно, нет, — сказала она. — Он дал бы её мне и вышвырнул бы вас за ухо.
Ангус глубокомысленно почесал голову.
— Я не был бы настолько уверен в этом, мисс Пеннипакер. В конце концов, деньги-то у меня.
Она впилась взглядом в него столь яростно, что ее глаза стали такими широкими и сердитыми, что Ангус наконец заметил, какого цвета они были. Зеленого. Довольно приятный, травянистый оттенок зеленого.
— Окх, — сказал он в тишине. — Теперь вы согласны со мной.
— У меня есть деньги, — пробормотала она.
— Сколько?
— Достаточно!
— Разве вы не говорили, что были ограблены?
— Да, — сказала она, настолько неохотно, что Ангус подумал с удивлением, что ей не хочется этого говорить, — но у меня все же имеется несколько монет.
— Достаточно для получения горячей пищи? Горячей воды? Отдельной столовой?
— На самом деле, не в этом суть, — возразила она, — и хуже всего, что вы действовали так, как будто вас это забавляет.
Ангус усмехнулся:
— Меня это действительно забавляет.
— Почему вы делаете это? — сказала она, схватив его. — Мы могли бы найти другую гостиницу.
Громкий удар грома сотряс комнату. Бог, — решил Ангус, — был на его стороне.
— По такой погоде? — спросил он. — Простите, но я не рискнул бы выйти назад.
— Даже если мы были вынуждены притвориться мужем и женой, — уступила она, — разве это повод так забавляться за мой счёт?
В его темных глазах появилось сочувствие:
— Я не хотел оскорбить вас. Вам, конечно, это известно.
Маргарет нашла, что ее решительность, ослабевает под его теплым и обеспокоенным пристальным взглядом.
— Вы не должны были сообщать владельцу гостиницы, что я беременна, — сказала она, и ее щеки стали пунцовыми, поскольку она осмелилась произнести это слово.
Он вздохнул:
— Все, что могу сделать — принести извинения. Единственное объяснение моему поведению то, что я просто вошёл в роль. Я провел последние два дня, мчась через всю Шотландию. Я замёрз, промок, проголодался, и этот небольшой маскарад — первая забавная вещь, случившаяся со мной за последние дни. Простите, если я перестарался.
Маргарет уставилась на него, ее опущенные вдоль тела руки сжались в кулачки. Она знала, что должна принять его извинение, но правда была в том, что ей требовалось время, чтобы успокоиться.
Ангус сделал примеряющий жест.
— Вы можете хранить молчание, если хотите, — произнес он, забавляясь, — но это ни к чему не приведёт. Вы, моя дорогая мисс Пеннипакер, являетесь лучшим развлечением, чем вам может показаться.
Взгляд, которым она одарила его, был сомневающимся в лучшем случае и саркастическим в худшем.
— Почему? Потому что не задушила вас прямо в коридоре?
— Это тоже, но главное было не дать вам возможность задеть чувства владельца гостиницы, унижая его кухню.
— Я унизила его кухню? — переспросила она.
— Да, но не вслух.
Он заметил, что она снова собралась что-то сказать, и прикрыл ее рот ладонью.
— Окх, окх, окх, нет, не надо больше протестов. Вы намеренно стараетесь не понравиться мне, но, боюсь, это не сработает.
— Вы безумны, — вдохнула она.
Ангус снял своё промокшее пальто:
— Этот спор становится утомительным.
— Трудно спорить с правдой, — пробормотала она. Подняв глаза, она увидела, чем он занят. — И не снимайте ваше пальто!
— Альтернатива — смерть от лихорадки, — ответил он мягко. — Я предлагаю, вам последовать моему примеру.
— Только если вы покинете комнату.
— И стоять голым в коридоре? Я так не думаю.
Маргарет, начала озираться и обыскивать комнату, затем открыла платяной шкаф и начала выдвигать ящики:
— Должна же быть здесь где-нибудь ширма. Должна быть.
— Вы, вряд ли, найдете её в бюро, — подсказал он услужливо.
Она стояла неподвижно в течение нескольких секунд, отчаянно пробуя не выразить свой гнев. Всю свою жизнь она должна была быть ответственной, подавать хороший пример, и усмирять истерики, не считающиеся приемлемым поведением. Но на сей раз… Она просмотрела через плечо и увидела, что он смеётся над ней. На сей раз, было иначе.
Она хлопнула закрытым ящиком, что должно было дать ей некоторое удовлетворение, и прищемила кончик среднего пальца.
— Оoooooo! — взвыла она, немедленно засовывая заболевший палец в рот.
— Всё в порядке? — спросил Ангус, быстро двинувшись в ее сторону.
Она кивнула:
— Уйдите, — пробормотала она, не вынимая пальца.
— Вы действительно в порядке? Вы могли сломать кость.
— Этого не произошло. Уйдите.
Он взял её руку и мягко потянул ее палец изо рта:
— Выглядит прекрасно, — сказал он обеспокоенным голосом, — но конечно, я не эксперт по таким вопросам.
— Почему? — застонала она. — Почему?
— Почему я не эксперт? — отозвался он эхом, мигая довольно испуганно. — Я не думал, что вы приняли меня за человека, получившего медицинское образование, но я в большей степени землевладелец, чем кто-то еще. Джентльмен — землевладелец…
— Почему вы мучаете меня? — завопила она.
— Почему, мисс Пеннипакер, вы думаете, что я это делаю?
Она выхватила свою руку:
— Клянусь Богом, не знаю, за что мне такое наказание. Я не могу вообразить, какой грех совершила, чтобы заслужить такое…
— Маргарет, — он громко произнес ее имя, останавливая поток слов, — возможно, вы слишком много внимания уделяете этой проблеме.
Она застыла, рядом с бюро, на целую минуту. Ее дыхание было неровным, она глотала ртом воздух, и затем начала мигать.
— Окх, нет, — взмолился Ангус, закрывая глаза в агонии. — Только не плачьте.
В ответ раздалось сопение:
— Я не собираюсь плакать.
Он открыл глаза:
— Иисус, виски, и Роберт Брюс, — пробормотал он. Естественно, она смотрела так, будто собиралась заплакать. Он прочистил горло. — Вы уверены?
Она кивнула, один раз, но твердо:
— Я никогда не плачу.
Он с облегчением выдохнул.
— Хорошо, потому что я не знаю что делать, если вы заплачете.
— Нет… Я… Никогда… — Каждое слово вышло как небольшое предложение, выделенное громким всхлипом.
— Остановитесь, — попросил он, неловко переминаясь с ноги на ногу. Ничто не заставляло его так чувствовать себя таким растерянным и неуклюжим, как слезы женщины. Хуже того, он уже более десяти лет не видел женских слёз. И, что ещё хуже, причиной этим слезам был он сам.
— Всё, что я хотела сделать, — задыхалась она. — Всё, что я хотела сделать…
— Было? — он сделал отчаянную попытку продолжить разговор, и тем самым воспрепятствовать её плачу.