Ностальгическая улыбка коснулась губ Ангуса:
— Ее глаза были почти такого же цвета, как ваши, возможно чуть голубее, а волосы — самого богатого рыжего цвета, который вы когда-либо видели. Она имела обыкновение жаловаться, что они становились розовыми на закате.
Он замолчал. Наконец Маргарет задала вопрос, который витал в воздухе:
— Что с ней случилось?
— Однажды она не приехала ко мне. Она всегда приезжала по вторникам. В другие дни я не знал, появится ли она, но по вторникам она всегда приезжала, чтобы помочь мне практиковаться в счете до прихода моего наставника. Я подумал, что она, должно быть, заболела, и пошел к ней домой с цветами. — Он поднял глаза с бесконечно печальным выражением. — Думаю, что был наполовину влюблен в нее. Когда-нибудь слышали о девятилетнем мальчике, приносящем цветы кузине?
— Я думаю, что это очень мило, — мягко сказала Маргарет.
— Когда я пришел, моя тетя была в панике. Она не позволила мне встретиться с дочерью. Сказала, что я прав, и Катриона больна. Но я обошел вокруг дома и залез к ней через окно. Она лежала в кровати, так туго свернувшись калачом, что это казалось невозможным. Никогда не видел кого-то так … — Его голос сломался. — Я положил цветы.
Ангус прочистил горло, затем отхлебнул еще глоток пива. Маргарет заметила, что его руки дрожали.
— Я позвал ее по имени, — продолжил он, — но Катриона не отвечала. Я звал ее снова и снова, потом хотел дотронуться до нее, но она вздрогнула и отодвинулась. Затем ее глаза просветлели, и на мгновение она стала похожа на девочку, которую я так хорошо знал. Она сказала: «Расти сильным, Ангус. Стань сильным для меня». Два дня спустя, она была мертва. — Глаза его похолодели. — От своей собственной руки.
— О, нет … — услышала Маргарет свой собственный стон.
— Никто не сказал мне почему, — продолжал Ангус. — Предполагаю, что они считали меня слишком маленьким для правды. Конечно, я знал, что она убила себя. Все знали. Церковь отказалась похоронить ее в освященной земле. Но только годы спустя я услышал историю целиком.
Маргарет потянулась через стол, взяла его за руку и успокаивающе сжала.
Ангус поднял глаза, и когда заговорил снова, его голос казался более оживленным, более … нормальным.
— Я не знаю, насколько вам знакома шотландская политика, но по нашей земле бродит очень много британских солдат. Нам объясняют, что они поддерживают мир.
Маргарет почувствовала, как в животе поднимается тошнота.
— Один из них … ее …?
Он коротко кивнул:
— Все в чем она провинилась — это прогулка от дома до деревни. Единственное ее преступление.
— Я так сожалею, Ангус.
— Она ходила по этой дороге всю жизнь. Но только в тот раз кто-то увидел ее, решил, что хочет, и взял.
— О, Ангус. Вы ведь знаете, что это не ваша ошибка?
Он снова кивнул:
— Мне было девять. Что я мог сделать? Я даже не знал правду до семнадцати лет, до того же возраста, в котором умерла Катриона. Но я обещал себе, — его глаза потемнели и стали жестокими, — я обещал Богу, что не позволю другой женщине испытать такое.
Он криво усмехнулся:
— Вот так я оказался участником большего количества ссор, чем могу вспомнить. Я боролся с несколькими незнакомцами, которых уже забыл, и не получил благодарность за свое вмешательство. Но, думаю, она … — его глаза посмотрели наверх. — Я думаю, что она благодарит меня.
— О, Ангус, — сердечным голосом проговорила Маргарет, — я знаю, что она благодарит. И знаю, что я благодарю. — Девушка поняла, что все еще держит его руку, и сжала ее снова. — Полагаю, что не отблагодарила вас должным образом, но я действительно ценю то, что вы сделали для меня этим вечером. Если бы вы не пришли, я … я … даже не хочу думать, что чувствовала бы сейчас.
Он неловко пожал плечами:
— Я ничего такого не сделал. Вы можете поблагодарить Катриону.
Маргарет последний раз сжала его руку, прежде чем отодвинулась к своей стороне стола:
— Я буду благодарна Катрионе за то, что она была таким хорошим другом, когда вы были маленьким, но за спасение я буду благодарить вас.
Он передвинул еду на тарелке и проворчал:
— Был счастлив помочь.
Она рассмеялась над его неуклюжим ответом.
— Вы не привыкли к благодарностям, не так ли? Но достаточно об этом. Полагаю, что должна вам ответ.
Ангус посмотрел на нее:
— Прошу прощения?
— Я задала вам вопрос. Будет справедливо, если я верну долг.
Он небрежно махнул рукой:
— Вы не обязаны.
— Нет, я настаиваю. В любом случае, это меня развлечёт.
— Очень хорошо. — Ангус задумался на мгновение. — Вы расстроитесь, если младшая сестра выйдет замуж раньше вас?
Маргарет от неожиданности закашлялась:
— Я … как вы узнали, что она выходит замуж?
— Вы упомянули это сегодня вечером, — ответил Ангус.
Она прочистила горло:
— А, упомянула. Да … хорошо … должна вам пояснить, что нежно люблю свою сестру.
— Преданность семье видна во всем, что вы делаете, — сказал Ангус спокойно.
Она взяла свою салфетку и начала ее крутить.
— Я волнуюсь за Алисию. И желаю ей огромного счастья.
Ангус пристально наблюдал за ней. Маргарет не лгала, но и не говорила правду.
— Уверен, вы счастливы за сестру, — мягко сказал он. — Ничего другого вы и не можете чувствовать по отношению к ней. Но что вы чувствуете по отношению к себе?
— Я чувствую… Я чувствую… — Она сделала длинный, тяжелый вздох. — Никто никогда не спрашивал меня об этом.
— Возможно, время пришло.
Маргарет кивнула:
— Я чувствую себя брошенной. Я потратила так много времени, воспитывая ее, посвятила свою жизнь этому моменту, этому финалу, и где-то по пути забыла о себе. Теперь уже поздно.
Ангус поднял темную бровь.
— Едва ли вы похожи на старую беззубую каргу.
— Знаю, но для мужчин в Ланкашире я давно на полке. Когда они начинают думать о будущих невестах, то думают не обо мне.
— Тогда они глупцы, и вам не следует иметь с ними дело.
Она печально улыбнулась:
— Вы такой милый, Ангус Грин, независимо от того, насколько старательно пытаетесь скрыть этот факт. Но правда в том, что люди видят то, что хотят видеть, а я потратила так много времени сопровождая Алисию, что была переведена на другую роль. Я сижу с матерями и наблюдаю за танцующими. Боюсь, там я и останусь.
Она вздохнула.
— Возможно ли быть настолько счастливой за близкого человека и, в то же время, так грустить о себе?
— Только самые щедрые духом могут справиться с этим. Остальные не знают, как быть счастливым за другого человека, когда собственные мечты растаяли.
Одинокая слеза защипала глаз Маргарет.
— Спасибо, — поблагодарила она.
— Вы — прекрасная женщина, Маргарет Пеннипакер, и …
— Пеннипакер? — Пробегающий мимо владелец гостиницы остановился. — Вы только что назвали ее Маргарет Пеннипакер?
Маргарет схватилась за горло. Она знала, что только что была поймана на лжи. Впрочем, ей никогда не удавалось притворяться даже в любительских спектаклях.
Но Ангус только спокойно поглядел Джорджу в глаза и сказал:
— Это ее девичья фамилия. Я использую ее время от времени как ласку.
— Хорошо, тогда, вы должно быть недавно женаты, потому что от гостиницы к гостинице ходит посыльный и справляется о ней.
Маргарет сидела очень прямо:
— Он все еще здесь? Вы знаете, куда он пошел?
— Посыльный сказал, что он собирается зайти к «Безумному кролику». — Перед тем как уйти, Джордж указал головой направо. — Это вниз на улице.
Маргарет поднялась настолько резко, что опрокинула свой стул:
— Пойдемте, — сказала она Ангусу. — Мы должны догнать его. Если он проверит все гостиницы и не найдет меня, то может вернуться в деревню. И я никогда не получу сообщение, и …
Ангус успокаивающим жестом положил свою тяжелую руку на ее плечо:
— Кто знает, что вы здесь?
— Только моя семья, — прошептала Маргарет. — О, неужели что-то ужасное случилось с одним из них? Я никогда не прощу себя в этом случае. Ангус, вы не понимаете. Я отвечаю за них, и никогда не прощу себя, если …
Он сжал ее плечо, и это движение помогло успокоить ее мятущееся сердце.
— Почему бы нам не узнать, что скажет посыльный, прежде чем паниковать?
Маргарет не могла поверить, сколько сил ей придало использованное Ангусом слово «нам». Она поспешно кивнула:
— Вы совершенно правы. Давайте пойдем за ним.
Он покачал головой:
— Я хочу, чтобы вы остались здесь.
— Нет. Я не могу. Я …
— Маргарет, вы — женщина, путешествующая в одиночестве, и … — Он заметил, что девушка открыла рот в возражении, и продолжил:
— Нет, не говорите мне, что вы способны сделать все самостоятельно. Я никогда в жизни не встречал более способную женщину, но это не означает, что мужчины не сделают попытку обмануть вас. Кто знает, действительно ли этот человек — посыльный?
— Но если он — посыльный, то не передаст письмо в ваши руки. Оно адресовано мне.
Ангус пожал плечами:
— Тогда я приведу его сюда.
— Нет, я так не могу. Не хочу чувствовать себя бесполезной! Если я останусь…
— Я бы чувствовал себя лучше, — прервал он.
Маргарет судорожно глотнула, стараясь не обращать внимание на теплое беспокойство в его голосе. Почему этот проклятый мужчина должен быть настолько убийственно хорош? И почему она вообще заботится о том, чтобы ее действия позволили ему «чувствовать себя лучше»?
Но она, несчастная, заботится.
— Хорошо, — медленно ответила она. — Но если вы не вернетесь через пять минут, я пойду за вами.
Он вздохнул:
— Иисус, виски, и Роберт Брюс! Не могли бы вы быть настолько любезной, чтобы предоставить мне десять минут?
Ее губы сложились в улыбку:
— Хорошо, десять.
Ангус весело указал пальцем на ее рот:
— Попалась! Вы улыбаетесь, а значит, не сердитесь на меня.
— Только помогите мне получить это письмо, и я буду любить вас вечно.