Через пять минут она вернулась с молодым человеком. Сказать сколько ему лет я не брался. Всё-таки целители могли даже в глубокой старости выглядеть словно недавно закончили школу. Правда, делали так не все. Но не суть важно.
Врача звали Андрей Валерьевич. Он сообщил, что меня доставили в госпиталь с тремя пулевыми ранениями. Две артефактные пули пробили сердце, а последняя сломала ребро и застряла в семи миллиметрах от легкого. От мусора и пуль избавились быстро, и целостность моей тушки была быстро приведена в порядок, однако оказалось, что пули были отравлены некроэнергией. И им пришлось вызывать дежурного некроманта, чтобы он убрал чужеродную энергию из моего организма.
Андрей Валерьевич вытащил катетеры, проверил меня диагностическими чарами, после чего сказал, что если моё состояние не изменится, то завтра он меня выпишет. На мой протест, что я чувствую себя хорошо, он сказал:
— Вы и меня поймите. Вас сюда доставила лично Её Высочество вторая наследница, принцесса Романова. Если с Вами что-то случится, не думаю, что я отделаюсь простым увольнением. Поэтому, пока Вас не осмотрит некромант, я отказываюсь Вас отпускать.
Когда врач вышел, я прикрыл глаза.
— «Селеста! Ты можешь объяснить, что произошло?»
Однако ответа мне никакого не последовало. Вначале я не понял почему она молчит. Но для только что очнувшегося после трёх суток комы, или в где я там находился, я довольно быстро понял, что лежу в кровати в больничной одежде.
— Мария Ивановна, — обратился я к женщине, — Вы можете принести мои вещи?
— Хорошо, — ответила она. — Мне сообщали, что их уже постирали и отремонтировали.
И моя сиделка потихоньку засобиралась за ними.
Примерно через минуту, как я остался один, ко мне в палату вошла девушка.
— Костя! Ты очнулся!
Я присмотрелся к ней, но не смог её узнать.
— Кто Вы?
— Аааа? — с недоумением произнесла она, не дойдя до моей кровати пары метров. — Блин, забыла про артефакт. — Она потянулась к запястью и сняла браслет. Иллюзия развеялась, и я увидел Нарышкину.
— Наташа⁈ Ты что здесь делаешь?
— Как что? Пришла тебя навестить! Между прочим, я здесь была каждый день, как только узнала, что ты ранен. — Она сжала мою ладонь. — Ты даже не представляешь, как я переживала. У меня чуть сердце не остановилась, когда я увидела тебя по телевизору. Это какой-то кошмар…
В этот момент дверь ещё раз открылась. И я подумал, что вернулась сиделка, но снова ошибся. В комнату вбежала моя сестра. За ней зашли мама и дядя Стёпа. А завершала эту процессию ещё какая-то незнакомая девушка. Причём когда она увидела Наталью мне показалось, что её глаза наполнились гневом.
— Костя! — подбежала ко мне Таня. — Я так рада, что ты в порядке.
— Ему достали пули из сердца, — целуя меня в щёку произнесла мама. — Разве можно так говорить? — она заботливо поправила простынь. Было видно, что она очень переживала, но почему-то сдерживает свои эмоции. И кажется я уже начал догадываться кто привёл моих родных. Наступила очередь дяди Стёпы, он пожал мне руку и легонько похлопал по плечу.
— Напугал ты нас, — сказал Некрасов, после чего отошёл, пропуская женщин вперёд.
— Но он же жив! — ответила матери Таня. — Ой… — только сейчас сестра посмотрела на Наталью. — А Вы кто?
— Это, — решил я представить девушку, — княжна Нарышкина, Наталья Александровна. — Я перевёл взгляд на родных. — А это мои родные. Моя сестра Таня. Мама — Вера Михайловна, но она не любит, когда к ней обращаются столь официально. К тому же считает, что обращение по отчеству её старит. — Мои слова вызвали улыбки у присутствующих. — А этот хмурый, но смею заверить добрый мужчина, её муж, Степан Юрьевич Некрасов.
— Очень приятно, Ваше Сиятельство, — изобразил поклон Некрасов.
— И мне, — слегка опустила голову Наташа.
— А Вы кем приходитесь моему сыну? — спросила она у Нарышкиной.
— Мама? Разве так можно? — воскликнул я.
— А мне тоже интересно, — произнесла незнакомая девушка, тоже снимая артефакт. Иллюзия рассеялась, и я увидел принцессу. Она с гневом смотрела на Нарышкину, но переведя взгляд на меня, её лицо разгладилось, и я заметил, как уголки её губ дрогнули, выдавая улыбку.
Напряжение между ними росло. И я не знал, как выйти из этой ситуации. Мама, видимо посчитав, что раз заварила эту кашу, ей и разруливать, произнесла.
— Я прошу прощения, за то, что вмешиваюсь, но, если Вам дорог мой сын, прошу, не нагнетайте обстановку. Ваше Высочество, Вы сами говорили, что раны были очень серьёзными и…
— Вы правы, — перебила Кристина, излучая само радушие и терпимость.
Таня крутила головой, смотря то на Нарышкину, то на Романову. И не знаю, что на неё нашло, всё-таки в школе нам преподавали этикет, но она сложила губки трубочкой и с удивлением просвистела. Все уставились на неё, и тут она произнесла.
— Братец, кажется ты попал!
Вначале засмеялся дядя Стёпа, потом мама. Принцесса старалась быть серьёзной, но и она не смогла скрыть улыбку. Только Наталья оставалась серьёзной. Она ещё некоторое время стояла с нами, и когда смех стал стихать, она бросила на меня обиженный взгляд, после чего пожелала выздоровления и вышла из палаты. Но перед этим она вновь надела браслет, и её личина изменилась.
— Думаю, я оставлю вас на некоторое время. Вам есть о чём поговорить, сказала Романова. — В принципе, как и мне.
Романова смогла нагнать Нарышкину на выходе из госпиталя.
— Наташа, стой, — попыталась остановить её принцесса.
— Я не хочу сейчас говорить. Прошу, оставьте меня, — выдернула она свою руку.
— Я приказываю остановиться! — прорычала Романова. Наталья остановилась и с гневом развернулась к принцессе. На них уже стали оглядываться прохожие, но девушки не переживали, что их могут узнать. На обеих были артефакты иллюзий. — Ведёшь себя, как малолетка! Я была о тебе более высокого мнения!
— Чего Вы от меня хотите?
— Ты же любишь его! Я права? И не думай меня обманывать, я всё равно это почувствую.
— А какое это имеет значение! Вы его не отпустите! Вы тоже влюблены в него! Я думала… думала…
Романова подошла к ней и, взяв Нарышкину под локоть, повела в парк, что находился на территории госпиталя. Они нашли пустую беседку, и решили продолжить разговор там. Романова поставила чары искажения пространства и полог тишины, после чего сняла браслет. Последнее действие повторила и Нарышкина.
— Чувствую разговор будет непростым. Знала бы, взяла бы с собой одну, хотяяя… лучше две бутылки вина, — попыталась пошутить принцесса. Она присела рядом с Натальей. — Да, ты права. Я испытываю сильные чувства к нему. Любовь это или нет, я не знаю. Во время боя… Когда он наслал что-то из разряда пыточных заклинаний на Шкуратова и Чернова, а потом резко упал на землю, я думала, что сойду с ума. До этого я задавала себе вопрос, что я к нему чувствую. Но поняла насколько он мне дорог только тогда. У него не билось сердце. Одежда на груди была вся в крови… В тот момент я обезумела и… иии… В общем, Чернова убил не Костя. По новостям говорят неправду.
— Чтооо? Как Вы могли?.. — воскликнула Наталья.
— А что бы сделала ты на моём месте? — прищурившись спросила Кристина. — Мой тебе совет, так сказать на будущее, не спеши осуждать других, когда у самой рыльце в пушку. Или забыла, как напичкала свинцом главу Бессмертных?
— Я думала, что Вы…
— Нат, мы с тобой не о делах государственной важности говорим. Сейчас здесь сидят две женщины, которые думают как им быть и как поделить понравившегося обоим мужчину. Поэтому давай на «ты».
— Хорошо, — взяв себя в руки, серьёзным тоном произнесла Наталья. Она княжна, а не дворовая девка. Её учили всегда держать лицо. К тому же она говорит с принцессой, которая в обозримом будущем может стать императрицей. И, судя по разговору, Романова не настроена на конфликт. — Ты ведь догадалась о моих чувствах ещё в бункере Бессмертных?
— Да, — ответила принцесса. — Честно, сама от себя не ожидала столь демонстративного чувства ревности. Однако, — прищурилась она, — вы как-то долго поднимались обратно. Уж не целовались вы там?
Нарышкина отвела взгляд, не желая смотреть в глаза принцессе. Но спустя некоторое время, подняв глаза и встретившись взглядом с Кристиной, Наталье показалось, что эти ярко-голубые глаза смотрят ей прямо в душу.
— Да. Я поцеловала его.И… и призналась ему в любви.
Кристина сохранила прежнее выражение лица.
— А что он?
— Сказал, что тоже меня любит, — опустила она голову.
Романова некоторое время смотрела прямо перед собой и, когда она внезапно воскликнула, Наталья аж вздрогнула.
— Вот же КОБЕЛЬ! — повернувшись, она почувствовала, что Наталья испытывает страх. «Кровь не может врать,» — словно мантру про себя проговорила принцесса.
Романова готовилась к этому разговору с первого дня как повстречала Нарышкину в госпитале. Агенты Тайной канцелярии сообщили кто прячется под иллюзией. В тот же день, сняв на миг артефактный браслет, она специально дала увидеть Наталье своё лицо. И думала, что та, поняв кто перед ней, отступит. Но на второй день они вновь встретились.
Вначале она хотела… Впрочем, не важно. Эмоции нахлынывают быстрее, чем включается разум.
Как только приходила одна, вторая тут же уходила.
— Простите, я не хотела причинить Вам боль.
— Боль? — усмехнулась Кристина. — Это не боль, а так… — махнула она рукой. — Мне тридцать четыре года и за это время я успела многое повидать. Что касается Кости, то я сильно не обижаюсь, и не считаю, что он меня предал. — Она улыбнулась. — Чтобы между нами не было недоговоренностей, я должна тебе кое-что сказать. Костяяя… Он испытывает чувства и ко мне тоже. Я не знаю, осознаёт ли он сам это. Но моя предрасположенность к магии крови позволяет ощущать все химические процессы, происходящие в его организме. Не могу сказать, что я не флиртовала с ним, ииии ещё кое-что… — появился на её щеках румянец. — Но первый раз, когда мы стали близки, и все последующие разы, его чувства ко мне только росли.