— А ты? — спросила Ниу, незаметно приближаясь ко мне. — Память не вернулась?
— Нет, — покачал я головой. — Так, обрывки.
Обрубки
— Шужуань, — произносит пожилой китаец, глядя на меня тусклыми глазами человека, который уже ни на что не надеется. — Там всё началось.
— Что ещё за «шужуань»?
— Белая гора. Там всё началось.
Я потряс головой. Разговор походил на бред. Как, впрочем, и всё остальное, что пыталось выдать себя за мою память.
Оказалось, что Ниу уже рядом со мной. Она замерла на миг, будто колебалась, наклониться ли, рискнуть ли украсить эту ночь поцелуем.
— Слушай, извини, но я не буду работать в кухне. — Я встал со стула, прямо посмотрев в глаза Ниу.
— Что? — растерялась она, окончательно остановив танец. — Но почему?
Она недоумевала. Она не могла представить себе человека, который отказался бы от такого шанса.
— Потому что я не хочу здесь жить, — объяснил я. — Я хочу выйти отсюда. Пока мне показали только один путь.
— Стать борцом? — воскликнула Ниу и всплеснула руками. — Ты?!
— Если нет другого способа.
Ниу зло рассмеялась:
— Да какой из тебя борец, Лей! Ты, наверное, шутишь? Тао хотя бы крепче, чем ты. И всё равно — смешно. Не надо делать глупостей! Иди в кухню, здесь тебе будет хорошо.
— Ниу, я не хочу, чтобы мне было хорошо — здесь.
— Ты дурак! — Ниу сжала кулаки, топнула ногой. — Ты вообще хотя бы раз в жизни дрался?
Я молча повернулся и пошёл к той двери, через которую мы вошли. Спорить с разгневанной женщиной — потеря времени и ничего больше. Да и потом, как будто мне нужно ей что-то доказывать.
— Ну и иди! — прилетело мне в спину. — Пусть борец на перепрофилировании убьёт тебя, будешь знать!
Угу. Утонешь — домой не приходи, знаю-знаю. Я прошёл через столовую, оставив Ниу в одиночестве. Интересно, будет она дальше злиться, или заплачет? Я бы поставил на слёзы. Жаль, конечно, да только что поделаешь. Больной зуб лучше сразу выдернуть, чем ждать, пока боль станет адской.
Я снова вышел на холодный воздух, поёжился и заторопился обратно, к себе. Теперь я, пожалуй, расстелю постель, укроюсь одеялом. И буду надеяться, что больше незваные гости в комнате не появятся.
Однако моим планам не суждено было осуществиться. Проходя по галерее, я вдруг почувствовал, что не один. Чувство сначала вспыхнуло, будто лампочка, осветив всё вокруг. Но вот луч сконцентрировался и направился на одно место. Я остановился и повернул туда голову.
В темноте кто-то стоял.
Глава 8. Борцы
— Не спится?
Вряд ли здешних борцов обучали искусствам ниндзя — в том числе умению передвигаться бесшумно. И, будь я не так поглощён желанием вернуться обратно в койку, Джиана, скорее всего, заметил бы раньше.
Сначала Ниу, теперь Джиан. Интересно. Этому-то чего надо? Создаётся впечатление, что спит во всей школе один Тао.
— Не спалось, — поправил я. — Прогулялся, в комнату возвращаюсь. Теперь быстро усну.
Понятно было, что Джиан мне не поверит — но я и не видел смысла изобретать что-то правдоподобное.
— Прогулки по ночам запрещены правилами школы, — сказал Джиан.
— Я новенький, не знал. Спасибо, учту.
— А ты наглый, — с усмешкой заметил Джиан. — Не боишься, что позову воспитателей?
— Нет.
— Почему?
— Потому что думаю, что правила школы едины для всех, и ты тоже не должен гулять по ночам.
Я бил наугад. Чёрт их знает, какие правила школы распространяются на борцов, а какие — нет. В том, что у борцов тут куча привилегий, я не сомневался. Но насчёт нарушения режима, видимо, угадал.
По крайней мере, Джиан ничего не ответил, только грозно засопел. И никаких попыток позвать воспитателей действительно не сделал.
— У тебя всё? — Я попытался обойти Джиана, заступившего мне дорогу.
— Подожди. — Он взял меня за плечо. — Куда спешишь? Раз уж всё равно не спишь, может, в гости к нам зайдёшь?
— «К нам»? — переспросил я.
Если бы Джиан сказал «ко мне», однозначно решил бы, что это повод напрячься. С Ниу мы хотя бы разного пола. А вот что может понадобиться ночью одному пацану, более взрослому и физически развитому, от другого пацана — вопрос. По крайней мере, для моего разума, привыкшего не ждать хорошего от малознакомых людей.
— К нам, — кивнул Джиан, — к борцам. — Он мотнул головой в сторону дверей, выходящих в коридор.
Корпуса школы Цюань представляли собой прямоугольник — разомкнутый в единственном месте, там, где находились ворота.
В центре прямоугольника — двор для прогулок, по краям, в нижних ярусах — производственные и хозяйственные помещения, столовая, молельня, душевые. Краем уха я слышал слова «тренировочный зал» и «лечебница». А в верхних ярусах находились спальни. Одно крыло занимали парни — те, которым не повезло стать борцами, другое — девчонки, третье — борцы, а в оставшихся помещениях жили воспитатели и другие взрослые. Школьное начальство, вероятно, в том числе — лично я пока никого из представителей администрации не видел, но не может ведь быть, чтобы их тут не было.
Для того, чтобы попасть из девчачьего корпуса в свой, мне пришлось идти мимо дверей борцов. Я вспомнил, с какими предосторожностями вела меня тут Ниу, и мысленно выругался. Спать, всё-таки, надо больше и чаще. А то совсем мышей ловить перестану — и так уже расслабился дальше некуда.
— Идём, — позвал Джиан. — Не обидим, не бойся.
Что ж, примерно так обычно начинаются самые интересные встречи.
Я мог уйти. Наверное. Вряд ли Джиан стал бы слишком уж настаивать, чтобы остался — какими бы привилегиями ни пользовались борцы, а на дворе всё-таки ночь. Начну орать, разбужу воспитателей — никому мало не покажется. Но мне стало интересно, для чего плюгавый новичок вдруг понадобился борцам, аж спать расхотелось. И страха не было — совсем. Я откуда-то знал, что мне доводилось встречаться с борцами куда посерьёзнее здешних. И выходить из этих встреч победителем.
— Идём, — сказал Джиану я.
Надеюсь, мне действительно приготовили что-то менее банальное, чем «отсоси, а то зарежем». Впрочем, при таком количестве доступных девчонок — вряд ли тут подобное вообще в ходу.
— Сюда, — сказал Джиан. И устремился к самой дальней двери.
По моим прикидкам, она должна была вести в угловую комнату. Так и оказалось — когда Джиан открыл дверь, я увидел четыре окна, по два на каждой из стен, образующих угол.
В комнате горел свет — не белые люминесцентные трубки под потолком, как в нашей с Тао, а красивые светильники, стилизованные под старину. Пол устилал ковёр. Главным украшением комнаты служил стол для маджонга. За столом сидели четыре игрока-борца. Ещё один борец расположился на длинном низком диване, рядом с ним сидела девчонка в белом ифу, другая — в красном — сидела чуть подальше. Вероятно, пара Джиана.
Диванов было два, они стояли углом, вдоль стен с окнами. На низком столике возле дивана я увидел набор для чайной церемонии, однако пахло в комнате не чаем. Пахло едой — не местной, столовской, а той, которую продают в фастфудах в городе. Я увидел на столе яркие картонные коробки — пару запечатанных, пару открытых, с торчащими из них палочками. Невольно сглотнул слюну — снова дико захотелось жрать. А запах алкоголя почудился, ещё когда я шёл сюда вслед за Джианом. Сейчас запах стал отчётливее. Но источник я не определил — по крайней мере, пока.
— У нас гость, — объявил Джиан, войдя вместе со мной в комнату. — Его зовут Лей.
Я неторопливо, не скрывая интереса, огляделся.
Вряд ли кто-то из борцов живёт в этой комнате. Видимо, это какое-то специальное общее помещение.
— Иди сюда, Лей, — позвал борец, сидящий на диване. Он был одет в сине-зелёное шёлковое ифу, с которым гармонировал зелёный пояс. Волосы на висках выбриты; те, что не выбриты, собраны в хвост. Кажется, я видел этого парня в столовой. А может, не его, а другого в таком же ифу — запоминанием лиц пока не утруждался. — Меня зовут Бохай.
Я подошёл к дивану.
— Пива? — предложил Бохай. И нырнул рукой под стол.
Пивную бутылку, которую извлёк оттуда, я не опознал — никогда раньше таких не видел, хотя отчего-то был уверен, что опознаю. Тем не менее, кивнул:
— Можно.
Бохай взял из стопки на столе картонный стаканчик — такой же, как те, в которых раздавали таблетки, меня едва не передёрнуло, — и налил в него пива. Протянул мне:
— Добро пожаловать в школу Цюань!
Я взял стакан. Спросил:
— А сам? Не пьёшь?
Вместо ответа Бохай сунул под стол бутылку и вытащил из-под стола ещё один картонный стакан — частично наполненный. Постучал его дном по столу:
— Ганьбэй?
— Ганьбэй, — согласился я.
И опрокинул в себя пиво — до дна, как предложил Бохай.
Пиво как пиво, обычное китайское. Слабенькое. Но никакой дряни вроде не намешано.
— Присаживайся, — предложил Бохай, указывая на диван рядом с собой.
Я сел. С другой стороны к столу подсел Джиан, рядом с девчонкой в красном. Слил со стоящих на подносе чашек воду, заново наполнил их кипятком. Небрежно обронил:
— Скучно. Сыграем?
Вот оно что.
Я оглянулся на игроков в маджонг — они азартно переругивались. Заканчивать игру, судя по всему, не собирались.
— Здесь же один стол?
— Верно, — кивнул Бохай, — один, и он занят. Можно в карты, — и у него в руках неизвестно откуда появилась колода.
Что ж, теперь по крайней мере ясно, для чего меня позвали.
Схема проста: главная ценность школы Цюань — таблетки. За воротами школы они, теперь уж несомненно, тоже представляют какую-то ценность. И текут отсюда полноводной рекой — в обмен на вкусную еду, пиво и не знаю, что уж там ещё. Понятно, что на вершине таблеточной пирамиды — борцы. И ясно теперь, как обзавёлся долгами Тао. Точно так же, как меня, пригласили, угостили, а уж вдвоём обыграть в карты третьего — детская забава. Развод настолько простой, что аж скучно стало, я с трудом подавил желание зевнуть.