Ладно, надо пройти ещё километров десять и найти спокойное местечко для ночлега. А то все эти битвы и вся эта беготня утомительны даже для такого как я.
*20 день юся, на границе провинций Байдэн и Тея*
Поспав на листве в лесу, в окружении комаров, которые никак не желали оставить попытки прокусить мою кожу, я проснулся, позавтракал и продолжил свой путь.
Мне надо в ближайший уездный город. Программа минимум — сообщить местным властям о существовании непонятных кровопийц, а программа максимум — найти других юся.
Последнее — это очень вряд ли. Поднебесная огромна, это целый континент, а Храмов мало и они выпускают очень мало героев, поэтому шансы случайно пересечься, в каком-нибудь вшивом уездном городишке, крайне низки.
Наверное, меня уже ищут местные военные, которые точно оповестили своё начальство о том, что на суверенную территорию провинции проник какой-то юся, до этого смачно покрошивший пограничников из соседней провинции.
Нет, этот «монгол», конечно…
Я уже забыл его имя, поэтому буду звать его Монголом.
Ебать у него самомнение было! Такое чувство собственной важности, что мне аж кожу прижгло этим невыносимо ярким сиянием.
Он был абсолютно уверен, что ему по силам справиться со мной и я, честно сказать, даже впал в прострацию от его очень громких заявлений.
«Троих юся он завалил, да-да, ага, верю…» — подумал я. — «Да если бы он с Маркусом пересёкся ненароком, мой бро бы раскатал его по почве тонкой белковой плёнкой. И обоссал бы напоследок».
Странный тип этот Монгол. Был.
Выхожу на тракт. Здесь юрисдикция Байдэна отсутствует, а местным воякам я ничего прямо совсем незаконного не сделал. В худшем случае откуплюсь от них монетами из своих сбережений.
С загонщиков, ходивших с огневиком, я разжился аж девятнадцатью лянами. Только вот шестнадцать из них я снял с трупа огневика, а остальное нашёл в карманах солдат.
Солдаты, как я заметил, очень бедны, у них бабло особо не водится, поэтому трофейную ценность они представляют собой очень низкую.
Но есть у меня чем откупиться, если что-то вдруг. Заплачу штраф за незаконное пересечение границы и пойду к вану Цзоу Реншу. Выложу ему всё, как есть, а дальше пусть сам ебётся с этой информацией. Моё дело — маленькое.
Иду по пустому торговому тракту.
Тут издалека раздаётся топот копыт и очень скоро с запада показывается отряд всадников. Я сразу подумал, что это по мою душу, но кавалеристы проскакали мимо, даже не обратив на меня особого внимания.
Ну, да. У меня прикид как у бичары, только выбравшегося из мусорного бака, поэтому даже не подумаешь, что перед тобой не окончательно опустившийся бичара, а всамделишный доблестный герой.
Да и соломенные шляпы в стиле Вьетконга носят только селяне и солдаты. В обоих случаях богато наряженным всадникам не особо интересно останавливаться и прояснять всю подноготную.
Пожимаю плечами и иду дальше. Дорога, как ни крути, куда-нибудь да выведет.
Иду час, иду два, обновляю повязку, пью ещё два глотка эликсира и снова иду.
По пути увидел деревню, но она сгорела дотла. Что здесь случилось? Да хрен его знает! Судя по состоянию головешек, сгорело всё это давненько, минимум года два-три назад.
Продолжаю свой героический путь и бреду сам не знаю куда.
Ближе к вечеру меня отвлекает от вялотекущих мыслей отдалённый грохот ружей.
Направление — северо-запад, дистанция — ну, если примерно, километра полтора-два. Надо оно мне? Конечно!
Там, скорее всего, какая-то заваруха с участием армии вана, а это значит, что есть какие-то командиры. А с командирами можно пообщаться и узнать что-нибудь полезное. Да и если выбрать правильную сторону, то это может стать первым шагом к большой и крепкой дружбе.
Ускоряюсь и бегу прямо по чистому полю, в сторону рощи, за которой, предполагаю, и развернулась баталия.
Чем ближе я к роще, тем отчётливее раскаты выстрелов и тем громче вопли и команды.
Пересекаю рощу, и моему взору открывается пылающая деревня, по которой бегают паникующие мирные жители и целенаправленно истребляющие их солдаты местного вана. М-хм…
Что им могли сделать эти селяне?
Я, конечно, не морализатор и не гуманист ни разу, но у меня есть система ценностей. Селяне просто не могут, даже если захотят, оказать сопротивление армии — у них для этого недостаточно сил. И что они могли такого сделать, чтобы навлечь на себя гнев вана? Разве что только подати вовремя не выплатить.
Исходя из этого, у меня складывается мнение, что тут происходит феодальный беспредел, в ходе которого армия вана уничтожает ни в чём не повинных селян. Это определяет мою сторону в этом конфликте.
Бегу к деревне и на ходу извлекаю из ножен княжий меч.
— Ты кто⁈ — выпучил глаза заметивший меня солдат.
— Дед Пихто, — ответил я и снёс ему башку.
Солдат тут много, не меньше тридцати человек, но они слишком заняты военными преступлениями, чтобы вовремя заметить и оперативно отреагировать на новую угрозу. Наверное, закалывать селян штыками — это очень увлекательное занятие.
Не трачу время зря и методично истребляю солдат.
— Ай-яй-яй-яй… — покачал я головой, когда один из солдат выстрелил в меня, но ружьё дало осечку.
— А-а-а-а!!! — завопил солдат и кинулся в штыковую.
Легко отвожу неумелый укол в сторону и нанизываю солдата на свой бывший щит. Поднимаю его и откидываю в сторону.
На деревенской площади вижу картину, вызвавшую у меня ассоциацию с фильмом «Иди и смотри». Солдаты загнали селян в дом старосты, придавили дверь упором и закидали крышу факелами.
Люди начали отчаянно тарабанить в дверь и стены и вопить от ужаса.
— Эй, пидоры! — окликнул я солдат.
Моё сердце начало наполняться гневом. Я фашистов очень не люблю, а эти ребята — это настоящие фашисты.
Солдаты и возглавляющий их офицер, до этого спокойно наблюдавшие за тем, как заживо сгорают люди, обернулись ко мне.
— Вы что, думаете, что это может сойти вам с рук⁈ — спрашиваю я с нарастающим гневом.
Глаза начала закрывать кровавая пелена, а тело начало мобилизоваться для очень гневных поступков.
— Это юся!!! — выкрикнул командир. — Стреляйте в него! Стреляйте!
Беру разгон и врезаюсь в нестройную толпу солдат, нанизывая на меч сразу двоих бедолаг.
Взрываюсь молниеносной серией ударов во все стороны, на моё лицо падают брызги крови. Я чуть не утерял остатки контроля над собой и лишь волевое сверхусилие позволило мне остаться в сознании.
— Стреля… — начал командир.
Прерываю его отрубанием башки — попизди мне тут, мудак…
Со всей деревни стягиваются солдаты, они стреляют в меня, но я слишком быстр для них.
Лезвие княжьего меча обагрено густой кровью, он поёт песнь погибели, а я чувствую, как нарастает моя мощь.
Это опасная игра, ведь можно утратить контроль, но я крепко держу себя в руках и не позволяю сознанию скатиться во мрак.
Гнев — это аргумент.
Я и сам не заметил, как остался на деревенской площади один.
Трясу головой, чтобы сбросить гневный морок, а затем окончательно очухиваюсь и сразу же бегу к пылающему дому.
Пинком сбиваю засов и раскрываю дверь. Увы, но я опоздал.
Крестьяне лежат вповалку, многие из них, наверняка, уже не дышат, но я начинаю вытаскивать по два человека за раз.
А затем, на третьей паре, крыша здания рушится внутрь.
— А-а-а, твою мать!!! — проревел я и ощутил, как гнев вновь нагнетается. — Нет!
Останавливаю себя и возвращаюсь к тем, кого успел вытащить.
Как учили на уроках ОБЖ, начинаю делать непрямой массаж сердца какой-то девчонке лет двенадцати-четырнадцати.
Тридцать компрессий грудной клетки, два вдоха рот в рот. Повторить.
Девчонка задышала только на третьей итерации.
Перехожу к следующему селянину, провожу непрямой массаж сердца, вдыхаю в него воздух два раза. Повторить.
Но он уже мёртв, так как дышать не начал — я реанимирую труп.
Перехожу к следующему, и к следующему, и к следующему. Но все уже мертвы. Блядство. Форменное блядство.
Оборачиваюсь к девочке, лежащей на земле и смотрящей в небо. Среди мертвецов лежит дедок в приличной одежде, скорее всего, староста. Он задохнулся и вернуть его с того света мне не удалось.
Девочка поворачивает голову и смотрит на меня потерянным взглядом.
— И нахуя я тебя спас? — спрашиваю я её.
Примечания:
1 — Секрет — скрытое место или временное укрытие, предназначенное для наблюдения, засады, скрытого пребывания или сохранения снаряжения, обычно расположенное вблизи зоны действия врага, но невидимое при обычном осмотре местности. Термин широко распространён в военной, разведывательной, партизанской или походно-полевой терминологии.
Глава четвертаяУот даз ши хэв ту луз, экссэпт фор хер оун скин?
*20 день юся, провинция Тея, неизвестная деревня*
— Так как тебя зовут? — спросил я, дождавшись, когда спасённая напилась.
— Лу, — ответила она.
— М-хм, — хмыкнул я. — Зови меня Вэй Та Ли. Виталий, если одним словом.
— У тебя странное имя, — произнесла Лу.
— Разумеется, я же юся! — усмехнулся я.
Мои слова заставили её напрячься.
— Ты чего? — спросил я недоуменно.
— Юся — это… — начала напряжённая Лу.
— «Юся — это…» что? — не понял я её.
— Вы же убийцы и грабители, — решилась и ответила Лу.
— Кто тебе такое сказал? — нахмурил я брови.
— Так староста говорил… — ответила девочка.
— И смотри, к чему это его привело, — усмехнулся я. — К-хм, то есть, это неправда. Я попытался спасти эту деревню от солдат… Кстати, а чего это они на вас напали?
Лу огляделась. Вокруг нас бездыханные тушки военных преступников и тела селян.
— Э-м-м-м… замялась девочка. — Если ты узнаешь, тебя тоже будут искать солдаты…
Я окинул пространство вокруг рукой:
— А ты думаешь, что это какая-то проблема?