— Дорого, — неодобрительно покачал головой Маркус.
— А что поделать? — развёл я руками. — За опт скидок не дают…
Мадам Фэй благоразумно поделилась со мной контактами, поэтому у меня есть выход на надёжных могильщиков, которые не заинтересованы в том, чтобы рассказывать кому-то о незаконной утилизации трупов. Они годами избавляются от «криминальных» тел, поэтому раскрытие их малого бизнеса приведёт к каторге на свинцовом или ртутном руднике.
— Значит, нам теперь придётся перехватывать район? — спросил Маркус.
— Я уже почти перехватил его, — усмехнулся я. — Пока ты сидел дома, я вкалывал, как пчёлка Майя — большая часть торговцев квартала «платят» мне дань, а меньшая часть уже готовится начать «платить».
— Вообще-то, я не просто сидел, — сказал Маркус. — Я пампил и ковал новое оружие.
— Какое оружие? — заинтересовался я.
— Айда в мастерскую, — встал он из-за стола.
Проходим в кузницу, где видны отчётливые следы неустанной работы.
— Это для тебя, бро, — сказал Маркус и сдёрнул кусок ткани с деревянной бочки.
А в бочке лежали… дротики.
— Дротики? — спросил я недоуменно.
— Ага! — заулыбался Маркус, а затем нахмурился. — Ты что, не метал дротики со времён Храма?
— Ну, как-то нет, — признался я.
— Да брось! — не поверил Маркус. — Это же лучшее оружие! С твоей-то дурью!
Так-то, он прав — сила броска у меня такова, что можно даже не пробить, а продавить какой-нибудь средненький латный доспех. Но я не подумал.
— Это особые дротики, бро, — вытащил Маркус из бочки один из дротиков. — Свинцовый утяжелитель у наконечника, а сам наконечник закалённый стальной! Если применять против безбронных, то можно протыкать по два-три человека за раз. Я такими дротиками только и спасался от мушкетёров!
— Хм… — задумчиво погладил я подбородок. — Ну, будем применять…
— Обязательно! — закивал Маркус. — Тебе просто нужно восстановить навык и будешь метать их на сотню метров, а это прямо оно против лэймов с мушкетами!
Вытаскиваю один из дротиков и осматриваю его.
В длину он примерно тридцать пять сантиметров, десять из которых занимают трёхгранный наконечник и свинцовый утяжелитель, а остальное — древко с оперением.
Вес, по ощущениям, примерно полкилограмма, что самое оно для таких, как я — метнуть его я могу очень сильно, но если он будет весить слишком мало, то растеряет почти всю кинетическую энергию из-за сопротивления воздуха.
Думаю, штука получилась хорошая.
— Спасибо, брат, — поблагодарил я Маркуса.
— Я испытал парочку во дворе — думаю, можно сделать лучше, — сказал он. — Но пока не продумаю новую версию, будем пользоваться такими.
— Да что тут улучшать? — удивлённо спросил я. — Они практически идеальные!
— Оперение поганится и древко отваливается, когда пробиваешь деревянный щит, — ответил Маркус. — Возможно, лучше делать цельнометаллический, с бронзовыми древком и оперением. Что думаешь?
— Надо пробовать, — почесал я затылок. — Но полностью из железа делать как-то накладно.
— Поэтому даже не рассматриваю, — улыбнулся Маркус. — Я, кстати, чуть довёл до ума оставленные тобой заготовки — у тебя точно не было диагноза СДВГ в детстве?
— С чего бы это? — нахмурился я.
— Ну, выглядит всё так, будто ты делаешь заготовки наполовину, а потом берёшься за новые, — ответил Маркус.
— Так это всё Сара! — воскликнул я.
— Чего вам⁈ — раздалось снаружи. — Я медитирую!
— Да ничего! — ответил я ей. — Продолжай в том же духе!
— Так что Сара? — переспросил Маркус.
— То ей дизайн не совсем нравится, то совсем не нравится — задолбала уже, — сбавив тон, ответил я, а затем начал пародировать интонации Сары. — Тут удлини, там расширь, а здесь хочу чеканку в стиле орлиного оперения, нет, соколиного, нет-нет, журавлиного, а, отмена, Витя, я хочу всё в минимализме, без чеканки, о, нет-нет-нет, теперь мне нужна имитация окраса леопардовой шкуры!
— Ха-ха-ха! — рассмеялся Маркус.
— Нет у меня никакого СДВГ, — пробурчал я. — А вот у Сары семь пятниц на неделе…
*776-й день юся, Поднебесная, имперская провинция, город Юнцзин, кварталБайшань, лавка старьёвщика*
— И когда они придут? — спросил я у старьёвщика, отзывающегося на имя Йи.
— Очень скоро! — ответил пожилой мужик. — Сказали, что если не заплачу, то сломают мне ноги!
Ему где-то сильно за полтинник, он низкого роста, тощий, с седыми висячими усами и вечно в своей фирменной шапочке с кисточкой.
Во всей этой системе криминальных взаимоотношений мне больше всего жалко таких простых людей, как Йи.
Стоит, заламывает себе руки, боится, переживает…
— Это мы ещё посмотрим, кто кому и что сломает, — нахмурился я. — Тогда ждём — я всё улажу.
Фань Йи, якобы, под моей «крышей», я же теперь известный на весь Байшань рэкетир, гроза квартала, убийца детей и насильник людей…
Ещё многие знают меня как Витю Маджонга — это шлюхи из «малины» клана Лунчжи разнесли благую весть и теперь по всему кварталу ходят слухи о некоем байгуе Вите Маджонге, способном разрывать людей голыми руками.
Плохая репутация досталась моему псевдониму, но никто не может связать его с достопочтенным землевладельцем Вэй Та Ли, проживающем в благопристойном микрорайоне, хе-хе-хе!
«Теперь люди в курсе за Витю Маджонга», — подумал я с усмешкой. — «И эта хуйня уже обрастает легендами…»
Всех впечатлило то, что целый преступный клан был уничтожен в одно лицо, ведь всем, откуда-то, известно, что Витя Маджонг работает один.
Ну и, из-за прозвища, многие думают, что Витя тесно связан с подпольным игорным бизнесом. Я уже слышал охуительную историю о том, будто кто-то видел, как Витя Маджонг, когда работал в квартале Хэйтан, распорол проигравшегося должника, как мясник молочного поросёнка.
И это всё за неделю!
Люди любят попиздеть, а тут очень веский инфоповод.
Стража, как говорят, посещала четырёхэтажку Синего Делуна, но тел обнаружено не было, а пятна крови никому и ни о чём не сказали — в городе слишком много помещений с подобными пятнами. И ничего удивительного, что главу преступного клана кто-то ёбнул, поэтому резонанса у стражи это не вызвало, чего нельзя сказать о криминальной общественности…
В лавку вошёл какой-то самоуверенный тип.
Одет по-бандитски, в синюю шёлковую рубашку, но по фасону видно, что бедненький — ткань низшего ценового сегмента, недоступного простым горожанам, но среди зажиточных считающегося чем-то вроде нищебродского прикида.
— Ты охуел, гусь⁈ — посмотрел я на то, как он вошёл. — Вышел, блядь, и вошёл правильно!
— Ты… — выпучил глаза этот тип.
— Рот захлопнул, гусь! — перебил я его. — Я сказал тебе — вышел вон, нахуй!
Поднимаюсь с табуретки и иду на него. Поддавшись давлению, этот тип бандитской наружности отступил назад и невольно вышел на улицу. А там его ждала вся его банда — шесть мужиков разного возраста и в нищеёбских прикидах.
— Так-так-так, — упёр я руки в пояс. — Это вы, значит, что-то предъявляли моему подопечному? Дань какую-то просили?
— А ты кто такой, байгуй? — с вызовом спросил тип в синей шёлковой рубахе.
— Это тебя ебать не должно, гусь, — ответил я. — Я крышую старьёвщика Фаня! Здесь все это знают! Ещё раз полезете на мою территорию…
— Ты слишком наглый для одиночки, — заявил глава этого мелкого бандформирования.
— Думаешь? — криво усмехнулся я. — Назначаю вам всем встречу в Селитряном квартале — предъявите мне там все свои претензии, а потом я вас захуярю. Идёт?
— Мне кажется, этот байгуй слишком охуел, — поделился ощущениями тип в хлопковой рубашке и с острым тесаком на поясе.
— Здесь вас всех валить мне невыгодно, — сказал я. — Лучше порешаем всё у селитряниц.
— Во сколько? — спросил тип в шёлковой рубашке.
— А сейчас пойдём туда, — усмехнулся я. — Или вы ссыте?
— Может, в храм сходишь? — спросил главарь этой микробанды. — Нехорошо будет, если ты умрёшь неумиротворённым…
— Обойдусь, — ответил я на это. — Раз нет возражений — идём.
*776-й день юся, Поднебесная, имперская провинция, город Юнцзин, кварталСяофан, у селитряной ямы*
— … и можешь, пожалуйста, больше не убивать рядом, хорошо? — спросил могильщик Деминг, пряча кошель с серебром за пазухой.
— Не обещаю, — покачал я головой. — Слишком уж удобно.
— Иначе я не буду иметь с тобой никаких дел, — предупредил меня Деминг. — Лучше делай, как обычно — вези на телеге. Тут стража прикормленная и не видит никаких странных телег, но если она узнает, что ты приводишь людей и убиваешь их прямо тут…
— Ладно, хорошо, — вздохнул я.
— К юго-востоку есть пустырь, — произнёс могильщик. — В четырёх ли отсюда. Вот туда води кого хочешь и убивай там, как заблагорассудится. А здесь больше не надо.
— Ладно-ладно, — кивнул я. — Я понял — больше не повторится.
— Вот и хорошо, — улыбнулся Деминг и пошёл исполнять свою работу.
Я развернулся и пошёл обратно в свой квартал.
Те сказочные долбоёбы, что рассчитывали на численное преимущество, скоро будут порублены на куски и отправлены на корм червям — это сигнал остальным мелким бандам, что ничего не изменилось и в квартале уже есть самый большой ёбарь, который не любит, когда кто-то зарится на его собственность.
Гибель клана Лунчжи не осталась незамеченной, поэтому кое-кто из соседей уже начал осторожно подползать к будто бы ничейным лавкам, из-за чего я просто вынужден решительно пресекать все эти поползновения.
Мимо меня проехала государственная телега с иссушенными трупами, небрежно накрытыми дырявой суконной тканью.
Слышал я, что на юго-западе города началась очередная локальная эпидемия, поэтому работы могильщикам ощутимо прибавилось.
Вообще, в городе никогда не прекращаются эпидемии, потому что стоит утихнуть одной, как эстафету у неё перехватывает другая, в другом квартале.
Имперские власти с этим ничего не делают. Через стену эпидемии проходят редко, а что там с чернью — а кого ебёт?