Она никак не может понять, каким образом тут очутилась и почему она вся мокрая. Время от времени ее начинает бить мелкая дрожь, она трясется, пытаясь согреться, но никак не может набраться смелости просто открыть глаза, осмотреться и сообразить, где же она находится. Наконец, ей это удается.
Оказывается, она сидит на глинистом берегу широкой реки, среди плотных зарослей камыша. “Вот почему я мокрая! - понимает она. - Я была в реке! Но как? Почему? Как я там оказалась?” Непонятно. “Надо встать”, - думает она и, собрав волю в кулак, заставляет себя подняться на ноги.
Из-за туч выходит яркое солнце, становится теплее, от одежды начинает идти пар. От берега, петляя, уходит пыльная дорога. Мокрые босые ноги сразу же покрываются толстой коркой из глины и пыли. “Надо идти”, - думает она. Только куда идти-то? Дорога теряется из виду в оба конца, кажется бесконечной, но вдоль нее стоят старые электрические столбы, значит, где-то близко жилье. С одного конца дороги нет ни столбов, ни проводов, и она решает идти туда, куда ведет - или вело? - электричество.
Она проходит несколько сотен метров, затем, может, километр или два, одежда постепенно высыхает, ей становится чуть теплее, теперь можно идти споро, корка из глины и пыли, высыхая, отпадает, она время от времени ойкает, когда босая ступня накалывается на острый камешек или чешуйку еловой шишки. Но идти все равно хорошо.
Дорога тянется вдоль реки, так что она время от времени спускается к воде, зачерпывает ее ладошкой, жадно глотает крохотные капли, оставшиеся в руках, обтирает лицо, наслаждаясь свежестью, и снова идет. “А что будет, если я никуда не приду? Если это дорога в никуда?” - думает она и смеется: “Дорога в никуда” - название ее любимой песни.
Название? Песни? Ей нравится какая-то песня? Надо вспомнить, надо все вспомнить, почему она ничего не помнит? В голове время от времени возникают мутные образы каких-то картин, но сложить их в единое целое никак не получается. “Ладно, - решает она. - Выйду к людям, а там, наверняка, есть медики, которые смогут все объяснить и помогут вернуть память”. В общем, все не так плохо, как казалось сначала. Только она уже чувствует, что скоро захочет есть, надо будет свернуть в лес у дороги, может, там растут какие-то ягоды, еще неизвестно когда она доберется хоть до какого-то жилья.
Жилье появилось неожиданно. После очередного поворота дороги нарисовалась обычная деревенька, каких много разбросано по миру. Деревянные дома, крытые серым тесом крыши, огороды - ухоженные, с теплицами, широкая утоптанная грунтовка пересекает всю деревню, скрывается вдали. Она уже подходит к ближайшему дому, когда из избы выходит мужик с топором, мрачно смотрит на пришелицу.
Она улыбается ему, разводит ладони в сторону, показывая, что ничего плохого делать не собирается, но мужик не меняя мрачного выражения лица, перехватывает топор в другую руку, направляется к ней.
- Стой! Кто такая?
Кто она такая? Хорошо бы самой узнать, кто она такая. Она снова улыбается во всю ширь лица и неловко пожимает плечами:
- Не знаю.
- Ну так сейчас узнаем…
Мужик подходит к ней, неожиданно резко заламывает ей руку. От боли она сгибается, он толкает ее вперед:
- Пошла, пошла, а то топором-то огрею, даже не думай.
В таком полусогнутом состоянии, чуть не плача от боли, унижения и бессилия, она доходит до длинного деревянного здания с резным крыльцом. На крыльце стоит полненькая девица, изумленно смотрит на пришедших.
- Рот закрой, Миленка! Хельгу зови! Видишь, кого поймал!
“Хельга? Хельга!” - в мозгу девушки что-то вспыхивает, вспыхивает так ярко, что она вдруг вспоминает все. Абсолютно все. Только от этого легче не становится, а становится еще хуже. И совсем безысходно.
В бар она тогда спустилась не через час, а почти через полтора. Долго стояла под холодным душем, пытаясь вымыть из тела вчерашнюю гадость. Потом тщательно чистила зубы, хотела побрить ноги, но подумала: зачем? И побрила. Долго наносила макияж, долго выбирала одежду - это был серьезный вопрос, тут нужно что-то одновременно строгое, чтобы этот гад ничего такого не подумал, но и красивое, чтобы… ну понятно, что. И все время мучилась мыслью: “Что ему от меня надо?”
Гарри, или как там его, выбрал дальний столик с расчетом, чтобы видеть входящих в бар, заулыбался, помахал ей рукой, мол, тут я! Вера, стараясь не торопиться и сдерживая нарастающую тревогу, подошла к столику, встала около.
- Садись, красавица! Прекрасно выглядишь! - Гарри хлопнул ладонью по стороне диванчика, поставленного буквой Г. Вера подумала благодарить ли за комплимент и решила пока ничего не говорить. Молча села, гордо посмотрела на улыбающегося мерзавца.
- Что будешь? Тут отличный кофе, кстати. Ты завтракала?
Вера не ответила, выдержала приличествующую паузу и спросила:
- Зачем звал?
- Я тоже рад тебя видеть! - засмеялся Гарри. - Доброе утро!
Вера промолчала, смотрела, как она считала, гордо и сурово.
- Ладно, кофе еще никому не мешал, заодно и я с тобой выпью, - Гарри сделал знак рукой бармену, раздвинув пальцы буквой V, типа, две чашки нам. Вера по-прежнему не раскрывала рта, оглядела пустой в этот час зал - черт его знает, каких сюрпризов можно ожидать от нового знакомого. В принципе, теперь понятно, что ожидать можно всего, что угодно.
Гарри тоже молчал, усмехался, пока бармен поставил перед ними крохотные чашки восхитительно пахнущего напитка, блюдечко с какими-то печеньками, вопросительно взглянул на Гарри. Тот помотал головой, поднял ладонь, мол, спасибо, больше ничего не надо.
Черт, кофе действительно сейчас не помешал бы, правда, лучше бы сок, но подачек от этого гада она принимать не собирается. Потом сама закажет. Вера сделала маленький глоток одной пенки и уставилась на Гарри: давай, не тяни!
- Итак, зачем звал и почему сделал эту гадость?
- Гадость? Какую? А, ты про фоточки! Ну, Вера-Вера! Сама подумай: если бы их не было, пришла бы ты ко мне сюда?
Ну да, ни за что не пришла бы, тем более в таком состоянии, подумала Вера, но вслух ничего не сказала. Гарри и так все понял.
- То-то и оно. А мне очень нужно было с тобой встретиться и поговорить.
Вера сделала еще один глоток - кофе и правда был превосходным. Спросила:
- Вопрос номер два: откуда ты знаешь мое настоящее имя и номер моего мессенджера?
- А это, милая Салли, профессиональный секрет. Вера, можно я буду звать тебя Салли? Мне так больше нравится.
Вера пожала плечами, все равно. Зови как хочешь, главное никаких гадостей больше не делай.
- Ну и прекрасно. Просто я работаю в одной очень-очень секретной организации, - он сделал страшные глаза, ну что за дурак! Все время комедию ломает! - Для которой не существует никаких секретов. Я тебе больше скажу, - он доверительно нагнулся к уху девушки, та невольно отстранилась. - Нам было известно, что ты придешь именно в этот бар после ссоры с Давидом…
Ну как? Как они могли это знать? Она сама не знала, что отправится “мстить” мужу, тем более в бар, в котором никогда не была и который, по слухам, женщинам не рекомендовалось посещать в одиночку. Глупость какая-то. Врет, собака.
- Предположим, - сухо сказала Вера-Салли, хотя ничего подобного она предположить не могла. - Вернемся к первому вопросу: зачем? Зачем нужен был этот спектакль?
- Может, пива? - неожиданно спросил Гарри. - После вчерашнего-то? Черт с ним с кофе? Поверь старому пьянице - совершенно другие ощущения! Просто как лекарство!
Еще чего не хватало!
- Лучше соку.
Бармен поставил перед ней стакан ледяного сока из Цимлянского винограда. Обалденная вкуснотища! Прямо лоб заломило от холода, и это было приятно.
- Полегчало? - участливо спросил мужчина. - Вот и славно. Тогда слушай.
Несколько лет назад в Каганате стали происходить странные вещи, необъяснимые с точки зрения обыденного сознания. Так, например, бесследно исчезло тело преступницы, осужденной на казнь и проигравшей финал знаменитого телешоу. Вера это реалити перестала смотреть после первых эпизодов, когда люди начали убивать друг друга - противно! А Давид досмотрел до конца, пересказывал ей все приключения людей, запертых в одном помещении и вынужденных убивать друг друга, чтобы выжить самому. Вера затыкала уши, кричала на него, что он садист, извращенец, но невольно была в курсе происходящего, так что просто кивнула Гарри.
Тело проигравшей в финале исчезло совершенно таинственным образом: ее труп уехал на транспортере из сектора выбора, а вот в сектор изъятия не приехал. Пришла пустая лента. Куда это тело делось? Неведомо.
Вера пожала плечами. Зачем он ей это рассказывает, ей это совершенно неинтересно. Гарри снова рассмеялся, весельчак этакий:
- Не торопись, Салли, дальше самое интересное!
- Меня зовут Вера, и ты это прекрасно знаешь.
- Мне больше нравится Салли, так интимней и загадочней. И не спорь! Так вот, перед пропажей этой дамы в Каганате стали появляться странные люди. Появляться - и исчезать. Эта самая преступница, Нина Зорах, убила троих из них, ну и кроме того умертвила офицера-десантника и зарезала врача госпиталя, в котором работала медсестрой [3] . Но это к слову, а вот те трое убитых оказались совершенно другими людьми.
- Как “другими”? - не поняла девушка.
- А вот так! - развел руками Гарри. - Все как у людей, да не всё. Тот же набор хромосом - но немножко не тот. И так во всем. И группа крови неизвестная. Пятая. Никогда ранее не встречавшаяся. Откуда же они появились? Вот этим-то вопросом и задалась одна очень серьезная организация, в которой Гарри имел честь состоять.