— С чем таким?
Я пожал плечами и едва не поперхнулся, вспомнив трупы из «Мэдисона». Когда я снова поднял взгляд, Моника, нервно пожевывая губу, изучала мое лицо, но тут же поспешно отвела глаза в сторону.
— Не угодно ли кофе? — предложил я, закрывая дверь и зажигая свет.
— О… Нет, спасибо, не надо, — она стояла, глядя на мой ящик потрепанных книг и обеими руками прижимая к животу свою сумочку. Мне показалось, что она готова удариться в визг, даже если я покажу ей буку, поэтому, наливая себе чашку растворимого кофе, я старался двигаться медленно и осторожно. Вдох-выдох, привычные манипуляции — и постепенно я успокаивался после знакомства с Марконе. Держа чашку в руках, я вернулся к столу и предложил ей сесть в одно из двух кресел для посетителей.
— О'кей, Моника, — сказал я. — Чем могу вам помочь?
— Ну… гм… Я говорила уже, что мой муж… мой муж…
— Пропал? — подсказал я.
— Да, — откликнулась она едва ли не с облегчением. — Но только не то, чтобы как-то там таинственно, или еще чего. Просто ушел, — она покраснела. — Ну, вроде как захватил пару вещей и ушел. Но только ничего, никому не говорил. И больше не показывался. Я о нем беспокоюсь.
— Так-так, — сказал я. — И давно он ушел?
— Сегодня третий день, — ответила она.
Я кивнул.
— Должно быть, имеется еще какая-то причина, по которой вы обратились ко мне, а не в полицию или к частному детективу.
Она снова покраснела. Ее лицу очень шел румянец, делавшей ее похожей на совсем юную девушку. Нет, правда, очень мило.
— Ну, да… гм. Он увлекался… увлекался…
— Магией?
— Да. Он покупал всякие такие книжки в магазине, в отделе «Религии». Только не игрушки вроде «Темниц и Драконов». Настоящие. И еще покупал карты. Таро, — она произнесла это похоже на «Каро». Любительщина.
— И вы полагаете, его исчезновение может иметь какую-то связь с этим его увлечением?
— Ну, я не уверена, — призналась она. — Но возможно. Он как раз лишился работы, и это его сильно угнетало. Я очень за него беспокоюсь. Я подумала, может, тот, кто его найдет, сможет поговорить с ним обо всех этих штуках, — она сделала глубокий вдох, словно усилие, которое потребовалось от нее, чтобы произнести столько предложений подряд без единого «гм», утомило ее.
— Мне все еще не совсем понятно. Почему я? Почему не полиция?
Пальцы ее, сжимавшие сумку, побелели.
— Он собрал сумку, мистер Дрезден. Я боялась, полиция просто решит, что он бросил жену и детей. Они и искать-то особенно не станут. Но он не ушел. Он не такой. Он только хочет, чтобы мы жили хорошо, вот и все.
Я нахмурился. Боишься, что твой благоверный все-таки вильнул хвостом, так, детка?
— Пусть так, — сказал я. — Но почему все-таки я? Почему не частный сыщик? Я знаю весьма надежного, если вам нужно.
— Ну, потому… потому, что вы разбираетесь в… — она сделала неопределенный жест рукой.
— В магии, — договорил я за нее.
Моника кивнула.
— Мне казалось, может, это важно. То есть, ну, точно не знаю. Но мне кажется, что может.
— Где он работал? — спросил я. Разговаривая, я выудил из кармана блокнот и черкнул в нем пару строк.
— «СильверКо», — ответила она. — Это торговый бизнес. Они там определяют, какой рынок и для какого продукта лучше, а потом советуют торговцам, куда помещать деньги.
— Так-так, — сказал я. — Как его зовут, Моника?
Она поперхнулась и заерзала, лихорадочно пытаясь придумать какое угодно имя, только не его настоящее.
— Джордж, — выложила она наконец.
Я посмотрел на нее. Она упорно смотрела на свои руки, лежащие на коленях.
— Моника, — произнес я. — Я понимаю, как это для вас тяжело. Поверьте, мэм, очень многие нервничают, заходя в этот кабинет. Но прошу вас, выслушайте меня. Моя работа не в том, чтобы делать больно вам или кому-нибудь другому. Моя работа — помогать людям. Верно, человек с необходимыми познаниями может использовать ваше имя против вас, но я не из таких, — тут на память мне совсем кстати пришли слова Джонни Марконе. — Это мешает бизнесу.
Она отозвалась на это нервным смешком.
— Я ощущаю себя такой дурой, — призналась она. — Но я столько такого всякого слышала…
— Насчет чародеев? Ясно, — я положил ручку на стол и вытянул пальцы, как положено уважающему себя чародею. Дамочка нервничала и ждала чего-то этакого. Я мог развеять хоть часть ее страхов, оправдав хотя бы часть ожиданий. Я старался не смотреть поверх ее плеча, туда, где висел на стене календарь с обведенным красным кружочком пятнадцатым числом текущего месяца. Днем платы за аренду офиса. Мне нужны были деньги. Даже с сегодняшним полицейским гонораром, даже с тем, на что я мог рассчитывать от них в ближайшем будущем, городу пришлось бы расплачиваться до бесконечности.
И кроме того, я никогда не мог подавить в себе импульс прийти на помощь попавшей в беду даме. Даже если сама она не была полностью, на все сто процентов уверена в том, что хочет видеть своим спасителем именно меня.
— Моника, — сказал я. — В нашей вселенной существуют такие силы, о которых большинство людей даже не подозревает. Силы, которых не поняли до конца даже мы. Мужчины и женщины, имеющие дело с этими силами, видят мир в ином свете, нежели обычные люди. Они начинают понимать его немного по-другому. Это отдаляет их от обычных людей. Иногда это порождает неспровоцированные страх или подозрение. Я понимаю, вы читали книги и смотрели фильмы о том, как ужасны люди вроде меня, и что та часть Ветхого Завета, в которой говорится о ведьмах, тоже не добавляет оптимизма. Но на самом деле мы не отличаемся от любого другого, — я одарил ее самой лучезарной из своих улыбок. — Я хочу помочь вам. Но для того, чтобы я смог сделать это, вы должны хоть немного доверять мне. Даю вам слово, я вас не разочарую.
По тому, как пристально смотрела она на свои руки, я понял, что она проглотила это и теперь переваривает.
— Виктор, — произнесла она наконец. — Виктор Селлз.
— Хорошо, — кивнул я, взяв со стола ручку и старательно записав имя и фамилию в блокнот. — Вам не известно никаких мест, куда он мог бы отправиться?
Она кивнула.
— Домик на озере. Есть у нас домик, ну, там… — она неопределенно махнула рукой.
— На озере?
Она улыбнулась, и я мысленно напомнил себе быть терпеливее.
— В Лейк-Провиденс, за границей штата… ну, вокруг озера Мичиган и туда, дальше. Осенью там очень красиво.
— Что ж, хорошо. Вам неизвестно никаких друзей, у которых он мог бы гостить, или родственников — ничего такого?
— О, Виктор не в лучших отношениях со своими родными. Не знаю, почему. Он вообще о них не рассказывает. Мы женаты десять лет, и он ни разу с ними не общался.
— Хорошо, — повторил я, записав и это. — А друзья?
Она чуть скривила губу — похоже, жест этот был для нее характерным.
— Настоящих — нет, не было. Он дружил со своим боссом, и еще с несколькими сослуживцами, но после того, как его уволили…
— Так-так, — сказал я. — Ясно, — я продолжал строчить в блокноте, отделяя одну мысль от другой жирными горизонтальными линиями. Я заполнил одну страницу и перелез на другую, прежде чем зафиксировал на бумаге все факты и свои соображения касательно Моники. В таких делах я люблю дотошность.
— Ну, мистер Дрезден, — спросила она. — Вы мне можете помочь?
Я пробежался взглядом по странице и кивнул.
— Надеюсь, что да, Моника. Если можно, мне хотелось бы посмотреть те предметы, которые собирал ваш супруг. Какие книги покупал, и все такое. Было бы кстати, если бы вы дали мне его фотографию. Возможно, мне придется посмотреть этот ваш домик в Лейк-Провиденс. Вы не возражаете?
— Ну конечно, — откликнулась она. Казалось, она испытывала облегчение, и в то же время нервозность ее тоже возросла. Я записал адрес дома и краткие советы насчет того, как к нему проехать.
— Вам известны мои расценки? — спросил я. — Я обхожусь недешево. Для вас может быть дешевле обратиться к кому-нибудь другому.
— Мы накопили довольно много, мистер Дрезден, — объяснила она. — Насчет денег я не беспокоюсь, — в ту минуту это показалось мне довольно странным заявлением с ее стороны: это совсем не вязалось с ее общей нервозностью.
— Ну что ж, раз так, — сказал я, — мои услуги стоят пятьдесят долларов в час плюс накладные расходы. Я пошлю вам полный список того, что я делаю, так что у вас будет полное представление о том, на что ушли ваши деньги. Обязательная предоплата. Я не могу гарантировать, что буду заниматься исключительно вашим делом. Я стараюсь относиться с должным уважением ко всем своим клиентам, так что не ставлю одних вперед других.
Она понимающе кивнула и полезла в свою сумочку. Достав оттуда белый конверт, она передала его мне.
— Там пять сотен, — сказала она. — Хватит на пока?
Ча-ча-ча. Пятьсот долларов покрывали арендную плату за прошлый месяц и добрую часть этого тоже. Что ж, благослови Бог нервных клиентов, желающих сохранить тайну своих банковских вкладов от моего (предполагаемого) чародейского взора. Наличные меня вполне устраивают.
— Да, конечно, — заверил я ее, стараясь не заглядывать в конверт. По крайней мере, у меня хватило выдержки не вытряхнуть деньги на стол, чтобы пересчитать.
Тем временем она достала другой конверт.
— Большую часть своих вещей он забрал с собой, — сказала она. — Во всяком случае, я не смогла найти их там, где он их обычно держит. Но я нашла вот это, — в конверте лежало что-то выпуклое — амулет, кольцо, ладанка или что-нибудь другое из аксессуаров нашего ремесла; в этом я готов был ручаться. Пока я обдумывал это, из сумки появился третий конверт — эта дамочка явно отличалась склонностью к аккуратности. — Тут его фотография, и еще номер моего телефона. Спасибо вам, мистер Дрезден. Когда мне ждать вашего звонка?
— Как только я разузнаю что-нибудь, — пообещал я. — Возможно, завтра к вечеру или в субботу утром. Вас это устраивает?
Она едва не посмотрела мне в глаза, но, спохватившись, улыбнулась кончику моего носа.