– Присоединяйтесь к нам, братья! – вкрадчиво произнес кто-то прямо на ухо. – Вижу, что вы прошли большой жизненный путь – и теперь настала пора послужить на благо общего дела. Пустоши готовы измениться.
Я поднял глаза и увидел старушку в широких белых рубахе и юбке. Бабка с улыбкой протягивала листовку с изображением большого мотылька. Определив в ней очередного вестника спасения за чужие деньги, я резко поскучнел. В Балхе разных религиозных течений видимо-невидимо, так что конкуренция заставляла проповедников попотеть. Каждый зарабатывает, как может.
– Не интересует, – отмахнулся я.
– Сначала люди часто отталкивают знание. Но если вы передумаете, то обряд омовения присоединившихся к семье Белого мотылька пройдет в девять утра в храме с белым куполом. Вы его не пропустите – свет на нем так и горит! – не обиделась старушка.
– Эй, погоди-ка, нира5! – встрепенулась Хайки. – Ты сказала – омовение? Я правильно тебя услышала?
– Все верно, – старушка обрадовалась внезапному энтузиазму. – Так я и сказала. Древний уважаемый обряд! Все принявшие нашу веру погружаются в бассейн, где оставляют былые заблуждения и боль.
– Да валите уже отсюда! Дайте выпить спокойно!
Караванщик по соседству тоже не был в восторге от сектантов.
– Звучит очень интересно, – Ястреб Джек добил свой фрайх. – Мне кажется, за годы странствий у меня накопилась куча боли и заблуждений. А чего требует ваш культ?
– Мы – посланцы мира. Мы считаем, что пустошам нужно больше сотрудничества и милосердия. Пыль с крыльев Великого Мотылька приносит добро и радость.
– Что ж, нира, – хмыкнула Хайки. – Мы подумаем над твоим предложением. Нам пригодится и то, и другое.
Когда старушка вышла, пиро начала многозначительно лыбиться. Ястреб Джек закурил:
– Если у этих святош – ты что-нибудь о них знаешь, кстати? – есть куча халявной воды, я бы туда наведался. Я нормально не мылся уже с месяц.
– Понятия не имею, что за Белый Мотылек, – я пожал плечами. – Ты хотя бы представляешь, сколько в Балхе религий или чего-то похожего? Здесь миллион стационарных и передвижных точек культистов всех мастей. Все культы малочисленные, но дико настырные. Я думал, они повымрут, но оказывается, есть куча народа, которым нравится совершать обряды. Это приносит в их жизнь иллюзию порядка.
– Еще интересно, почему они так любят белый, – встряла Хайки. – Я знаю культ Белого глаза, культистов белого песка, которые ждут, когда мир опутает белый осьминог, школу Белой Сакуры, Белую руку…
– Белый крест? – припомнил Ястреб Джек.
– Точно! А еще Союз Белых рыцарей, Белое кольцо благочестия, культ Белой Богини…
– Да, я пытался развести красотку оттуда, но ничего не вышло, – сказал я.
– Это потому что ты старый, – захихикала Хайки.
– Побольше уважения! И вообще, просто для протокола – вы оба сбрендили, – с наносным недовольством сказал я, но в глубине души уже поддался.
Никогда не могу устоять перед идеей, о которой потом можно разглагольствовать в компании за пивом. Нет ничего лучше для проверки отряда, чем маленькая авантюра. Уж поверьте профессионалу.
– Ты, конечно, прав. Можно ограничиться и бочкой…
– Ну да, а можно присоединиться к неведомому нам культу, где хорошо, если не отрубают пальцы рук в знак преданности, – хмыкнул я.
– У нас же есть мастер дзен. С нами просто не может ничего случиться!
– Ты несколько преувеличиваешь мои способности, – Ястреб Джек снова обмотался лисамом по самые глаза, но было заметно, что он польщен. – Не стоит делать ставку на человека, которого ты не знаешь. Но я удивлен, что ты собралась стать членом неизвестного культа для того, чтобы на халяву помыться.
– Вот уж точно отвага, достойная лучшего применения.
– Так ты с нами или нет? – я как-то пропустил момент, когда Хайки образовала команду с Ястребом Джеком и начала говорить «мы». – Можно поспрашивать народ, что за Белый Мотылек такой, если ты напуган. Но знай – без омовения я и шагу не сделаю в сторону механиндзя. Там же будет Рё!
Это многое объясняло в ее поведении. Проклятые подростки! Я совсем забыл, как Хайки трепетно относится к Рё и какое место в ее внутреннем мире тот занимает. Впрочем, легендарный мечник представлял интерес для любого исследователя, и мне самому было любопытно, как он себя поведет.
Механиндзя в пустошах, где можно найти и каннибалов, и рисковых бензоманьяков, и валькирий-фермеров, и телепатов, слетевших с катушек, далеко не самый экзотический клан. Однако, если я назову подопечных Рё одним из самых живописных сообществ, то точно не совру. Они отдаленно похожи на самурайскую конницу, только вместо коней у них —мотоциклы, чтобы было удобнее носиться по пустошам и нагонять страх на тех, кто рискнул стать их врагами.
Механиндзя по-хорошему традиционны и одновременно дико непривычны. Они практикуют боевые искусства, предпочитают драться мечами, а не пулями, и всячески вынуждают к этому противника. Также они отвечают за то, чтобы создание качественной стали не пришло в упадок. Рё – владелец одной из самых красивых и убийственных коллекций холодного оружия в пустошах, еще он часто поддерживал тех, кто делал стоящие клинки. Раз в год он вывозит коллекцию в Хаир, чтобы обычные люди тоже могли насладиться зрелищем. Также он проводит два турнира с впечатляющими призами, на которые съезжаются бойцы со всей округи, так что кроме стремления драться у Рё есть и навыки настоящего лидера, распространяющего свое культурное влияние на остальных.
Но это с одной стороны. С другой стороны, Рё характеризовали как крайне холодного типа, полностью зацикленного на своей философии. С некоторыми людьми такое бывает – они компенсируют нежелание или неумение общаться полным погружением в выморочные идеи, а когда ты зациклен на долге и дисциплине, это происходит еще быстрее.
Судя по слухам, Рё находил огромное удовольствие в отторжении простых человеческих слабостей, что крайне извилистым и непростым путем привело его к обожанию механизмов. Если для его дзенских предшественников идеалом являлось созерцание и единение с природой, то для Рё его лучшими друзьями стали железяки. Сам он, если верить пьянчугам в кабаках, окончательно превратился в полумеханического ниндзя. Но я слухам обычно не верю – люди любят языками почесать, дай только волю. Может, он обычный фанат ретро-барахла или очередной мутант. Факт в том, что определенные странности у Рё были.
Он редко появлялся в независимых городках пустошей, но когда это происходило, народа собиралось море. Уж что-что, а производить впечатление эти мечники умели. Механиндзя искали детей, которые готовы полностью посвятить жизнь клану, и забирали желающих, чтобы чертову тучу времени обучать их своим практикам. Не прошедших обучение просто выгоняли в пустыню, дав бутылку с водой. Пол новобранцев значения не имел, но взрослыми они не интересовались – те не были способны овладеть тонкостями боя, слишком уж закостенелые. Заказы на убийство они тоже принимали, но стоило это крайне недешево, так что в обычных разборках головорезов механиндзя не участвовали. Если бы у Рё были завоевательные амбиции, я б не позавидовал ни Стилпорту, ни окружающим городам, но его совершенно не заботила власть над обычными людьми.
В общем, Рё был легендой. Тем самым парнем, о котором молодые ребята рассказывает истории, пуская слюнку и мечтая когда-нибудь стать такими же. Может, девушка понежнее сочла бы его неподходящим для романтики, но для Хайки Рё являлся воплощением идеала. Ледяной, предельно целеустремленный, убийственный и стремительный. Все, чего в ней самой не наблюдалось, у Рё – если верить рассказам – обнаруживалось с избытком. Но ее привлекало даже не это. Больше всего Хайки нравилось, что он глава школы боевых искусств. Если в голове пиро существовала градация мужчин, то такие люди занимали первые места.
По пути в храм я задал несколько вопросов прохожим, но если они и знали что-то о загадочном культе, то предпочли 1) пожать плечами, 2) сплюнуть, 3) хихикнуть, 4) промычать «ну… этта…", 5) сказать, что поклоняться мотыльку, – это не для мужика. Так что, когда мы втроем оказались перед входом в здание, буквально источавшее безмятежность, данных о том, чего стоит ожидать, не было никаких. Хайки задрала голову, разглядывая белые стены.
Купол неизвестного белого храма сиял, выложенный прекрасно отшлифованными плитками. Кроме этого не оказалось никаких опознавательных знаков или указаний на то, для чего изначально выстроили здание. Похоже, кто-то использовал развалины старых святилищ Балха, чтобы достроить это великолепное сооружение.
В убежище культистов вела одна-единственная дверь со схематичным изображением белого мотылька. В ней вырезали крохотное окошко, хотя такие предосторожности казались очень старомодными во времена, когда дверь можно запросто вынести с помощью телекинеза.
Пиро постучала и слилась, подтолкнув Ястреба Джека вперед.
– Что надо?
– Нас пригласила сюда милая старая женщина, – бесцветно ответил разноглазый гипнотизер. – Она сказала, что в девять будет церемония для желающих присоединиться. Разделить, так сказать, ваши ценности.
– О-о-о-о! – чтобы передать удовольствие, прозвучавшее в голосе невидимого собеседника, потребовалось бы целое сочинение. – Добро пожаловать, неофиты! Но только нужно будет сдать все ваше оружие во-он в тот ящик.
Из стены, заставив пиро вздрогнуть, выдвинулась плита, за которой зияла довольно приличная дыра.
– Надеюсь, оружие вы вернете, – Ястреб Джек пробежал пальцами по новой винтовке. – Что послужит гарантиями?
– Если вы сопрете мою катану, вам конец! – прошипела Хайки.
– Мы не практикуем кражи. И также мы не практикуем угрозы. Только любовь, знания и самопожертвование!
Я сложил оружие в отверстие и повернулся к мутантам:
– Как-то мне не понравилась эта ремарка про самопожертвование…
Те пожали плечами, и через несколько минут мы вошли внутрь. Открывший нам рябой паренек был в полном восторге – судя по всему, новички сюда приходили реже, чем ему бы хотелось. Внутри оказалось тихо, прохладно и светло, мягко горели фонари. Кто бы ни строил это здание, он не поскупился на мастеров – резные решетки, мозаика из белого и голубого камня, красивый гладкий пол, на котором разворачивались диковинные узоры. Слышался тихий смех и плеск воды.