ми посмотрите.
— У нас все. — Встретила блюстителей порядка женщина в белом халате. — Своими силами заберете, или нам доверите? Когда закончите.
— Сами. Уже машину вызвали. Этого покойника мы, судя по всему, уже полтора года как разыскиваем, много бед он успел натворить.
— Хорошо. Тогда мы поехали. Всего хорошего. Свидетельство о смерти и протоколы я подписала и вашему водителю отдала.
Петр Константинович мотнул головой в знак одобрения, и уже не обращая никакого внимания на врачей присел перед трупом:
— Как же тебя зовут, дружище?… — Задумчиво обратился он к покойнику. — Может ты знаешь? — Перевел он взгляд к внимательно смотрящему на него огромному черному коту, сидящему на ступеньке подъезда, и улыбнулся. — Что молчишь?
Тот встал, потянулся, выгнув спину, оцарапал бетон острыми когтями, и пошел прочь, растворившись среди низкого кустарника. В этот же момент, на фонаре злобно каркнула ворона, упала камнем вниз, и пролетев над самой головой, едва не сбив с капитана фуражку, взмыла вверх, громко захлопав крыльями, и скрылась в темном небе, на миг заслонив плывущую в облаках луну.
— Чертовщина. — Перекрестился полицейский, и вновь склонился над трупом.
«Нет. Пожалуй, я поспешил с выводами. Ей действительно интересно, и только это чувство руководит поступками. Никаких далеко идущих планов насчет себя в ее душе не чувствую. Всё-таки надо с ней пообщаться немного… От куда же мне знакомо ее лицо?..».
— Ну что же. Раз вы так настаиваете, то прошу. — Сдался Николай Сергеевич и распахнул дверцу дорогого черного автомобиля. — Но с одним условием… Вопросы задаем по очереди. Один вы — один я. Согласны?
Девушка кивнула, утвердительно и уверенно нырнула в машину.
«Однако! Смелая особа, решительная». — Подумал мужчина, захлопывая дверь и садясь на место водителя с другой стороны.
— Так как же вас зовут, прекрасная незнакомка, столь бесцеремонно нарушившая мои планы? — Он с усмешкой посмотрел в лицо, на котором отражалась вся палитра радости человека, наконец-то достигшего своей самой сокровенной мечты, и нажал кнопку стартера. Мотор мгновенно откликнулся тихим урчанием, готовый выполнить любую волю хозяина.
— Вернерра. — Ответила девушка.
— Как, как? Простите. — Закашлялся неожиданно он. — Как вы сказали?
— Вернерра. — Повторила она и неожиданно покраснела. — Только не смейтесь и не шутите по этому поводу. Так меня назвала мама. Почему я не знаю, она не рассказывала.
— А как звали твою маму? — Николай Сергеевич взволнованно перешел на «ты», даже не заметив этого
— Ольга. — Ответила она, недоуменно посмотрев в черные очки собеседнику. — Вы были знакомы?
— Не думаю. — Он отвернулся. — Куда прикажете вас доставить? — Голос его стал задумчивым, отрешенным, погруженным в собственные мысли, и снова перешел на «вы».
— Куда вам будет удобнее. Мне все равно. Я здесь, чтобы задать вам несколько вопросов для интервью, а не для того, чтобы стеснить.
Автомобиль плавно тронулся с места, постепенно наращивая скорость, и словно не замечая неровностей и выбоин на дороге поплыл над поверхностью.
— Почему вы все время в очках. — Задала первый, неожиданный вопрос Вернерра.
— У меня необычная болезнь глаз. Вас устроит такой ответ? — Немного смутился он.
— А название у этого недуга есть?
— По-моему для ответа достаточно. — Немного грубо и нервно оборвал он девушку, затронувшую видимо неприятную тему. — Если с первым вопросом все, то теперь моя очередь. Сколько вам лет?
— Девятнадцать.
— Где вы учитесь?
— В педагогическом. — Ответила она и вдруг рассмеялась. — Так нечестно. Вы задали два вопроса вместо одного.
— Ох простите. Страдаю склерозом. Возраст понимаете ли.
— Обманщик. Вы не выглядите старым человеком. — Сквозь смех произнесла она. — Теперь мой вопрос. Вы совсем недавно опубликовали свою первую книгу, и сразу стали знаменитым. Как давно вы пишите на самом деле? И не давит ли на вас известность?
— Пишу… — Задумался он. — Наверно давно, если это можно так назвать. — Он усмехнулся, скривив губы. — Но это вряд ли можно назвать художественной литературой.
— Вы ученый?
— Скорее практик. — Он вдруг рассмеялся, но так, что мурашки побежали по телу. — Исправляю, так сказать, ошибки в чужих трудах, и это мне не очень нравится. Но работа есть работа и не я ее выбирал. И насчет второго вопроса… Известность не давит, она скорее мешает. — Он вдруг повернул к ней голову, перестав следить за дорогой. — Теперь, мой вопрос. Где ваша мама?
— Она умерла три года назад. Какой-то урод сбил ее на пешеходном переходе и скрылся. Его так и не нашли. — Губы девушки затряслись, а глаза наполнились слезами. Ей как-то сразу захотелось рассказать все этому странному человеку, выплакаться, не ожидая сочувствия, вылить накопившуюся со времени смерти матери боль. Почему-то она посчитала, что ему можно довериться.
— Мне жаль. — Голос его дрогнул. — Давайте поступим так… Продолжим разговор у меня дома сегодня вечером. Я приглашаю. Только не подумайте, чего… Исключительно дружеский разговор. Приходите. Вот визитка. — Он протянул кусочек черного продолговатого пластика, с именем и адресом, а сейчас прошу меня извинить, но действительно некогда. Вот, кстати, уже и ваш дом. — Автомобиль остановился у знакомого подъезда и дверь сама открылась, выпуская пассажирку. — Приходите непременно. Буду ждать.
Только уже войдя в квартиру Вернерра подумала, что не называла своего адреса, непонятно, откуда этот странный тип его узнал. До вечера оставалось еще много времени и провела она его в раздумьях. Идти или не идти. Странное приглашение, странный человек, но до чего же интересно.
Они уже тут. Кусты зашевелились и взорвались, сорванной телами карбосов, листвой. Трусливые твари. Чем меньше в размерах создание творца, тем подлее и злобнее оно. Эти не нападут честно, смотря в глаза противнику, эти будут кружить, пытаясь укусить, схватить сзади, за ноги.
Вытянутые тела покрытые коричневый шерстью, на коротких лапах, подвывая и лая, поджав под пузо голые чешуйчатые хвосты, кинулись в разные стороны окружая воина. Острые челюсти защелкали в опасной близости, сзади и боков.
Ничего их укусы он выдержит, они хотя и болезненны, но не опасны. Подумаешь несколько иголок вопьются в лодыжку, он умеет терпеть боль, жизнь научила этому. Зачем отвлекаться на мелочи, когда впереди основная схватка. Сейчас заявятся рабы Шалагуда. Эти вот действительно опасны, потому что разумны.
Вновь зашевелились кусты. Вот они, рыцари хаоса. Закованы в хитиновые скафандры. Блестят как капли ртути на солнце. Выходят медленно. В руках сети, нейтрализаторы, и блокираторы. Живым хотят взять. Ну уж нет. Лучше смерть чем позорный плен в капсуле безвременья.
Вспышка на игле блокатора одного из воинов, кувырок под еле заметным лучом и стук падающих безвольно в траву карбосов за спиной. Хищная улыбка скривила губы Эльфийса. Не успели подлые твари уйти из зоны поражения, теперь будут валяться безвольными куклами парализованные своим же хозяином.
Прыжок вперед, толчок руками от земли, кувырок через голову и удар ногами в грудь одного из рыцарей, загремевшей звуком пустой железной бочки брони. Мгновенный перехват вражеской кисти в металлопластиковой бронированной перчатке, рывок, удар, и вот уже в руках Эльфийса нейтрализатор, а дальше без остановки в падении, перекатом, под жужжащие трупными мухами лучами блокираторов, от бедра, непрерывным импульсом.
Получите подарок в ответ на подлость, от последнего благородного из рода Скараду.
Николай Сергеевич отодвинул в сторону ноутбук и уставился на развалившегося в кресле кота. Тот, как всегда беззаботно раскинувшись на подушке выгрызал что-то, только ему одному известное меж когтей, и блаженно мурлыкал.
— Упустили? — Черные бездонные глаза пронзили вмиг собравшееся в комок животное. — Легкое задание умудрились провалить. — Мужчина заколотил костяшками пальцев по столу и задумался.
В форточку влетела ворона и резко свалилась на ноутбук, ухватившись когтями за монитор, смахнув ветром от крыльев несколько листов с неразборчивыми записями, на пол.
— Аккуратнее. — Прикрикнул на него Николай Сергеевич. — Ты совсем обнаглел, Гоо? — На улице полно прохожих, а ты ведешь себя как домашний попугай, а не свободная от хозяйской опеки птица. Тебя могли увидеть. Нам не нужно лишнее внимание.
— Кар. — Ворона склонила голову и посмотрела прямо в глаза писателя, одним глазом, и моргнула веком, словно извиняясь.
— Значит так. Слушаем внимательно и запоминаем. — Оглядел Николай Сергеевич строгим взглядом вмиг подобравшихся животных. — Чирнелло идет в полицейский участок, и выясняет все, что там известно. — Палец указал на кота и тот кивнул соглашаясь. — Гоо. — Палец переместился в сторону вороны. — Летишь на место смерти и внимательно там все осматриваешь еще раз, не могло не остаться следов. Торопиться не надо, мне нужен результат. Отправляйтесь немедленно. И аккуратнее, и так уже наследили слишком много, скоро слухи по городу поползут. Сюда не возвращаться до глубокой ночи, у меня будет гостья и я не хочу ее травмировать. — Он задумался. — Если, конечно, не произойдет что-то неординарное. Сутки уже прошли, а мы топчемся на месте. — Рявкнул он и грохнул кулаком по крышке стола, от чего бумаги разлетелись в разные стороны, а ноутбук подпрыгнул. — На этом все. Видеть вас не хочу, пока не будет результата. Убирайтесь.
В здание полиции входил невысокий плотный мужчина с круглым как луна, заросшим недельной щетиной, ничего не выражающим лицом, достопримечательностью которого были топорщащиеся, в разные стороны, черные слегка запорошенные сединой на кончиках, редкие усы.
Отряхнув несуществующую пыль с синего тренировочного костюма с эмблемой на спине «Спартак чемпион», потерев лакированные туфли, совершенно не гармонирующие со спортивным стилем одежды, по очереди о трико на икрах ног, и сдвинув клетчатую кепку на затылок, он уверенно потянул ручку двери на себя.