— Что за бедствие приключилось с тобой? Что вызвало у тебя такой страх?
Лиса ответила:
— Я слышала, что ловят всех верблюдов, чтобы силой заставить их работать.
— Дура,— сказал тот человек,— какое отношение к тебе имеют верблюды, что между вами общего?
— Молчи,— возразила лиса.— Если завистники по злобе скажут, что я — верблюд, и таким образом меня заберут, то кто же позаботится о том, чтобы меня освободили, или о том, чтобы мое дело расследовали. Ведь пока привезут противоядие из Ирака, ужаленный змеей умрет.
— Точно так же,— продолжал я,— и с тобой. Хотя ты доблестен, честен, правдивостью и верностью известен, в засаде затаились злопыхатели, во всех углах сидят недоброжелатели. Если они донесут царю на тебя и скажут при этом, что ты обладаешь как раз противоположными качествами, а не теми, которые составляют твои добродетели, и ты предстанешь перед царем для ответа, то кто же сможет вымолвить за тебя хоть словечко? Поэтому я советую тебе беречь царство довольства малым и отказаться от стремления к высоким должностям.
На море много прибылей добудешь,
На берегу же безопасней будешь.
Выслушал друг мой эти слова, вспылил, нахмурился и стал осыпать меня оскорблениями:
— Ну и разум, ну и рассудительность! Вот так знание и проницательность! Действительно тут оправдываются слова мудреца: «Друзья познаются, когда ты в темнице, а за столом все враги кажутся друзьями».
Твой друг — не собутыльник на пиру,
Когда тебе сопутствует удача,
Но тот, кто руку помощи подаст
Среди беды, несчастия и плача.
Я увидел, что друг мой сердится и слова мои вызвали в нем только озлобление. Тогда я направился к сахибдивану и рассказал ему, как старому знакомому, о состоянии дел моего друга, рассказал о его способностях и достоинствах, так что, о нем проявив заботу. дали ему работу.
Через некоторое время заметили его прекрасные свойства, одобрили его рассудительность, его дела улучшились, и вот уже он был назначен на новую должность. Все выше поднималась звезда его счастья, все ярче горя, пока не достигла зенита милостей царя; стал он приближенным к особе султана, его советником и доверенным лицом. Я радовался его благоденствию и говорил:
Не страшись невзгод и не скорби —
Ключ с живой водою скрыт во тьме.
Не скорби, потерпевший от рока немало обид:
Милосердный всегда много милостей втайне творит.
От изменчивости счастья не криви ты рот:
Хоть терпенье очень горько, сладок плод его.
В ту пору я отправился с несколькими друзьями в путешествие. Когда я вернулся домой из паломничества в Мекку, друг мой встретил меня на дороге, за два перехода. Выглядел он жалко, был похож на дервиша.
— Что с тобой приключилось? — задал я вопрос.
— Как ты и предсказывал, несколько человек позавидовали мне. Они обвинили меня в коварстве, а царь — да пребудет он дольше на царстве — не соизволил, как надлежало бы, рассмотреть их жалобы, чтобы выявить истину, а старые друзья и близкие приятели словечка правды не проронили — прежнюю дружбу они искоренили.
Иль ты не видел, как пред тем, кто властью облечен,
Сложивши руки на груди, склоняются с почтеньем?
Когда же свалит рок его, тогда любой из тех льстецов
Готов тотчас топтать его со злобой и презреньем.
Короче говоря, меня подвергали разным пыткам, и только на этой неделе, когда была получена добрая весть о твоем благополучном возвращении из паломничества, с меня сняли тяжелые оковы и мое достояние мне вернули.
Я промолвил:
— Не послушался ты меня тогда, а я тебе говорил, что служба у царей похожа на путешествие по глади морей — оно и прибыльно, но и опасно; так и тут — или будешь ты с деньгами, иль умрешь ты, скованный цепями.
Бывает, жемчуга гребет
Хаджа обеими руками,
А иногда на берегу
Гниет он, выброшен волнами...
Но больше я не стал растравлять его душевную рану и сыпать на нее соль и закончил такими словами:
Иль не предвидел ты, что будешь ты в оковах,
Не слушая призыв, направленный к добру?
Не переносишь ты укусов скорпиона?
Так палец берегись совать в его нору!
У меня было несколько знакомых дервишей с весьма благочестивой внешностью. Некий вельможа имел о них лестное мнение и назначил им определенное содержание. Но однажды один из них совершил проступок, не приличествующий дервишам. Мнение вельможи о них изменилось в худшую сторону. Их базар опустел. Я решил помочь друзьям, чтобы сохранить им средства к жизни, и отправился к вельможе. Привратник, надо мной издеваясь, меня сначала не пустил; я ему простил. Недаром говорят:
Коль дела нет к султану, к эмиру и к вазиру,
Тогда держись подальше, о друг, от их ворот.
Собака и привратник увидят лишь чужого —
Та — за полу ухватит, за ворот схватит тот.
Узнавши о том, кто я такой, приближенные того вельможи с почетом ввели меня в дом и хотели усадить меня на высоком месте, но я из скромности отказался от такой чести, сел пониже и промолвил:
Из всех рабов ничтожный самый — я,
И мне прилична рабская скамья.
— Боже мой, что за слова! — воскликнул тот вельможа.
Пусть на голову мне ты сядешь — все равно
Тебя мне не любить, прекрасный, мудрено!
Так или иначе я присел, и мы стали говорить о том и о сем. Когда речь зашла о проступке друзей моих, я начал заступаться за них:
В чем уличил, владыка, ты несчастных,
Что подлыми назвал своих рабов?
Великий Бог, заметив прегрешенья,
Все ж смертных не лишил своих даров!
Правителю понравилась эта речь, и он велел снова выдавать средства к существованию моим друзьям в прежнем размере, а содержание за пропущенные дни возместить. Я поблагодарил за то, что он друзьям помог, почтительно поцеловал прах у его ног, попросил извинить мою смелость и промолвил, собираясь уходить:
Когда в святыню мира Кааба превратилась,
Ходить к ней толпы стали людей из дальних стран.
В бесплодные деревья зачем бросать каменья?
Терпеть нас, о владыка, велит высокий сан.
Одному царевичу в наследство от отца осталось огромное богатство. Он раскрыл руку великодушия и показал пример щедрости — раздал войску и подданным обильные дары.
Если алоэ лежит на подносе,
Запаха нет у него никакого.
Брось на огонь его, если ты хочешь,
Чтобы, как амбра, заблагоухало.
Если стремишься к величью и славе,
Щедрым себя покажи пред народом,
Если ты жатвы захочешь, посеять,
Зерна, мой друг, ты обязан сначала.
Один из его приближенных, не отличавшийся разумом, стал советовать ему:
— Это богатство собрано прежними царями с превеликими трудами и оставлено на тот случай, если понадобится. Откажись от своих действий, ибо трудности еще перед тобой, а враги твои за спиной. В трудную минуту ты не должен оставаться беспомощным перед лицом врагов.
Когда раздашь амбары риса людям,
Получит каждый два иль три зерна.
Пусть серебра по зернышку даст каждый —
И доверху наполнится казна.
Царь нахмурился, услышав эти слова, ибо они пришлись ему не по душе, велел наказать советчика и молвил:
— Всевышний господь сделал меня владыкой страны, чтобы я сам пищу вкушал и других угощал; я не сторож, который должен просто охранять богатство.
Погиб халиф Гарун, владевший
Наполненными кладовыми;
Ануширван живет — по смерти
Оставил он благое имя.
Рассказывают, что однажды на охоте для Ануширвана Справедливого зажарили кебаб, а соли у ловчих не нашлось. Один из его рабов отправился в близлежащую деревню, чтобы принести оттуда соль. Ануширван приказал:
— Купи соль по установленной цене, чтобы не заводился дурной обычай и не разорялось село.
— Какой же вред может принести такой незначительный заем? — спросили его.
— Основа насилия была,— сказал он,— при сотворении мира очень мала. Но потом всякий, являвшийся в мир, немного добавлял, пока оно не выросло до громадных размеров.
Пусть лишь яблоко владыка съест у подданных в саду,
Дерево с корнями вырвать злом гуламы не сочтут;
Если царь отнимет силой, незаконно, пять яиц,
Воины царя на вертел десять сотен кур наткнут!
Слышал я про некоего безрассудного вазира, что он имущество подданных разорял без всякой вины, стремясь к обогащению своей казны. Он не помнил слов древних мудрецов, говоривших: «Если кто-либо обижает Господа Всевышнего и Всеславного, чтобы завоевать сердца каких-то людей, то Бог Всевышний этих людей на него натравит и от него лик земли избавит».