Кто хочет покорить сердца друзей,
Пусть даже сад отцовский продает:
Чтоб доброй воли вскипятить котел,
Пусть дома тряпки старые сожжет.
И злому должен делать ты добро —
Ведь костью ты заткнешь собаке рот.
Один из сыновей Гарун-ар-Рашида пришел к отцу озлобленный и заявил ему:
— Сын такого-то военачальника обругал меня!
Гарун спросил у столпов государства:
— Как, по-вашему, следует наказать такого человека?
Один предложил казнить его в тот же миг, другой— отрезать ему язык, а третий — отобрать у него имущество и изгнать.
Тогда Гарун сказал:
— О сынок, великодушно будет простить его, если ты не можешь простить, обругай его сам, но смотри, чтобы возмездие не превысило меру, ибо тогда ты окажешься виновен в насилии, а противник будет иметь право жаловаться на тебя.
Мы не того мужчиною зовем,
Кто яростыо сравнится со слоном;
Кто в сильном гневе чепухи не мелет,
«Вот он мужчина», — говорим о нем.
Кого-то грубый обругал дурак,
Тот все стерпел и вымолвил: «Добряк!
Что б ни сказал ты, я гораздо хуже:
Ты знаешь только видное снаружи».
Как-то раз я был с несколькими вельможами на корабле; неподалеку от нас перевернулась лодка. Два брата упали в пучину. Один из вельмож сказал матросу:
— Спаси этих братьев, я тебе дам по пятьдесят динаров за каждого!
Матрос бросился в воду и спас одного из них, но другой утонул. Я воскликнул:
— Ему было не суждено жить, поэтому ты медлил его вытащить и поспешил к другому!
Матрос рассмеялся и сказал:
— То, что сказал ты, справедливо, но я сам одного спасал более ретиво. Как-то раз я отстал в пустыне от каравана, и пришлось бы мне худо, но он посадил меня на верблюда; а другой мне тоже знаком,— я в детстве от него получал удары бичом!
Молвил я:
— Истинно сказал господь: «Кто творит добро, тот творит его для себя, кто делает зло, тот причиняет его себе!»
Не нужно раны растравлять чужие —
Ведь твой неверен будущий удел.
Несчастным помоги дела уладить:
И у тебя найдется много дел.
Жили два брата. Один служил у султана, а другой добывал хлеб трудом своих рук. Однажды сказал богатый бедному:
— Почему бы тебе не поступить тоже к султану, чтобы избавиться от непосильного труда?
Тот ответил:
— А почему бы тебе не начать трудиться неустанно, чтобы избавиться от унижения службы у султана? Ведь и мудрецы говорят: «Есть свой хлеб и спокойно сидеть лучше, чем золотой пояс службы надеть!»
Ты лучше горячую известь мешай обнаженной рукой,
Но, руки скрестив пред эмиром, ему услужая, не стой.
Ты жизнь дорогую проводишь в заботе —
«Что летом мне есть, что надеть мне зимою?»
О глупое чрево! Хоть коркой питайся,
Но спину не гни перед властью земною...
Кому-то довелось принесть Ануширвану Справедливому добрую весть:
— Я слышал, такого-то врага твоего прибрал Господь Всевышний и Всеславный.
— А ты не слыхал,— спросил Ануширван,— оставит ли господь в живых меня?
Если враг скончался, не ликуй беспечно —
Ведь и сам ты тоже жить не будешь вечно.
Несколько ученых в присутствии Хосрова сидели и рассуждали о каком-то важном деле. Но Бузурджмихр, самый великий из них, почему-то сидел молчалив и тих. Спросили его:
— Почему ты не участвуешь с нами в этом споре?
Молвил он:
— Ученые подобны врачам, а врач дает лекарство только больному. Я вижу, что ваше решение правильно, и после этого мне нет смысла говорить.
Коль без меня найдется правды нить,
То что же мне об этом говорить?
Когда идет слепой, а дальше яма,
То будет грех, коль я смолчу упрямо.
Когда Египетское царство досталось Гарун-ар-Рашиду, он заявил:
— Назло нечестивцу царю, который, гордясь завоеванием этого царства, притязал на божественность, я Египет самому презренному рабу подарю.
Был у него негр по имени Хусейб; ему-то и подарил он Египетское царство. Говорят, что этот негр был до такой степени «разумен» и «понятлив», «проницателен» и «прозорлив», что однажды, когда к нему пришло несколько египетских землепашцев с жалобой на то, что они посеяли хлопок и вдруг в неурочное время пошли дожди и все погибло, он ответил:
— Нужно было сеять шерсть!
Когда бы людям хлеб давало знанье,
Невежда не достал бы пропитанья.
Но часто так невежда награжден,
Что и мудрец бывает поражен.
Удача, счастье — не вознагражденье
Учености: все в воле провиденья.
И в мире, знаем мы, бывает так:
Унижен умный, вознесен дурак.
Алхимик гибнет средь трудов, печален,
Дурак находит клад среди развалин.
Одному из царей земли китайскую невольницу привезли; пьяный, он хотел овладеть ею. Невольница воспротивилась, царь разгневался и подарил ее одному негру, у которого верхняя губа с ноздрями смыкалась, а нижняя до самого воротника опускалась. Это была такая образина, что при виде ее испугался бы сам дьявол Сахр; из-под мышек негра пахло серой.
Не сравниться красотой с Юсуфом
Никому до Страшного суда,
И урод подобный не родится
На земле просторной никогда.
Он был настолько страшен и уродлив,
Что невозможно описать словами,
И так под мышкой у него воняло,
Как в знойный день мурдада в сточной яме.
Говорят, что страсть негра тогда была разожжена и душа его была похотью одолена. Возбудил он в невольнице страсть и снял с нее печать. Утром царь начал искать невольницу и не нашел. Ему рассказали о случившемся. Он приказал, полный ярости и жажды мести, негра и невольницу крепко связать вместе и сбросить с крыши дворца в глубокую яму. Один из добрых вазиров, приникнув с мольбой лицом к земле, молвил:
— Несчастный негр не виноват, ведь все рабы и слуги привыкли от царя ожидать наград!
Царь воскликнул:
— Что бы случилось, если бы он потерпел одну ночь и не овладел ею? Я одарил бы его больше, чем стоит невольница!
— О владыка,— ответил вазир,— разве ты не слыхал, что:
Кто, мучим жаждой, подойдет к источнику с водою чистой,
Не испугается слонов, ревущих грозно и свирепо.
Голодный еретик, зайдя в пустой, обильный пищей дом,
Ужели вспомнит рамазан? И думать-то о том нелепо.
Царю понравилась эта остроумная притча, и он сказал:
— Ладно, того негра я тебе подарю, но что же с невольницей делать царю?
— А невольницу подари негру,— ответил вазир,— ибо его объедок достоин только его самого!
Не нужно дружбою дарить того,
Кто ходит в недостойные места.
Лишь в страшной жажде к влаге ты прильнешь,
Что пили и зловонные уста.
Спросили Искандера:
— Благодаря чему на твою долю пал такой счастливый удел, что ты всеми странами Запада и Востока овладел? У прежних царей было больше богатств и войск, чем у тебя, но такой победы никому из них не удавалось одержать.
Искандер ответил:
— Я не обижал подданных, а имена царей тех стран, которых престол мне при помощи Всевышнего и Всемогущего Бога был дан, я поминал только добром,— видно, все дело в том.
Великим никогда не будет назван тот,
Кто доблестных мужей дурными назовет.
Все преходящее в мире ничтожно, пойми же:
Право вязать и решать, и богатство, и трон.
Доброе имя усопших чернить неуместно,
Коль одобрения хочешь грядущих времен...
Глава вторая О НРАВАХ ДЕРВИШЕЙ
Один вельможа спросил у набожного человека:
— Что ты скажешь о таком-то отшельнике? Иные говорят о нем, не поминая его добром.
Набожный человек ответил:
— Снаружи недостатков я в нем не наблюдаю, а что внутри сокрыто,— о том не гадаю.
Коль видишь человека, дервиша по одежде,
Считай — то настоящий дервиш перед тобой!
В его душе не надо столь тщательно копаться —
Ведь мухтасиб не входит во внутренний покой.
Видел я одного дервиша, который, припав к порогу Каабы, говорил:
— О Великодушный, о Милосердный, Твои отверсты вежды, Ты сам знаешь, чего можно ожидать от меня, жестокосердого невежды.
Молю Тебя — прости плохое поклоненье,