Мы зло принесем добродетельным людям.
Я видел сына одного военачальника при дворе Угульмуша. Этот юноша был до такой степени умен, проницателен, сметлив, рассудителен и приветлив, что даже трудно описать все его совершенства. Еще с детства его облик был отмечен признаками величия:
Над головой видна была всегда
Величия и мудрости звезда.
Он, конечно, понравился султану, ибо отличался благородной осанкой и духовным совершенством. Мудрецы говорят: «Могущество человека есть следствие доблести, а не богатства; величие — следствие разума, а не возраста»..
Люди его круга, позавидовав ему, обвинили его в предательстве, приписали ему сотни грязных дел, чтобы царь казнить его велел, — правда, все напрасно.
Что может сделать враг, коль ласков друг с тобой?
Государь задал ему вопрос:
— В чем причина вражды этих людей к тебе?
Он ответил:
— Под сенью покровительства государя, да продлится его царство, я угодил всем, за исключением завистников, которые до тех пор будут недовольны, пока не наступит конец моему благоденствию, — да продлится счастье. царя!
Беззлобен я; завистник, мой хулитель,
Себе ж обиду завистью творит,
Умри, завистник! — так лишь ты спасешься
От нестерпимых зависти обид.
Лишить желают радости счастливцев
Несчастные, что знали сотни бед.
Глаза летучей мыши днем не видят,
Ужель виновно в этом солнце? Нет!
Мышей пусть лучше тысяча ослепнет,
Но солнца пусть вовек не меркнет свет.
Рассказывают, что один иранский шах несправедливо на имущество подданных руку налагал, насилию и притеснению их подвергал. Дошло до того, что народ из-за его разбоя разбрелся по всему свету, из-за мучений, не знавших предела, стал на чужбине лучшего искать удела. Подданных стало меньше, пришла в упадок вся страна, опустела царская казна, неприятель стал одолевать царское войско.
Ты хочешь помощи, когда придет несчастье?
В дни счастия верши добро. Уйдет к врагу
Твой раб с серьгой в ушах, когда не приласкаешь;
Коль ты добро вершил — всем в уши вдел серьгу.
Однажды на царском приеме читали главу из книги «Шах-наме» — о падении власти Заххака и о возвышении Фаридуна. Вазир спросил царя:
— Как это объяснить — вот Фаридуну ни сокровищ, ни владений, ни пышной свиты не досталось в удел — как же он царством овладел?
Царь отвечал:
— Тебе же известно, что вокруг Фаридуна объединился угнетенный люд; он-то и сверг Заххака, и власть досталась Фаридуну.
Вазир сказал:
— О царь! Если народное единение — для власти источник возвышения, зачем ты разгоняешь народ, множа свое угнетение? Значит, твоя голова не создана для царствования.
Лелеять войско нужно непрестанно,
Господства корень — войско для султана.
Царь спросил:
— Каким же образом объединить вокруг себя войско и подданных?
Вазир ответил:
— Чтобы объединить народ, шах должен быть справедливым и щедрым, тогда люди будут безопасны под сенью его правления; у тебя же нет ни справедливости, ни щедрости.
Как может угнетатель быть царем,
А волк служить в отаре пастухом?
Царь, заложив основы угнетенья,
Сам подорвал устои управленья.
Благоразумные советы мудрого вазира пришлись не по вкусу царю, ибо вкус его был испорчен. Он нахмурился, разгневался и велел бросить вазира в темницу.
Через короткое время восстали родственники царя, возвратить владения отцов желанием горя. Подданные, выведенные из терпения гнетом и рассеявшиеся по чужбине, присоединились к мятежникам, умножив их силы, так что власть была вырвана из рук царя и утвердилось господство его врагов.
Коль подданных сердца их царь насильем ранит,
В ненастный день из них могучий враг восстанет.
Будь в дружбе с подданным — и войн не опасайся,
Тогда народ твоим могучим войском станет.
Некий царь сел на корабль с одним тюрским гуламом. Тот гулам моря никогда не видал, морской болезни не испытал. И когда корабль двинулся в путь, он начал плакать, рыдать, всем телом дрожать и путникам надоедать. Как его ни успокаивали, он не мог прийти в себя. Из-за этого ухудшилось настроение у царя, но никто ничего не мог поделать.
На том корабле был один мудрец. Он сказал царю:
— Если вы прикажете, я найду способ его успокоить.
— Это было бы очень хорошо и благородно с твоей стороны, — ответил царь.
Мудрец велел бросить юношу в море. Когда тот несколько раз окунулся с головой, матросы поймали его за волосы, подтащили к кораблю, и гулам поспешно влез на палубу по рулю. Потом он сел в уголок и успокоился.
— В чем суть этой мудрости? — удивленно спросил царь.
— Еще ни разу, — отвечал мудрец, — он не испытывал, насколько мучительно тонуть, и потому не знал, как ценна безопасность на корабле. Цену благополучия знает только тот, кто бедствия перенесет.
О сытый, ты хулишь ячменный хлеб,
А мне всегда его лишь подавай;
Чистилище для гурий рая — ад,
А кто страдал в аду, найдет там рай.
Не сравнить того, кто нежно милую свою лобзает,
С тем, кто взглядом беспокойным в ожиданье дверь пронзает.
Хурмуза спросили:
— Какой проступок заметил ты за вазирами своего отца, когда решил заковать их в цепи?
— Никакого проступка я у них не замечал, — так Хурмуз отвечал. — Однако я заметил, что они предо мной трепещут от страха и совершенно не доверяют моим обещаниям. Я испугался, как бы они, опасаясь насилия, не решили убить меня, и претворил в дело указание мудрецов, изрекших:
Бойся тех, о мудрец, что боязни полны пред тобой,
Даже если ты мог бы сразить сто подобных людей.
Так и тигр, если кошке уже от него не спастись,
Должен глаз свой беречь от ее разъяренных когтей.
И змея потому только жалит стопу пастуха,
Что страшится — вдруг камнем расплющит он голову ей.
Один из арабских царей заболел. Когда он уже был совсем без сил и недуг всякой надежды его лишил, в дверях его опочивальни появился вестник, сообщивший ему радостную новость:
— Благодаря счастью царя мы захватили такую-то крепость, врагов взяли в плен, а подданные края, на силу твою взирая, покорились твоей воле.
Царь, горько вздохнув, произнес:
— Вся жизнь моя прошла в одной надежде —
Увидеть явь моей мечты заветной...
Мечты исполнились—но что в том пользы,
Коль ждать возврата дней минувших — тщетно.
Смерть в барабан отъезда громко бьет.
Глаза мои, прощайтесь с головой.
Пора прощаться с пальцами, ладонь,
Пора прощаться, плечи, со спиной!
Друзья мои, на кладбище вас жду —
Меня одолевает ворог злой.
В невежестве я жизнь свою провел,
И в этом вы не следуйте за мной.
Однажды, когда в соборной мечети Дамаска пришлось мне молиться у изголовья гробницы пророка Яхьи, случайно пришел туда для поклонения один из арабских царей, известный несправедливостью своей. Он совершил намаз и стал просить Бога удовлетворить его просьбы.
И нищий и богач — рабы у Бога,
И богачу нужна его подмога.
Затем он обратился ко мне со словами:
— По свойственному дервишам великодушию и близости их помыслов к Богу, напутствуй меня своей молитвой, ибо я страшусь некоего сильного врага.
— Будь милосерд к бедным подданным, — сказал я, — и тогда сильный враг, если даже он силы утроит, тебя никак не обеспокоит!
Преступно, если руку сломишь ты
У бедняка, что отвечать не может.
Тому, кто сам упавших не щадит,
Коль упадет он, вряд ли кто поможет.
Кто, зло посеяв, добрых всходов ждет,
Того пустая лишь мечта тревожит.
Будь справедлив, вынь вату из ушей,
Не то тебя день судный уничтожит.
Одно сынов Адама естество,
Ведь все они от корня одного.
Постигнет одного в делах расстройство,
Всех остальных охватит беспокойство
Тебе, не сострадающий другим.
Мы человека имя не дадим.
В Багдаде появился один дервиш, молитвы которого хорошо доходили до Господа. Сообщили об этом Хадджаджу. Тот вызвал дервиша к себе и попросил:
— Подай мне твое благословение!
— Господи, на него взор устреми и душу у него отними! — молвил дервиш.