впускали, особеннок ночи.
Сидел вОрле НикитаСтроганов.
Неладившие сним дядяСемен идвоюродный братМаксимуплыли наЧусовую-рекуи состроилитамЧусовскойгородок.
ВВеликой жеПерми вгородкеЧердыневоеводствовалцаревнаместникВасилийПерепелицын.
ЖилиСтрогановы,как царьки.
Широкобылираскинутыпашни,промысла и рудники,разработкина рудникахпроизводилисьтайно отцаря.
На свойстрах и рискзатевали онис дикими народцамивойны,строилигорода икрепости. Порекам и наусторожливыхместах, напути ногайскихи сибирскихлюдейставилиострожки и караульныевышки.
ТорговоезнакомствоСтрогановывели от Беламоря доногаев и отВолги доЮгорских земель.Людей своих смелочнымтоваромрассылали порекам иземлям.Целымигодами шасталидоглядчикипо дальнимстранам,примечали ивыспрашивали,где, кто и какживет, и,вернувшись ссоболями илисами, выменяннымина ножевыежелезца, обовсем купцамдокладывали.
В Устюге,в Калуге,Москве иВологдеторговалистрогановскиесоляныелавки имеховые магазины.
В устьяхСевернойДвины насвоей верфистроилиСтрогановысвои кораблида наМурманскомпобережьебыл заведенторгнемецкий, накоторый каждоелетоприплывалииноземныекупцы. [58/59]
Никита,проведав отприкащика,гонявшего в Казаньсоляной обоз,о зимующих наКаме казаках,заложилтройку и немешкаяпогнал в Чусовскойгородок.
Крутила-мелапоземица
буйснеги вил.
Большойдом старшихСтрогановыхбыл отделанеще тольковчерне.Волоковые,завешенныемеховыминаоконникамии обмерзшие,как медведи,оконца елепропускали свет.Широкиенекрашеныелавки ровноиз стенросли, стеныи потолокбылизакопченычадом лучины.Во весьпереднийугол – иконыживописные,подризные ичеканные,выбитые на меди.В мерцающемсветелампадывспыхивали разноцветнымиискрамидрагоценныекамни, суровыеликиугодниковказалисьживыми.
Никитавошел в дом,обратился впередний уголи, еще некончивкреститься,начал рассказыватьо казаках.
– Многоль техсбродников? –спросилМаксим.
– Того,брат, нескажу. Видатьих мойчеловек видал,а считатьпобоялся.
– Што так?
–Буйственные,слышно,казачишки. Коружию сручныи в бояхудалы, во всюВолгухрабруют.
– Вот как!
Порасспросиво городовомстроении и опромыслах,Никита вдругсказал:
–Напустить бытехказачишек нанаших азиятцев,живоприпугнулибы поганцев.
– Ы-ы-ы-ы!.. –перекрестилсядядя Семен. –Пронесицарицанебесная! Онии сами хужеорды, и насразорят да надым пустят...Ты,Максимушка, какмыслишь?
– По мне,коли што,отдариться.
– А по мне,– сказалНикита, –послатьказачишкамзазывноеписьмишко,пускайпридут иобороняютнас.
– Ониоборонят, –своих волоснедосчитаешься.
– Даромне пойдут –наймем. Развеж не повелелгосударьродителюнашемуназывать в сейкрай вольныхлюдей?
– Ы-ы-ы, нелюбы мне речитвои,племянничек.Отцы и дедынаши зазорнымпочиталиякшаться сразбойникамии намзаказали.
– Они иразбойники, асвоеземцы икрещены. А вогулыс зырянами –и разбойникии нехристи.Ты какмыслишь,братушка?
– По мне –отдариться!..
–Телятина!«Отдариться»!..Не позовем,так самипридут, лопухомот них незагородишься.
–Вестимо.
– А колитак...
– Погоди,– перебил егобрат. – А каквзглянет нанашесвоевольствоцарь-батюшка?[59/60]
– Будем внадежде, чтосие до Москвыне дойдет,как многое недоходило иранее.
Максимсобрал вкулак черную,в кольцах,бороду исморщился.
– А ежелидойдет?
–Невеликабеда, –сказалНикита. –Гоже ему сидетьвкремлевскиххоромишкахза нашимиспинами. Мысо своеймошной туда,мы – сюда, мы –на всестороны, а он...– Никитамахнул рукойи досказал: –Не одни мы ина умишке унего, покаещедознается...
– Уймись,злоязычнаябезотцовщина!– рассердилсядядя Семен исхватил состола медныйвитойподсвечник. –Не изрыгайхулу на помазанникабожия. Не еголи щедротамиживет всекупецкоесословие? Неего льмилостями иты, смерд, жив?..Ы-ы-ы, силанечистая,сгинь с глазмоих, а не то –за ноги да обугол!
Максимвстал межними.
– Негневайся,батюшка,СеменЯковлевич,Никитабрякнул не созла, а подурости. Онои страшно, ане миноватьнам казаковна подмогу звать.
Никитаупятился кпорогу,сорвал сдеревянногогвоздя тулупи, с шапкою врукахвыбежав надвор, крикнулсвоемучеловеку:
–Запрягай!
Конидружно взялис места ипонесли.
Весьобратныйпуть Никитаразметывалумом и так иэтак.
Призыватьказаков былострашно, ажитье безсильнойохраны былотоже не уедно:редкий годпроходил,чтобкакой-нибудь зауральскийкнязек неучинялнабега на освоенныеСтрогановымиместа.
Торговатьс инородцамибыло ивыгодно, но дорогикишелилихимилюдьми.
Невходило в егорасчеты ссоритьсянакрепко и сбратомМаксимом, –дядя в счетне шел:съедаемыйнедугом, онбыстро близилсяк могиле.
НадумалНикитапоговорить отом деле сосвоим первымсоветчиком,ПетройПетровичем.
СтаршийприкащикПетройПетровичЖарков былбеглыммонахом ислужил ещеотцу Никиты,ГригориюАникиевичу.Грамотей ипройдоха, велон книгипамятные и уговорные,сметные иужимные,хлебные исоляные;языки инаречьятуземныхнародцев разумел;знал, скольков острожкахдеревень, починков,дворовкрестьянскихи бобыльских,сколько водворах детей,братей,племянников,внучат,зятей,приемышей –всех по именами попрозвищам, дасколькопашнираспахано, даперелогу, далесу, дарыбныхловель и звериныхгонов, да ского сколькои когда оброкубрать. [60/61]
Вызванныйс дальнихпромыслов,куда он ездилраздаватьлюдямурочный корм,ПетройПетровичявился наскоре.
Хозяинсидел вгорнице ипопивалвишневую наливку.ВбежалПетройПетрович иотвесил истовыйпоклон.
–Вызывал,НикитаГригорьевич?
– Ты,братец, того,наденьшапчонку-то,а то подившей тамнабрался имне тут напустишь...Да потуже,потуженахлобучь,чтоб нерасползались...Ну,рассказывай.
– Славабогу всеживы-здоровы,– скороговоркойначал былоПетройПетрович.
– Нетараторь, –остановилего Никита. –Говорировнее, а то уменя послетвоих речейтри дня вголовекопоть стоит.
ПетройПетровичосклабился,раздернул пуговицыдомотканого,подбитогобеличьими черевамикафтана,откинул полуи, вывернув карман,высыпал настол горстьдикого серебра.
– Вот, примне с десяти лопатнамыли.
Хозяинухватилбуроватуюкрупинку,покатал ее втолстыхпальцах,подышал нанее, прикинулна руке,надкусилзубом.
– Доброесеребришко.Отколь?
– Из-подВздохни-горы.
– Ещечего там?
–Баловство,батюшкаНикитаГригорьевич.ДесятникДемидка Савинпосягает надевку ЛушкуВятчанку.
– Не порылу каравай.
– Я емувсякоговорил – ислушать нехочет. «Женюсь»да и только.
– Этаквсе захотят сженами спать,а кто же о добремоем радетьстанет? ПошлиДемидку подВздохни-горув мокрыйрудник, там снего живодурную кровьсгонит. АЛушку... Лушкувороти взолотошвейню,а то они,подлые, всю еекрасурасклюют. Даскажи ей... илинет, пускайлучше ко мнесама придет.
–Слушаюсь,батюшкаНикитаГригорьевич.
Никитатянулдушистуюналивку,лукавый огонекиграл в егосером глазу,а ПетройПетровиччасто сыпал:
– ЗаВишеройопять зырянепошаливают,лес твойжгут, на нашусторону залисами ходят,одногонашегочеловекапрозвищемКолобок забилидо смерти ивтоптали вболотце. Никудышныйбылмужичишка, авсе-таки божьядуша. Долгуза нимполтинапропала, да ржина масленицумешок взял,да сапогияловочные,да...
– Не дотого мненыне.
– Совсемразбаловалисьордынцы,грозы над собойне чуют.
– Я тебя,ПетройПетрович, понужде вызвал.– Никитарассказал оказаках и освоемсвидании сбратом идядей. –Призватьдумаю.
Прикащикотпрянул иперекрестился.[61/62]
– Што ты,батюшка,господь стобой! Всвоем ли тыуме? Называтьказаков – всеравно что волковк стадуприкармливать.От них и отнеприкормленныхотбою нет. Яэти народызнаю, видалих да видал.Ощиплют нас,как гусей, исожрутсовсем спотрохами.
– Богмилостив.
– Какзнаешь... Моеделохолопское.
Никитанемедля ещераз съездил вЧусовскойгородок ивернулсяоттольвеселый;позвалприкащика ирешительносказал:
– Пиши.
ПетройПетровичдостал из-забожницы письменныйснаряд,развелполноеблюдце голубойкиновари да,спустив сплеча кафтан,высвободилиз рукаваправую рукуи, помахав ею, –кровь-дезастоялась, –сел задубовый стол.
–Сказывай,батюшка.
– Пиши. «Во имяотца и сына исвятаго духа.От русских купцовСемена,Максима иНикитыСтрогановыхказачьемуатамануЯрмаку стоварищи, которыеказакизимуют наКаме-рекеблизко Волги.Имеемкрепости иземли, номало дружины.Идите к намоборонятьВеликуюПермь и восточныйкрайхристианства...»Пиши.«Приходят басурманывойной нанашу землю исвоими безбожныминабегаминашимпосадам игородам многоепленение изапустениеучиняют и всякийзадор творят,и нету силыотбить их. Летом1572 годачеремисы ибашкирцырусских торговыхлюдей на Камепобиливосемьдесят семьдуш. Летом 1573года, наИльин день,из Сибирскойземли, сТобола-рекиприходил смурзами иуланамисултанМаметкул –дороги на нашурусскуюсторонупроведывал,многих ясачныхостяковпобил, жен ихи детей в полонповел ипосланникагосудареваТретьякаЧебукова и сним служилыхтатар, коишли с ним подКазань в ордуслужить, иныхпобил, иных вполон повел...»Пиши, дапомасленное...«Вы бприплыли кнам,единоверныеказаки, и нам служилиб. Мы вам завашу службужалованьехлебное иденежноехотим дать. Покашлем малыеподарки:селитрыбатман (десятьпудов) исвинцупротивселитры вмеру, и рыболовнуюснасть, игвоздей, иказны бы прислали,да не ведаем,сколько васголов. Посылаемдва поставасукнанастрофилю,десятьполовиноксукна яренку,десять половиноксукнаярославского,да десятьполовиноксукнагагрецу.Посылаемшестьдесятчетейсухарейржаных, семьчетей сосьминою круп,десять четейтолокна,двадцатьколодок меду