Битва началась с мощного удара Хэраха, но Гарет молниеносно уклонился, позволяя магическому щиту противостоять атаке. Арену накрыло магическими вихрями, искрящимися молниями и бушующим огнём. Среди магической пыли и светящихся символов в воздухе Гарет нашёл слабость Хэраха и с ловкостью бросил колдовское заклинание в брешь. Магический протез человека искрился бушующей энергией, а магия стихий окутала Хэраха. С тихим шёпотом очередного заклинания на устах Гарет окончательно победил на проверку оказавшегося не таким уж и опасным противника, спокойно разрушив его защиту и поглотив духовные силы, он торжествующе улыбнулся. Хэрах пал на колени, покорённый магической мощью человека.
Оратор вновь что-то вещал, пока быстро убирали покалеченное магией тело каджита, а следом начал и представлять новых бойцов.
— А теперь смею вам представить наших звёзд! Никосиз аль Мараби. Ратиарий! — гудящая толпа тут же одобрительно завопила, и на арену вышел полностью бритоголовый альбинос с заострёнными ушками — он был вооружён мощным трезубцем и тяжёлой сетью, что окутывала его торс, из одежды он носил лишь сандалии, да набедренную повязку.
— А его противником сегодня выступает Альфонсо ди ла Роза. — рёв зрителей тут же утопил арену в радостном крике, спустя пару секунд показался и серокожий крепыш.
Мурмилонец внушал страх и восхищение своим внешним видом и снаряжением, выделяясь среди прочих гладиаторов на арене. Его гладиус, короткий меч с изогнутым лезвием, блестел на солнце, отражая весь блеск его архаичного стиля. Роскошная полуброня, украшенная золотом и серебром, покрывавшая его тело, напоминая о славных победах и былых опасностях, которые ему пришлось пережить.
На его правой руке был надет медный щит, украшенный изображением мифического существа, символизирующего могущество и силу воина. Серебристые наколенники и мощные сапоги, обитые сталью, дополняли его образ. Мурмилонец стоял перед своим противником с гордым видом, словно ангел-хранитель, готовый отразить любую атаку.
— А теперь бой… и победит сильнейший!
Магические лучи проникали сквозь пыльные щели в стенах древней арены, освещая поединок двух гладиаторов. Ратиарий, как тень, мелькнул вперёд, его трезубец сверкал на солнце, пронзая воздух. Мурмилонец лишь насмешливо поднял гладиус к груди, готовясь к удару.
Звон оружия разносился по арене, смешиваясь с криками восторга и желанием толпы видеть больше крови и зрелищ. Ратиарий пытался заманить своего противника в ловушку, его удары были быстры и смертоносны, но мурмилонец также был закалён в подобной борьбе, его уверенные движения напоминали грациозный танец смерти.
Оба гладиатора изящно избегали ударов и нанося раны друг другу. Но их судьбы были уже предопределены этим. Ратиарий с остатками сил, совершил последний, отчаянный удар, пронзив грудь мурмилонца. В ответ, мурмилонец с решимостью в глазах, выставил вперёд свой гладиус, молненно сорвавший последние остатки жизни у ратиария в ответ.
Гладиаторы упали на колени, их взгляды встретились в последний раз, прежде чем они оба рухнули на обагрённый от чужой крови песок арены. Зрители затаили дыхание, а затем аплодировали восторженно. Простой люд наконец-то насытился!
— Как банально… — лишь хмыкнула «милый ангел» дома ван Рус.
— Следом у нас идёт бой между чужаками и доблестной стражей! — вещал диктор.
На арене показался неказистый дуэт босоногого великана и его соратника поменьше.
— Где там ваш дракон? Я сошью из него мокасины! — зарычал великан, но дракона там ожидаемо не было, лишь горстка людей в странной амуниции чёрного цвета и совершенно без какого-либо оружия.
— Максимилиан? — не до конца, веря своим ушкам, прошептала Николь.
Глава 16
Бета не особо горела желанием покидать такой уютный дом, но я был непреклонен и просто взял её на руки и закинул на плечо. Ибо нефиг мне перечить! Впрочем, контракт это и позволяет, так что ломается девушка чисто для вида, ибо вариантов больше и нет. Но это уже не моя проблема, как известно, как танцуем дальше!
— Пожалуйста, не надо хозяин. А если нас рассекретят? — ксенос бросила красноречивый взгляд на мои босые, но чертовски чистые ноги. — Хотя бы обуйтесь, Ирада ради! — вкинула девушка имя неизвестного мне святого.
— Максимум это портянки… — отрицательно качаю головой. — Кто же знал что вы все такие мелкие по обуви? — укоризненно продолжаю. — Хоть сам себе обувь шей.
И не сказать, что данная мысль была мне противна. Ручной труд — дело благородное и даже полезное и нужное, однако иные товарищи считают это зазорным или и вовсе брезгают. Но это ведь и бесплатный фитнес, и банально дешевле, когда всё делаешь сам. И нет, это не самоделки, а крафтовые вещи! Уже и звучит лучше. Не так ли? Так что главный вопрос в маркетинге, и всё заиграет новыми красками. Именно поэтому я не чураюсь работать руками, и вообще, хочешь сделать хорошо, сделай это сам — сей принцип всегда был мне по душе. А брезгливость и нежелание работать — это всё от лукавого… демона. Хотя те парни вполне себе продуктивны и работают на износ, так что тут ещё посмотреть нужно, кто скот ленивый, а кто создание «божье».
Если подумать, эти инфернальные обмудки и правда горят на работе, и неважно, святая вода в лицо, экзорцизм или начальник не в духе и хочет тебя сожрать буквально, так что сфера услуг там воистину не сахар. И выживает сильнейший, хитрейший или мудрейший. Всё как у людей, не так ли? Хотя… Если подумать, эти обмудки переняли от нас слишком уж много, и это по-своему опасно, ибо, поняв нашу мысль, они станут ещё хитрее, либо уже стали, но это иной вопрос, на котором мои полномочия всё.
Перехватив Бету поудобнее, бросаю взгляд в ближайшую лужу, что осталась после недавнего дождя, и вид из неё был не то чтобы приятный. Нас… А кто я сейчас? Тот ещё вопрос, и понятного здесь мало. Человек? Человек из другого мира? Человек, застрявший в теле мерзкого ксеноса? Кто я?
Сознание тут же мазнуло едкой мыслью, что не такого уж и мерзкого и вообще «своё» не пахнет. Но мгновенно вспыхнувшая ярость сожгла эту крамольно-едкую мысль. Я человек! И точка. А уж вопрос «сосуда» — дело десятое. Мыслишь? Значит, существуешь? И пускай меня попытаются переубедить в обратном. И вообще, если даже у нежити есть права, хотя по факту они мало чем напоминают живых себя, то уж парней вроде меня и прочих переселенцев сам творец велел записать в «люди», и неважно, какая оболочка и внешность. Главное — это софт души. А уж «железо», если что, можно и обновить или вовсе поменять. Однако это уже парадокс корабля Тесея, но это уже как-нибудь в другой раз. Ибо лишние мысли пагубны! Особенно в столь «любопытной» ситуации, как у меня. Но это уже мелочи, до которых активному разуму нет дела.
Бета вновь неожиданно взбрыкнула. Нежно перехватываю её двумя руками, словно маленького котёнка, и задумчиво смотрю прямо в её огромные глазища, что ничего не понимающе смотрят в ответ.
— Будешь ёрзать дальше, скормлю демонам. — серьёзно произнёс я, но реакция была обратной и если с шаманом это работало, то здесь я добился лишь ещё большего любопытства в глазах. И что мне с тобой делать горе ты моё луковое? — отвечаю уже улыбаясь.
— Ну раз хозяин заговорил про демонов, то известно что. Устроим призыв? — девушка лукаво улыбнулась и подмигнула мне, видимо, думая, что всё лишь какая-то глупая шутка, совершенно забыв о «событии» в парке, впрочем, психика разумных весьма гибкая, так что я могу понять и принять. — Господин тёмный маг, а у вас есть в контактах личный номер владыки инферно? — ехидно поинтересовалась эта язва, на что я лишь устало вздохнул, ведь моментальный призыв контракторов Малика у меня на самом деле всё-таки был.
Но работать по такой схеме чревато, а затем и черепу больновато и минус буйная головушка. И всё ради чего? Нет, я, конечно, уничтожу всю цивилизацию местных ксеносов, остатков людей, дикарей и творец знает кого ещё, а может, и вовсе спалю всю Европу. Только вот есть один вопрос: а мне то это зачем? Ярость ради ярости? Возможно. Кто-то скажет, что Пророк совсем отбитый фанатик, что за возможность спалить ксеноса и душу отдаст. Но это не так. Ибо «Пророк», конечно, идейный, но не настолько отбитый. Фанатизм — это прекрасно, но се ля ви — лишь дорога в одну сторону. И неважно, что я не ценю эту жизнь. Но сейчас… мне есть ради кого жить! И поэтому оно того не стоит. Кто-то сочтёт это слишком циничным, другие — трусливым, а я назову глупостью и вздором. Месть ослепляет, разрушает и даёт тебе силы, отравляя разум и погружая душу во тьму. Ибо у всего есть цена и свой ресурс, что рано или поздно истончит запас «прочности», но такова природа людской мысли, что мы сами вольны избирать, как нам тратить «ресурс», время и жизнь. Но платить по счетам придётся каждому, а вот насколько высок будет твой чек — вопрос иного порядка и слегка философский, если подумать.
Фанатизм же, напротив, нечто иное и сжигающее тебя изнутри. Идея становится пламенем, что питает тебя и в ответ питается так же тобой. Взаимовыгодный паразитизм, что передается от одного разумного другому через слова и особенно сладкие речи, словно вирус, охватывает чужие умы и поглощает индивидуальность. И вот нет отныне тебя, а есть попросту мы, и теперь ты часть чего-то большего, великого и воистину прекрасного, и ради этого не жалко отдать и саму искру творца. Это пугает, завораживает и притягивает поникшие души, словно манящий лампадкой паук, что расставил жадные сети на толпу светлячков простачков.
Вера неплоха, но тотальный уход в догмы мешает увидеть всю суть и целостность мира, в котором пока ты живёшь.
И нет я тоже не святой, пусть и парень хороший, но такой себе человек…
Мысленно усмехнувшись от подобного заявления, наконец-то перевожу взор обратно на Бету, что тут притихла как мышь. Поиграв пару минут в гляделки и таки добившись сокрушительной победы, я укоризненно покачал головой и понёс Бету дальше. И всё-таки, что же мне с ней делать? Пощадил на свою голову, а ведь совсем не привык брать пленных, и, как показывает время, совершенно не зря. Ибо с живыми только проблемы, а мёртвый враг уже априори стал удобрением и делает славную долю по спасению экологии этого мира. И