вой город лучше и красивее.
На небольшой площади, окруженной особенно старыми домами, располагались казармы городской стражи. Они были построены из грубого камня, с высокими и узкими окнами, словно глаза, наблюдающие за всеми, кто проходит мимо. Над главным входом возвышалась деревянная вывеска с изображением шлема рыцаря.
Я позволил себе заглянуть на миг внутрь.
Внутри казарм царила строгая дисциплина. Воздух был пропитан запахом масла для амуниции. В длинном коридоре стояли ряды блестящих доспехов, сверкавших от света факелов. На каждом доспехе выгравированы были рунические знаки, сиявшие нежным светом, словно зачарованные волшебством. Воины в казармах были все как на подбор, высокие и крепкие, с мужественными лицами и блестящими глазами. Их броня сидела на них идеально, словно вторая кожа. Каждое их движение было точным, стройным, словно они были выкованы из стали и дисциплины.
На дворе казарм я увидел группу воинов, что тренировались. Их мечи сверкали подобно молниям, а каждое движение было быстрым и чертовски точным. Они работали синхронно, как один механизм, а все их движения были отточены до совершенства.
Признаться, не ожидал увидеть профессиональную армию в таком «захолустье», но тем любопытней будет изучить город и, возможно, понять, что местные нашли в этом культе дракона.
Я продолжал свой путь по улицам, погруженный в размышления о культе дракона. Неожиданно из-за угла дома вышел человек в белоснежной сутане, что сияла от магии. Его лицо было скрыто под маской из блестящего металла. Маска изображала нечто причудливое и жуткое — с длинными рогами, выпученными глазами и оскаленной пастью, словно демон из ночных кошмаров.
Человек шел медленно и грациозно, словно призрак, скользящий по улицам. Его шаги были тихи, но я чувствовал в нем силу, что исходила от каждого его движения. Он нес книгу в темно-коричневом переплете, украшенную серебряными фигурками драконов. Она казалась тяжелой, словно наполненная знаниями и тайнами.
Я замедлил шаг и наблюдал за ним, словно за хищником, что готовится к броску. Он шел прямо на меня, и я чувствовал, как у меня в жилах вскипает адреналин. Но какой-то миг, и он просто скрылся в одном из закутков, что вели в катакомбы.
Последний луч солнца, словно прощальный поцелуй, коснулся вершин крыш домов, оставив на них золотистые отблески. Город замер в ожидании наступления ночи, словно вдохнув глубоко перед долгим сном. Но вместо тишины и покоя, в городе началось волшебное преображение.
С последними лучами заката в городе вспыхнули магические фонари. Они были разных форм и размеров, изготовленные из дерева, металла и стекла. В их сердце горели не обычные свечи, а магические кристаллы, излучающие теплый, мягкий свет, что озарял улицы необычным блеском.
Казалось, что каждый фонарь обладает своим собственным характером и душой. Некоторые излучали розовый свет, словно нежные лепестки вишни. Свет от фонарей оживил город, наполнив его уютным теплом. Тёмные улицы осветились, и тени стали менее угрожающими. В освещенных окнах домов зажглись свечи, создавая в них атмосферу уютного тепла и домашнего очага.
Город не спал, он продолжал жить своей яркой жизнью, освещенный мягким светом магических фонарей.
Шепот пронесся по улице, словно ветер, проносящийся сквозь листву. Я оглянулся, словно охотник, услышавший шум дичи в лесу. В воздухе витал интерес, смешанный с трепетом и недоверием.
— А вот и лорд Гриф! — прошептали снова, и я увидел, как толпа немного раздвинулась, открывая путь для высокой фигуры.
Лорд шел медленно, с высоко поднятой головой, словно хозяин сих земель. Его плащ из черного бархата, вышитого золотыми нитями, тянулся по земле, как хвост павлина. Под ним проглядывали доспехи, блестящие и массивные, украшенные серебряными рунами.
Лорд Гриф носил бороду, остриженную в форме острого треугольника. Что придавала ему властный вид. Глаза лорда, пронзительные и холодные, как два изумруда, смотрели на окружающих безжалостно и по хозяйски. В руках лорда была трость из чёрного дерева с серебряным наконечником, который блестел в свете фонарей, как глаза хищного зверя.
Он шел мимо меня, не остановившись, не бросив ни одного взгляда. Но я чувствовал его мощь, его власть, что исходила от него волнами, покрывая всех окружающих.
— Чисто демон, — прошептал я едва слышно, буквально одними губами.
Глава 26
Спустя пару минут оживлённой болтовни горожан, улицы будто бы замерли в ожидании. Гомон стих, лица обратились к выходу из ратуши, где, под треском дубовых дверей, появился бургомистр. Мужичок плотного телосложения, с широкими плечами и пухлыми красными щеками, больше походил на зажиточного мясника, нежели на городского главу. На голове, в окружении пышных пепельных волос, красовалась солидная залысина, словно корона, накрывавшая всю макушку столь несуразного мужичка.
Его глаза — живые и крайне бегающие, словно у лиса, пронзали толпу своим вниманием. В них читалась и хитрость, и смекалка, и некая скрытая тревога. Губы, тонкие и немного кривые, едва заметно подрагивали, выдавая нервное напряжение, которое он безуспешно пытался скрыть за надменным выражением лица.
На нем была надета не новая, но тщательно вычищенная куртка из темно-коричневой кожи, украшенная небольшими бронзовыми пуговицами. Куртка сидела на нем свободно, но подчеркивала его внушительные размеры. Поверх куртки была надета богатая бархатная жилетка темно-зеленого цвета, вышитая золотыми нитями. Жилетка, с ее блеском и роскошью, резко контрастировала с простой кожей куртки, создавая эффект небрежной, но дорогой элегантности. В руке он держал черный зонт с элегантной серебряной ручкой, которым он нервно постукивал о брусчатку, словно стремясь отыскать опору. На груди болтался массивный золотой драконий брелок с гербом города, слегка побрякивая с каждым его шагом.
Бургомистр, словно царь, не спеша прошествовал сквозь толпу, его взгляд скользил по лицам горожан, отмечая их реакции. В его походке сквозила уверенность, однако в глубине его глаз таилась неподдельная тревога, что едва считывалась. Он явно знал, что ждет его сегодня, и предчувствовал грядущее нюхом функционера, иначе он бы не правил столь долго, если верить его «мудрым» сединам.
Остановившись напротив толпы, он слегка склонил голову, будто приветствуя своих подданных.
— Дорогие мои горожане! — начал он. Его голос был мягким и сладким как мёд. — Я вижу перед собой лучшие лица нашего города, самых достойных и честных людей. Вы, конечно же, всегда готовы поддержать своего бургомистра и наш славный полис, не так ли? — спросил он, и толпа одобрительно загудела.
В его словах сквозило лицемерное самодовольство и холодная, расчетливая хитрость. Он прекрасно знал, что люди здесь собрались не для того, чтобы выразить ему свою любовь и преданность. Но бургомистр был мастером манипуляций, и сейчас он делал все, чтобы оставить за собой последнее слово, как и подобает опытному бюрократу, что лишь создаёт иллюзию деятельности.
Он сделал паузу, чтобы его слова могли отложиться в сознании слушателей, и затем продолжил речь более живо.
— Мы живем в благословенное время! Драконы, как мудрые правители, обеспечивают мир и процветание. Благодаря их могуществу, наши улицы безопасны как никогда, наши дома защищены, а поля плодородны. И все это благодаря их мудрому руководству, их щедрости и заботе о нашем благополучии. — На миг он замер в «благолепном» экстазе, ну или просто забыл речь и умело отыгрывал хорошую мину при плохой игре.
— Особую благодарность заслуживает наш великий владыка Гриф, который, не жалея себя, лично заботится о каждом жителе этого города. Он дарит нам свою мудрость, свою силу и свою бесконечную доброту. Не правда ли? — глаза бургомистра по-лисьи сверкнули в сторону «демона», выказывая неприкрытую лояльность.
Его слова звучали как фанатичный призыв «всё для народа, всё для страны», но в них не было ни капли искренности. Он ещё долго говорил о мире и процветании, но в глазах напротив читалась паника, страх перед грядущим, ведь он понимал настоящий расклад дел «государства».
Спустя миг, когда слова бургомистра еще висели в воздухе, словно зловещая тень, сверху, с высокой, увенчанной флюгером башни ратуши, прозвучал голос. Это был Гриф, владыка этого города. Его голос был глубок, могущественен и немного хриплым, словно речь исполина, пробуждающегося от векового сна.
— Мои дорогие подданные! — начал он, и его слова эхом разнеслись по площади, заставив горожан мгновенно утихнуть. — Я вижу перед собой лицо моего города. Лицо сильное, живое, полное надежды и ожидания перемен к лучшему. И я искренне рад видеть, что мои старания не проходят даром. Голос Грифа, хотя и был строг, но в нем слышалась откровенная забота и искренняя любовь к своему народу.
— Но, — продолжил он, и его голос стал более серьёзным, — это тяжелое бремя требует от всех нас понимания, усердия и преданности. Мы живём в счастливые времена, и я не хочу, чтобы что-либо их нарушило. Поэтому мы должны быть едины, как никогда раньше. Мы должны быть верны друг другу и нашим общим целям. Мы должны помнить, что сила в единстве.
— Однако я не могу не заметить, что некоторые из вас уже забыли о том, что такое настоящая преданность. Вы живете слишком хорошо, слишком расслабленно. Вы забыли о том, что настоящая сила рождается в трудности, в самоотверженности и в готовности пожертвовать чем-то ради общего блага.
Гриф сделал небольшую паузу, и его голос стал еще более серьезным:
— Поэтому я с грустью сообщаю вам о повышении налогов. Я знаю, что это не простое решение, но оно необходимо для нашего общего благополучия. Мы должны укрепить наши границы, увеличить наши запасы и убедиться, что наш город готов к любым испытаниям. Это не легкое бремя, но я верю в вас. Я верю, что вы понимаете необходимость этих мер. Ведь мы все хотим жить в безопасном и процветающем городе, верно?
— И я обещаю вам, что эти меры принесут свои плоды. Возможно, не сразу, возможно, не за год или десять, или даже не в этой жизни, но когда-нибудь потом. Но я убеждён, что ваши дети будут вам благодарны. Благодарны за всё, что вы сделали ради их будущего.