11
Надия была права. Если что-то и могло остановить сейчас Компанию, не дать ей немедленно расправиться с ним, так это угроза очередного скандала.
Честно говоря, Халеда вообще удивляло, что Компания до сих пор не добралась до него. Объяснить это можно было лишь одним: вертолетчики заверили командование, что машина полностью уничтожена. Но Халед не сомневался: рано или поздно Компания проверит, действительно ли он погиб. Может быть, такая проверка уже идет.
Конечно, если он пригрозит разоблачить акции Компании в Ливане, это вызовет тревогу, возможно, даже замешательство среди руководителей «Каир-Альфа». Что они предпримут в ответ? Догадаться было нетрудно.
— Я не очень верю, что такой план сработает, — после недолгих раздумий сказал Надии Халед, — но другого пути нет, я согласен.
— Мои друзья помогут нам уехать и не спросят ни о чем, — с уверенностью сказала Надия. — Главное — добраться до Каира. Я знаю там человека, которому можно довериться.
Он горько усмехнулся.
— Видишь ли, убрать меня для Компании — дело престижа. Ее люди будут искать нас, пока не найдут, даже если на это потребуются годы.
— Не обижайся, дорогой, но ты ведь сам был работником Компании, и к тому же не рядовым. Ты знаешь все ее методы и приемы. Так неужели тебе не удастся обвести ее людей вокруг пальца?
Халед рассмеялся:
— Учитывая мою любовь к тебе, твою поддержку, а также то, что у нас нет иного выхода, — надеюсь, удастся.
— Тогда скажи, что мне делать! — Надия была полна решимости действовать.
— Прежде всего, нужно послать верного человека в Бейрут. На углу улицы Дабус есть крошечное кафе. Пусть оставит конверт у официанта по имени Сулейман. Потом позвонит в американское посольство — номер я дам. Человек, который снимет трубку, назовется Никольсоном. Ему и надо сообщить, что для него есть письмо. Но запомни, как только твой приятель дозвонится до посольства, ему немедленно нужно уезжать из города. Слышишь? Немедленно! Кто знает, как повернется дело.
— Ты боишься, что его выследят и доберутся сюда?
— Не исключено. Но больше боюсь за твоего посыльного.
— Хорошо. А потом?
— Угроза опубликовать эту бумагу, а заодно раскрыть известные мне явки, имена, каналы связи должна парализовать «Каир-Альфа» на пару дней. Они, конечно, свяжутся с Лэнгли для принятия окончательного решения. За это время нам нужно исчезнуть. Постарайся сделать так, чтобы мы отплыли в Александрию послезавтра. Тогда они не успеют подготовиться как следует.
Халед вытянул ноги, поморщился. Раны заживали медленно, и каждое резкое движение еще причиняло боль.
— Теперь слушай. У тебя нет друзей в каком-нибудь городе между Каиром и Александрией? Например, в Танте.
— В Танте живет мой троюродный брат, Хасан.
— Прекрасно. Так вот, дай ему знать, чтобы ждал твоего прибытия в Танту и чтобы наготове была машина. Приезжать в Каир поездом не стоит. И заодно подумай, где мы смогли бы пожить какое-то время, пока я по-настоящему не встану на ноги.
— Мне кажется, лучше всего у моей родственницы, маминой тетушки. У нее своя квартира в аз-Загазике, а живет она у сына. Только…
Халед поднял на нее глаза:
— Да?
— Милый, я бы хотела забрать у мамы Фатму. — На ее глаза навернулись слезы. — Я так скучаю по ней. Мама пишет, что она каждый день начинает с вопроса, когда я приеду. Моя девочка… Она не видела меня почти полгода.
— Конечно, забери. Но не раньше, чем я смогу сам вести машину.
— Почему?
Мы поедем за ней вместе. Поверь, так будет безопаснее. Не стоит рисковать ее и нашими жизнями из-за месяца-другого.
Надия даже не пыталась скрыть огорчение. Встреча с дочерью откладывалась. Но самым обидным ей показалось, что Халед говорил обо всем этом абсолютно равнодушным тоном. Словно хотел дать ей понять, что судьба Фатмы его мало заботит.
Впрочем, начала утешать себя Надия, многое еще может измениться. Сейчас голова Халеда занята другим — как выйти победителем в неравной схватке с Компанией.
Он действительно был поглощен мыслями о предстоящей поездке. Больше всего его беспокоило то обстоятельство, что Надия твердо решила ехать вместе с ним, а не порознь, как он настаивал. Когда Компания получит предупреждение, «Каир-Альфа» начнет действовать. И ей, возможно, не составит труда выяснить, в каком госпитале лечился некий Халед Мурси и с кем он уехал. Тогда «Каир-Альфа» начнет охоту. За ними обоими.
Но вот вопрос: где и когда ее люди выйдут на перехват? Нет, не в пути. Они доведут их до конечного пункта. И будут быстро, но скрупулезно изучать их знакомых, родственников — всех, кому компрометирующие Компанию документы могут быть переданы на хранение. Он, разумеется, нужен им мертвый — это истина. Но еще им важно не допустить публикации этих документов. И они будут за ними охотиться.
Да, интересная начинается партия с Компанией. Каждая сторона будет бояться сделать первый ход. Если меня сейчас убьют, рассуждал он, разразится скандал. Если скандал разразится до того, как мы исчезнем, меня убьют сразу же. Ну не забавно ли? Халед даже улыбнулся про себя.
Нет. Есть еще один вариант — они попробуют одновременно убрать отступника и изъять документы. Или у него самого, или у Надии, или у ее друзей. Поэтому всем требуется соблюдать предельную осторожность. На каждом шагу. Каждую минуту.
А вообще, как странно устроена жизнь, Халед никогда не предполагал, что наступит день, когда он станет беглецом. Что будет прятаться от тех, на кого работал годы.
Если в итоге он перехитрит Компанию, это будет сверхудачей. Они с Надией уедут на край света — туда, где их никому не придет в голову искать. Тогда он, может быть, и уйдет от смерти. Толька вот убежит ли он от своего прошлого? От всего того, что стало частью его жизни? Вряд ли. Такое бегство еще не удавалось никому.
Но в конце концов, нельзя жить одним прошлым, говорил он себе. Надо заслужить право и на будущее — смыть всю грязь, накопившуюся на нем за время работы в Компании. И здесь Халед был согласен с Надией — это произойдет тогда, когда он окажет реальную помощь тем, кого Компания избрала своей мишенью. К тому же у него с Компанией есть еще и свои счеты.
Мысли эти не покидали Халеда ни на корабле, который доставил их в Александрию, ни в поезде, который вез их в Танту, ни в машине, на которой они добирались до Каира.
Путь занял на день больше, чем предполагалось. Насколько он мог судить, слежки за ними не было. Скорее всего, они опередили Компанию. Но тогда лишь на сутки, не больше.
В аз-Загазик Халед поехал один — на такси. Надия же задержалась в Каире: отправилась на встречу с друзьями, чтобы передать подготовленные Халедом документы. Он дал ей на это час. И хотя видел, что она валится с ног от усталости, потребовал, чтобы не расслаблялась и нигде не задерживалась.
Надия уложилась быстрее — в сорок минут. И тогда решила, что коль скоро она уже в Каире, то не уедет отсюда без Фатмы. Пусть я задержусь еще на какие-нибудь пятнадцать минут, подумала она. Зато не будет долгого, мучительного ожидания встречи с дочерью. Сама мысль об этом казалась ей сейчас невыносимой.
И Надия нарушила данное Халеду обещание — помчалась забирать у матери Фатму.
Она беспрестанно целовала девочку — в квартире, в подъезде, уже выйдя с ней на улицу. Надия была на верху блаженства. Она не сводила глаз с Фатмы — такой повзрослевшей, такой хорошенькой. И потому, конечно, не заметила, как в стоящем неподалеку автомобиле блеснула линза фотообъектива.
12
Аз-Загазик был небольшим, но шумным городком. Жизнь в нем начиналась рано — с первыми лучами солнца она врывалась в их окна разноголосым гомоном, автомобильными гудками, музыкой, звучащей из транзисторных радиоприемников.
Надия всегда просыпалась первой. Потянувшись плавно и грациозно, как пантера, вскакивала с постели и, запахивая на ходу халатик, бежала на кухню — готовить кофе по-турецки. Халед по утрам не мог обойтись без него.
После холодного душа — горячей воды в доме не было — Надия садилась за туалетный столик и не спеша расчесывала волосы. Халеду нравилось наблюдать за ней исподтишка, притворяясь спящим. Он любовался ею. Каждый день.
Вообще, в нем происходили странные перемены. Он всегда считал себя непоседой, «перекати-поле», для которого движение, действие — все. Рутина брачной жизни его пугала, а в семейное счастье как таковое он просто не верил. И на тебе! — получал сейчас истинное удовольствие от постоянного общения с «девочками» — так он называл Надию и ее дочь.
Он начал учить Фатму английскому языку и немало преуспел в этом. Та все схватывала на лету. Халед временами даже сожалел, что она не его дочь. Подумать только, говорил он себе, а ведь у меня вполне могла быть такая! Может, даже старше. Если бы я раньше понял, как все это важно. Как необходимо иметь свой дом — не салон для приемов, не «гнездышко» для мимолетной влюбленности, а настоящий дом. Очаг, если угодно.
Ему стал нравиться ритуал семейного обеда и особенно то, как церемонно вела себя Фатма, прося у него разрешения выйти из-за стола или взять кусочек хлеба. Если бы кто-нибудь сказал прежде, что ему придется по душе египетское воспитание, то он — продукт западной цивилизации, американец по духу, демократ по убеждениям — только рассмеялся бы в ответ.
Да, сейчас Халед воспринимал многое по-другому. Без Надии и маленькой Фатмы существование казалось ему теперь просто немыслимым. И чем сильнее он привязывался к «девочкам», тем больше за них беспокоился. Его вторжение в их жизнь могло обернуться и для Надии, и для Фатмы трагедией. Поэтому он решил форсировать подготовку к бегству.
Первоначальный план был подписать контракт с какой-нибудь фирмой и уехать в Саудовскую Аравию или Объединенные Арабские Эмираты, где довольно большая колония приехавших на заработки египтян. Но потом, по зрелом размышлении, Халед счел, что «КаирАльфа» в первую очередь будет искать его именно там. И, без всякого сомнения, найдет. Тогда он пришел к выводу, что лучше уехать гораздо дальше. В Соединенные Штаты Америки.