Я не стал поддерживать затронутую тему. На лицо было полное пренебрежение к людям и их жизням. В свете произошедшего, оброненное Стражем понятие «особь» обретало новые краски. Тогда я подумал, что это относится к какому-то специфическому виду существ, а теперь выходило, что в довольно узких кругах это служило определением человеческой расы. Кем же тогда являются мои родственники? Кстати, я теперь — тоже …
Мы въехали в Москву … Теперь у меня появилась возможность более подробно ознакомиться с деталями. Если раньше и существовали какие-то сомнения относительно того, что это все-таки может оказаться той самой Москвой, откуда я прибыл, то теперь они отпали сами собой. В этом гротескном (по моему мнению) городе сплелись, казалось бы, все возможные архитектурные воплощения: от добротных деревянных построек, украшенных резьбой, — до суперсовременных зданий, которые я ранее мог наблюдать лишь на рекламных проспектах красивейших мест реального мира. Неоновые рекламные билборды запросто соседствовали с приземистыми забегаловками из бруса с надписью «Борщовая», а великолепные дворцы в стиле «барокко» — с ультрасовременными архитектурными решениями.
Транспорт, на котором передвигались москвичи, был так же весьма разнообразен — шикарные автомобили неизвестных мне марок величественно продвигались от пробки к пробке рядом с каретами эпохи ренессанса; изредка попадались обычные телеги, запряженные тяжеловозами — возницы везли закупленный товар домой, в провинцию.
Точно так же бросалось в глаза многообразие разношерстной публики, снующей по широким улицам, проспектам и площадям — каких только нарядов здесь не было! Иногда мне казалось, будто я оказался на карнавале в Рио. И хотя в глазах от всего этого рябило, я невольно позавидовал им — вот уж где присутствовало выражение индивидуальности! Было непохоже, что все они следуют шаблонам, заданным модой. Местные красавицы щеголяли в самых разнообразных одеяниях, от сарафанов с кокошниками — до абстрактных купальников, отнюдь не скрывающих те незначительные части тела, на которых были надеты, а лишь подчеркивающих их.
Любуясь на красоты столицы, краем глаза я заметил, что Лора внимательно за мной наблюдает. Я взглянул на нее и улыбнулся.
— Ты с таким вниманием все рассматриваешь, что складывается впечатление, будто тебя очень интересует среда обитания особей, — с неприкрытым сарказмом констатировала она.
— Ну, ты же понимаешь…, — уклончиво ответил я. — Всё в забвении, пытаюсь восстановить. К тому же — феерия красок!
Я хотел пошутить, но, по-моему, сестра этого не оценила.
— Феерия красок?! — фыркнула она. — Видимо, цвета окрестностей Хаоса начисто стерлись из твоей памяти! Разве может убожество СОЗДАННОГО сравниться с истинной реальностью? Взгляни — до чего же они примитивны в потугах как-то разнообразить свое серое существование! Даже Тьма, со всей свойственной ей мрачностью, выглядит куда шикарней, нежели эта дешевая пародия на мир!
Я не нашел что возразить ей — по всей видимости, она знала о чем говорила. Где-то неподалеку от Центра Лора свернула во дворы. «Дворы» эти, впрочем, не имели ничего общего с нашими московскими дворами — скорее это были мини-районы с богатыми особняками, так же изобиловавшими разнообразием архитектурных стилей. Возле одного из них, прямо перед воротами кованой изгороди, Лора остановила машину. Она нажала на кнопку, расположенную прямо на «торпеде», и створки ворот медленно раздвинулись. За изгородью был расположен сад из низкорослых цветущих деревьев, над кронами которого возвышался высокий особняк, построенный в готическом стиле.
Едва мы пересекли темнеющий в сумерках небольшой парк, как я с восхищением присвистнул — прямо перед нами был даже не особняк, а целый замок — четыре этажа, три крыла; стрельчатые арки и даже мозаичные окна. По краям — башни, нацелившие свои шпили в темнеющую даль небес. Двери дома распахнулись, и навстречу нам вышел высокий пожилой человек в одеянии, своим видом весьма напоминавшем ливрею.
— Эдмон, — тихо произнесла сестра, и я понял, что она сообщила мне имя швейцара или кем он там являлся. — Служит в нашей семье уже третьему поколению.
— Здоров, бродяга! — пробормотал я себе под нос и выбрался из автомобиля.
— Господин Алекс! — искренне обрадовался моему появлению Эдмон. — А тут уже все с ног сбились в поисках вас! Даже полиция весьма интересовалась вашим местопребыванием…
— Добрый вечер, Эдмон, — вежливо поздоровался я. — Я думаю, что в данном случае полиция выходит за рамки своей юрисдикции.
— Именно так я им и сказал! — радостно сообщил старый слуга. — И добавил, что дела семейства Грэйтс их вообще не должны касаться!
Вот как! Оказывается, я и моя семья — в законе! Заодно я узнал свою фамилию. Алекс Грейтс — весьма неплохо звучит!
— Чья вообще это была идея — вызвать полицию?! — раздраженно спросила Лора.
— Ничья, госпожа, — поклонился Эдмон. — Они приехали почти сразу после вашего отъезда. Поначалу я попытался их спровадить, но они не послушались. Тогда пришлось вмешаться господину Ригану — после разговора с ним полиция спешно ретировалась, пообещав, что отныне будет уведомлять о своем появлении.
«Забавно», — улыбнулся я. — «Жаль, не расцеловали моему брату подошвы ботинок!»
Тем временем, Эдмон уже распахнул двери и замер у входа с приглашающим жестом руки.
— Прошу вас, проходите.
Изнутри дом выглядел еще шикарней — отделка из ценных пород дерева, ковры, гобелены, золоченые канделябры, фарфоровые статуэтки и древние вазы. Чуть поодаль был расположен широкий камин, рядом с которым стояли несколько роскошных кресел.
— Так, я в ванну, — Лора сбросила запыленный плащ прямо на пол и обратилась к слуге. — Эдмон, будь так любезен — проводи Алекса в его комнаты — он очень измотан путешествием. И да, пусть кто-нибудь займется его ранами! Алекс, чуть позже я загляну к тебе — мы еще побеседуем.
Я с благодарностью взглянул на нее — ведь я не знал где находятся мои апартаменты. Сестра едва заметно подмигнула мне и покинула холл. Эдмон предупредительно взял меня под руку и сопроводил на второй этаж, где застыл рядом с двустворчатой дверью.
— Господин, смею предположить, что сейчас вы примите ванну. Горничную я немедленно пришлю, она все приготовит. Ну, а после этого вас посетит лекарь.
Я поблагодарил его и поспешно скрылся за дверью, ведущей в мое крыло. Интерьер не особо отличался от всего, что я уже успел увидеть в доме, с тем лишь отличием, что в моих комнатах по всем стенам было развешено холодное оружие во всех его ипостасях. Решив ознакомиться со своей коллекцией позже — на сегодня было уже достаточно впечатлений, я наконец-то расслабился и подошел к огромному, во весь мой рост, зеркалу в темной металлической оправе. Из него на меня взглянул молодой человек лет восемнадцати — двадцати. Высокий, стройный и слегка худощавый. Темные волосы; зеленые, как у сестры, глаза, в данный момент — усталые и покрасневшие, как от недосыпа. При взгляде на самого себя, мои выразительные губы изогнулись в мрачной ухмылке — что ж, могло быть куда хуже — ладно хоть не очнулся в теле горбатого карлика!
Какое-то время я слонялся по комнатам, рассеянно разглядывая их убранство — несмотря на сквозившую в каждой детали интерьера роскошь, все здесь было как бы это … подчинено умеренному аскетизму, что ли … Строгая, невычурная мебель, нейтральные цвета драпировки стен, темные, плотно задвинутые шторы — новый мой «я» явно не любил чтобы кто-то лез в его дела!
Позади послышался звук легких шагов. Я обернулся — передо мной стояла миловидная миниатюрная девушка. Светлые волосы забраны в высокую прическу, голубые глаза, неброское одеяние … Я вопросительно взглянул на нее.
— Господин Алекс, ванну приготовить прямо сейчас?
— Да, — кивнул я. — Спасибо …ммм …
— Елена, — робко подсказала она. — Я здесь только неделю, поэтому неудивительно что вы еще не запомнили меня … Ведь вы столь редко появляетесь в доме …
— Прости, — улыбнулся я. — Действительно — столько дел …
Когда ванна была готова, я с наслаждением погрузился в нее и, наверное, даже задремал бы — действительно, я был очень измотан за прошедший день. Но, видимо — не судьба — на пороге ванной комнаты возник лекарь. Дьявол, нужно было попросить у Лоры список имен — хотя бы тех, кто присутствует в доме! Впрочем, мы обошлись без особых любезностей — он вежливо поздоровался и сообщил о том, что ожидает меня в комнате. Я невнятно откликнулся.
Когда перевязка была закончена, лекарь удовлетворенно крякнул и выдал резюме:
— Ну, вот! Рана не представляет опасности, а, учитывая ваши способности к восстановлению, и вовсе не заслуживает внимания. Смею предполагать, что к утру все затянется!
Я с благодарностью кивнул, про себя подумав: «Ни хрена себе! К утру, по-моему, борщ!» Но я не стал и ним спорить и поспешно спровадил его — мне не терпелось остаться одному, чтобы хоть немного собраться с мыслями.
Когда за ним закрылась дверь, я проследовал к бару, который обнаружил еще до приема ванны и налил себе добрую порцию напитка из пузатой бутыли, своим видом и запахом напоминавшего коньяк. Пригубил — весьма недурно! Растянулся в широком кресле.
Итак … Не тут-то было — в комнату без стука ворвалась сестра. На Лоре был роскошный широкий халат с золотой каймой и домашние легкие туфли. Голова, как и у всех принявших ванну женщин, обмотана полотенцем. В руке сестра держала бокал с вином. Она уселась в кресло напротив меня и требовательно спросила:
— Ну, как? Нет прогресса с воспоминаниями?
Я сокрушенно покачал головой в ответ.
— Не беда! — она стащила полотенце и начала протирать волосы. — Завтра мы отправимся к Леону — я уже связалась с ним и вкратце ввела в курс дела. Его весьма позабавило произошедшее…
Лора издала сочный смешок и, полуприкрыв веки, пристально взглянула на меня.
— Не терпится посмотреть — как ты из всего этого выкрутишься, дорогой братец!
— Тебе смешно? — с грустью спросил я. — Представь, каково все это — очнуться и совершенно ничего не помнить о себе … О людях, которых я когда-либо знал …О, черт его дери, мире, в котором я оказался! Вообще ничего! Я на данный момент подобен младенцу!