– У меня есть знакомая в ковене, – Алекс выдавил подобие улыбки, надеясь разрядить обстановку. – Я позвоню ей по пути, узнаю, сможет ли она приехать сегодня.
Макнамара удостоила его коротким кивком и, не прощаясь, круто развернулась и двинулась к хижине. Уточнять, окончен ли разговор, не требовалось.
Чутьё подсказывало, что она им ещё пригодится. И хоть Алекс предпочёл бы этого избежать, откуда-то он знал наверняка: следующая их встреча произойдёт, несмотря ни на что.
В полупустом зале «Сытого аллигатора», бара, который так любили местные, Джин чувствовала себя как рыба в воде – с учётом того, что сама прожила в Хэллгейте жалких полтора месяца.
Даже жарким солнечным днём здесь царил полумрак, надёжно скрывающий от любопытных глаз тех немногих, кто приходил сюда в это время – уклониться от домашней работы или обменяться новостями. Сейчас посетителей можно было по пальцам пересчитать.
У самого выхода Джин заметила мужчину и женщину в полицейской форме. Новый шериф узнавался моментально – она видела заметку в онлайн-версии «Городских хроник». Его худую светловолосую спутницу Джин видела впервые, но любой бы догадался: напарница.
– Не нравится она мне. «Возьми своё пренебрежение, сверни трубочкой…» Клянусь, больше её жопы только её эго.
– Прекрати, Нат, – возразил шериф мягко. – Она грубовата, без вопросов. Но вроде бы открыта к сотрудничеству и уже многим помогла.
Почувствовав пристальный взгляд Джин, та, кого звали Нат, обернулась, вскинула брови. Оставалось только пожать плечами в подобии извинения за любопытство и опустить глаза.
– Не пялься так откровенно, – посоветовала Иджи. – Копы тебе не старики, любящие пропустить стаканчик-другой. Они такое чуют за версту.
– Как скажешь.
Иджи Янг была владелицей «Сытого аллигатора» и нескольких жилых комнат на втором этаже того же дома. Она стала первым человеком, с которым Джин познакомилась в Хэллгейте – и к которому мгновенно потянулась как к родственной душе. Высокая, с гладкими блестящими волосами и многочисленными амулетами на тонкой шее, Иджи была на короткой ноге с лоа – так говорили в «Аллигаторе».
Осознать, что о колдовстве во всех его проявлениях здесь рассуждают как о списке покупок, Джин пока так и не смогла.
Да и в целом мало что стало понятным – может быть, только факты, что Иджи принадлежала к местному ковену и что в этом городе открыто существовал ковен. Про вампирскую общину Джин тоже слышала, но пока не встречала лично ни одного её представителя.
Возможно, и к лучшему.
Сейчас Иджи привычно обосновалась за барной стойкой, и, взглянув на неё, Джин невольно вспомнила их первую встречу, а следом – поддержку, которую Иджи без раздумий оказала ей, услышав, что Джин, племянница Дельфины Фэйрфакс, приехала похоронить тётушку.
Последний приют Дельфина обрела в закрытом гробу, предельно простом и лишённом какой-либо роскоши. Это слабо вязалось с внушительным особняком, который теперь стоял опустевший, запертый на все засовы. Джин как единственная наследница обязана была привести его в лучший вид и распорядиться, что с ним делать дальше. Но дом волновал её в последнюю очередь.
На Джин тогда кидали сочувствующие взгляды, а она мысленно корила себя: скорбеть не получалось. При жизни они ни разу не виделись – кроме того, мать вообще предпочитала лишний раз не упоминать, что у неё есть сестра.
– Эй, – подбодрила её Иджи, – спину прямее, вот так. Никто не ждёт от тебя рыданий.
– Но они же…
– Они просто изучают тебя, только и всего. Гадают, что ты будешь делать потом, останешься или сбежишь. Приезжие в Хэллгейте – редкость.
Неподалёку у чёрного внушительного фургона с наклейкой «Похоронное бюро Томлинсона» курил, уставившись куда-то сквозь присутствующих, крепко сбитый широкоплечий мужчина с густой бородой. Джин посмотрела на него лишь мельком, перевела взгляд на двух молодых женщин справа от него. Одна, хрупкая и бледная, была закутана в чёрный многослойный балахон из полупрозрачной ткани. Её спутница предпочла строгий костюм, чертовски похожий на смокинг.
– А это кто? – не удержалась Джин.
– Шэдоу и Дар.
– Они знали тётю?
– И очень хорошо, – Иджи прищурилась, внимательно изучая обеих. – Они тоже ведьмы.
– Погоди, так Дельфина…
– Клянусь небесами, неужели ты ещё не догадалась?
Сейчас, прокручивая в голове эту сцену, Джин могла только посмеяться над собой. Разумеется, тётушка тоже была частью ковена – того самого, о котором она толком ничего не знала.
Следующим вечером после похорон прямо в «Сытый аллигатор» доставили несколько пыльных сундуков. Сухощавый мужчина, чьи тёмные волосы тронула седина, сообщил, что являлся особым помощником Дельфины Фэйрфакс при её жизни и что в числе прочего тётушка велела, чтобы содержимое этих сундуков сразу же передали наследнице.
Посетители помогли ей перенести всё наверх, в комнату, которую сняла Джин. В сундуках оказалось столько барахла, что первым её желанием было выехать за город и просто выбросить это всё в болото. Но потом она принялась разбирать записи на пожелтевших ветхих листах, изучать резьбу на миниатюрных шкатулках, примерять украшения – и задохнулась от восторга. Судя по запасам тётушки, в ковене та была отнюдь не последней ведьмой.
Иджи, увидев, какими сокровищами Дельфина наградила Джин, сообщила, что теперь её бару нужна куда более мощная защита, чем прежде.
– Любая женщина, хоть что-то понимающая в магии, – пояснила она, – позволит отрезать себе любую руку на выбор, лишь бы заполучить это всё, уж поверь. Так что давай-ка найдём твоему наследству местечко получше.
Теперь содержимое сундуков лежало в подвале «Аллигатора», окружённое таким количеством защитных символов на стенах и полу, что Джин не хотела знать, какая кара ждёт глупца, рискнувшего туда сунуться.
– Дорогуша, – Иджи легко хлопнула её по плечу. – Витаешь в облаках. Всё в порядке?
– Да, я просто… Ну, знаешь. Задумалась о том, как мы познакомились, как я сюда приехала и всё такое.
– На тебе лица не было. Ни дать ни взять оленёнок в свете фар. Но теперь волноваться не о чем, честно-честно! Это твой дом.
– Временный дом, – уточнила Джин.
– Не загадывай… Всё постоянное когда-то казалось временным.
Удивительно, что она вообще очутилась здесь.
Если уж на то пошло, ехать в Хэллгейт должна была мать Джин – но та на известие о смерти сестры поджала губы и сказала, что раз в завещании упомянута племянница, ей «со всем этим дерьмом» и разбираться. На вопросы она тоже не отвечала. Добавила лишь, что эта поездка, может быть, пойдёт Джин на пользу.
Город, маленький и душный, показался ей не очень-то гостеприимным, но стоило дойти до «Сытого аллигатора» – и всё изменилось. Иджи с её звенящими украшениями и грудным смехом совсем не была воплощением уюта и безопасности, однако ощущалась именно так.
Кроме того, каждый вечер Джин спускалась в бар и слушала, слушала до бесконечности. Завсегдатаи любили почесать языками и почти не обращали внимания на незнакомую девицу. Перебросились с ней парой слов, спросили, откуда и зачем приехала – и ладно.
Больше всего из тем, что они обсуждали, Джин заинтересовало убийство губернаторской семьи. Семь лет назад кто-то сжёг их дом. Виновного вроде бы даже посадили, однако беглое чтение статей в сети заставило Джин сомневаться, что поджигателем был Ленни Дикинсон.
Из того, что она прочла о нём, удалось выудить, что Ленни Дикинсон убивал женщин одного типажа и использовал при этом бейсбольную биту. Сгоревший особняк в эту картину как-то не вписывался.
На третий же день она попыталась расспросить Иджи, но та лишь рассмеялась, пусть и натянуто, и посоветовала не лезть в это дело. Его, мол, за семь лет не распутали местные копы – нечего надеяться, что с этим справится девчонка, приехавшая в Хэллгейт меньше недели назад.
Джин отступила – но только для виду.
– Скажи лучше вот что, – спросила тем временем Иджи. – Кошмары больше не мучают?
– Совсем нет. Мне вообще ничего не снится.
– Значит, всё правильно.
Не так давно Джин пожаловалась ей на страшные сны, липкие и удушающие, неизменно оканчивающиеся смертью, а потом нашла под подушкой резной деревянный амулет. Края его оказались на удивление острыми: Джин поранилась, оглаживая их, и деревяшка с жадностью впитала выступившую каплю крови. С того дня кошмары не возвращались.
Дверь распахнулась. Внутрь ввалились байкеры – человек шесть, все в лёгких футболках с яркой эмблемой. Наверняка у них и одинаковые кожаные куртки были, но Джин не знала точно. Какой же дурак будет в разгар лета расхаживать в плотной кожанке?
– Нам как обычно, Иджи! – крикнул Фредди. Улыбчивый, с короткими светлыми волосами, которые торчали колючим ёжиком, он был у них за главного. – Привет, новенькая!
– Хорошо выглядишь для человека, которого можно выжимать, – фыркнула Джин, бросая выразительный взгляд на мокрую насквозь футболку.
– Не так хорошо, как ты. Может, прокатимся разок? Я только кружечку пропущу – и погнали!
– А ну завязывай, – посоветовала Иджи, разливая пиво по большим кружкам. – Осталась ли в городе хоть одна девушка, с которой ты не пытался пофлиртовать?
– Джин не местная. Вроде как не в счёт!
Хотелось вклиниться и сказать, что она как-нибудь сама решит, в счёт или нет, но Джин промолчала. Воспринимать подкаты Фредди всерьёз она и не думала – а вот проехаться с ним по городу хотелось. Несмотря на то что Хэллгейт был маленьким, Иджи всегда говорила не уходить далеко от центра – мол, мало ли какое дерьмо случится.
К тому же история Хьюзов по-прежнему не давала ей покоя. Выросшая на детективах, триллерах и ужастиках, Джин изнемогала от желания распутать клубок, к которому многие и подступиться боялись. Да, она была чужой, поэтому рассчитывать на отзывчивость и помощь горожан не следовало. С другой стороны, любому делу необходим свежий взгляд. Если не она, то кто?