Еще одна мысленная команда организму — изменить глаза. С душевным состоянием при смене разберемся потом.
Проблема номер два, куда как более актуальная: чтобы видеть чужими глазами, нужно знать или место, куда смотреть, или существо, чье зрение тебе понадобилось. Будем надеяться, моего скромного желания хватит.
Первые несколько секунд ничего не получалось: перед мысленным восприятием мелькали чужие лица, оборачивающиеся через плечо фигуры; серовато-белые башни и арки, оплетенные летними виюнами — паразитным иллюзионным заклятием, имитирующим обычные растения; чьи-то комнаты с огромными окнами, человек, прикрывающий лицо от яркого света. Где-то среди всей этой мешанины затерялась звездноглазая Шаэтиль, восседающая на отцовском троне — перед ней, покорно склонив голову, стоял на одном колене такой же вьюжный Даргил.
А потом перед чужим взглядом возникла Главная площадь. И скачками приближающаяся фигура резко обернувшегося проводника.
Что? Ну нет!!
Пришлось спешно перестраивать мозг, но как это произошло, я даже не заметил: едва восприятие расцветилось линиями магических потоков, потянулся в голову твари, стремительно несущейся вперед, с одной мыслью, слившейся в единый непрекращающийся крик: стой! Не смей его трогать!
«Нелюдь» со сдавленным рычанием затормозила у самых ног Даргила и яростно замотала головой: перед глазами заметались плиты и так и не сдвинувшиеся с места сапоги.
Придурок! Да беги же ты!
Остатки позаимствованной у генератора энергии пошли на передачу моих размышлений проводнику, но тот лишь устало вздохнул, глядя немного мимо твари:
— Теперь я, да? Где же твоя совесть, дружище…
Демон! Шевели ногами! Еще же есть шанс!
Даргил стоял на месте.
— Да побежишь ты наконец?!
Словно услышав меня, тварь перестала рычать, и, с неожиданной силой вышвырнув меня из своей головы, по-кошачьи размяла мышцы задних лап и прыгнула.
Снег планомерно пробивал недавно восстановленный защитный купол над площадью — медленно, терпеливо, снежинка за снежинкой засыпая плотный энергетический узор, ища лазейки, округлыми холмиками скапливался в слабых местах заклинания, постепенно разрывая прочные связи. По стремительно пустеющей Главной площади неспешно прогуливались придворные маги, рассеянно разведя мерно светящиеся руки в стороны; Эльданна Шаэтиль, такая же серовато-белая и невзрачная, как небо над ее городом, непринужденно сидела на корточках рядом с забрызганным кровью трупом.
Меня все еще знобило после неудачной трансформации: попытавшись превратиться в «нелюдь», чтобы хоть как-то обследовать логово, я застрял посреди изменения, оставшись чем-то средним между собой, Раугилем и какой-то непонятной, но вполне разумной — по-своему — дрянью: никакого особого желания немедля выхватить у первого встречного кусок горла я не ощутил, но оставалось другое чувство, классифицировать которое я не смог. Оно жгло в груди и покалывало в лапах, не позволяя оставаться неподвижным, взрываясь нестерпимой болью при попытке отступиться… только вот от чего?
— В общем, точно могу сказать только одно, — опомнившись, продолжил я начатый ранее доклад, — у вашей твари отчетливо выраженная магическая природа, скорее всего, это даже не оборотень, а какой-нибудь маг, наложивший на себя заклинание.
— Насчет природы и без того ясно. Но вот поведение этого мага… нерационально, — тихо пробормотала Шаэтиль, глядя мимо меня. — Но по-другому вроде и не объяснить. А что насчет логова? — наличие совсем недавно остывшего мертвеца под боком ее, казалось, ничуть не смущало.
Вот ведь двинутая на голову семейка…
— Прямо в той ловушке. В углу пещеры небольшой закуток с энергетической, гм, люлькой. И еще… — я неловко поежился, — эта «нелюдь»… она вообще все видит в качестве энергетических плетений. Первый раз наблюдал схему внутренних магических узлов прямо в человеке, — я нервно хихикнул. — И кусает эта тварь вполне прицельно.
— Главный узел, — понимающе кивнула Шаэтиль, кончиками пальцев коснувшись собственного горла. — Надо понимать, чтобы энергия зазря не пропадала. Как… по-человечески.
— Наверное, — я запрокинул голову, уставившись в монотонное небо, рассыпающееся снежной пылью.
— И, Гилвайн… — принцесса немного замялась, видимо, наконец начав смотреть своими глазами, оставив мои в покое, — не знаю, что там движет этой нелюдью, но до тебя она доберется во что бы то ни стало.
— Знаю, — буркнул я. — А где Рау?
— С утра возился со своим планетолетом, — растерянно пожала плечами Шаэтиль и обернулась к подошедшему к ней магу. Я промолчал.
Проклятый серый город.
И жители — такие же, как он.
Снегопад наконец прекратился.
Теперь из окна смотреть стало не на что.
С защитного купола над площадью ссыпался снег, и невозможно было определить, держится ли по-прежнему энергетическое плетение или его уже сняли усталые маги — те самые, что вчера не смогли даже обнаружить следы вокруг убитого Даргила; а сегодня площадь открыли для горожан, и искать не имело смысла.
В общем, как обычно, ни на кого нельзя положиться. Чего ж еще ожидать…
Ладно, по полочкам. Если отставить в сторону собственные переживания — у меня стало на одного подозреваемого меньше, только и всего.
Да и вообще… кому могут быть выгодны все эти смерти? Понятно, что это существо, которое теоретически может занять трон, и оно всячески старается приблизить эту возможность к действительности. Но смысл? Даже если тварь добьется своего, то проклятие Эйлэнны не позволит ей задержаться — согласно душевному пожеланию доброго Владыки Сиргаэля, Хеллой не может править ни одно существо, желающее власти.
А если предположить, что «нелюдь» отыскала какую-то возможность этот пункт преодолеть?
Маловероятно. Эту возможность искали пять веков подряд — и так и не нашли. Да и правящая семейка вряд ли бы отреагировала на это — впервой им, что ли, спасаться от придурочного маньяка, которому приспичило царственно помахать ручкой с трона?..
Но тогда — что же этой твари надо? Что это было за чувство, не позволяющее оглядываться назад?..
— Что за бред… — тихо пробормотал я в далекий потолок.
Потолок не ответил. То ли не расслышал, то ли задумался о своем.
Раугиль заявился на следующий день, буквально сияющий от окутывающих его регенеративных заклинаний; прошествовав через всю комнату (что заняло никак не меньше нескольких минут), плюхнулся в кресло около окна и только потом соизволил заговорить со мной.
— Ненавижу Хеллу, — первым делом сообщил наследный принц, досадливо морщась и разминая плечо.
— Поддерживаю, — буркнул я, уже порядком одуревший от однообразных размышлений на тему задания, плавно сливающихся в вопрос: «Какого демона я вообще за него взялся?!», да постоянного ожидания нападения из дышащей пустоты. «Нелюдь» постепенно доводила меня до прогрессирующей шизофрении вперемежку с паранойей. — Кто это тебя так? — я кивнул на испачканную в крови рубашку.
Будущий Владыка Хеллы умильно покраснел.
— Папа, — честно признался он. — Сразу после того, как узнал, что я сам попытался выйти на нелюдь в одиночку.
Я подскочил, чуть не задохнувшись от возмущения:
— В одиночку?! Да я тебе сейчас сам добавлю!! Тебе еще этой дырой править! Ты здесь живой нужен!
— Нужен ли? — мрачно хмыкнул Рау, потирая окровавленный бок, где стремительно стягивалась смертельная — для любого другого существа — рана. — Ты лучше спроси, что я успел выяснить.
— Что? — я подскочил повторно, уже радуясь, что в замкнутый круг моих размышлений внесется хоть какая-нибудь корректировка.
— Для начала, нелюдь — мужского пола, — сообщил Рау, злорадно ухмыляясь. — Нет, лучше не спрашивай, каким именно ударом я это выяснил, а то сам же этой твари сочувствовать бросишься.
— Оу… — я невольно поежился, представив. Нет, точно не буду спрашивать. — Только вот — знаешь, было бы гораздо проще, окажись она женского полу, с вашей-то демографической ситуацией а-ля два к трем в нашу пользу.
— Один к трем, — буркнул Рау. — Ну, что ж я сделаю-то? Монстры и малоизведанные твари вообще крайне неохотно соглашаются на операции по смене пола, насколько мне известно.
— М-да, — обреченно вздохнул я. — Ладно. Сколько Ясновидящих магов-мужчин было на приеме?
Раугиль оперся затылком о спинку кресла и несколько секунд сосредоточенно изучал потолок, а я усиленно подавлял желание посмотреть в том же направлении его глазами — а вдруг наследный принц все-таки мог рассмотреть его? — но данное другу обещание существенно сузило круг возможных развлечений. Включая то звездновьюжное чудо, каким мне явилась Шаэтиль…
— Около двадцати, — наконец отмер Рау. — В общем и целом. Причем магов рода Серого Сокола можешь сразу исключить — их семейный суперсекрет, может быть, и усиливает простейшие заклинания, но вот с мало-мальски сложными им лучше вообще не работать.
— Почему? — на автопилоте поинтересовался я.
— Нуу… западное крыло видел Дворца? Точнее, то, что от него осталось. — Эданна Хеллы даже вежливо подождал, пока я кивну. — Так вот, возможно, это могла бы быть удачная попытка свергнуть Эйлэнну. Но, сам понимаешь, — подобрать заклинание, чтобы обмануть такое мощное проклятие, да еще сплести его… в общем, вся та энергия, которую накопил добрый дядя Лайсс Серый Сокол для сего эпохального события, просто в какой-то момент вышла из-под контроля. А это, как полагается, хороший такой взрыв. Причем, что самое веселое, никто так и не узнал, что именно Лайсс пытался сотворить — его еще вначале пришибло колонной.
— А крыло не восстановили, чтобы помнили?
— Такое забудешь… нет, просто папа все еще надеется разобраться, что Лайсс пытался сделать. А о незавершенном заклинании теоретически можно судить по тому, какая у него была отдача, — пояснил Рау без особого энтузиазма. — Но, если честно, верится с трудом. Слишком громоздкие расчеты, причем не допускающие практически никакой погрешности из-за тонкости энергетических узоров — аналитики третий месяц бьются, и никакого толку.