— Вышата, не заплутаем мы тут? — обеспокоился я.
— След в след шагайте, не заплутаем, — сказал он, древком копья проверяя путь перед собой.
— Уж лучше по горам, да на лыжах, — проворчал кто-то сзади.
— Куда ты летом на лыжах собрался, дуралей⁈
— Тише вы, — снова прикрикнул я.
Но в целом я был согласен. Горы мне нравились больше. Да, там тоже опасности подстерегают на каждом шагу, от банальных обвалов и селей и до землетрясений с извержениями вулканов, но болота… Болота это холодная стоячая вода, мёртвая вода, гнилостные испарения и туман, пиявки и змеи, комары и гнус, трясина и грязь. Ничего хорошего, в общем, и я искренне не мог понять людей, которые добровольно могли тут поселиться.
Мы шли след в след за Вышатой, и каждый оттиск его сапог тут же заполнялся мутной грязной жижей. Иногда приходилось скакать по кочкам, и это тоже сильно нас замедляло.
— Ну и когда эта водь покажется, — донеслось из-за спины.
— Сразу за болотом, — сказал Вышата.
— А обойти никак его?
— Нет, — отрезал Вышата.
Пришлось пробираться болотом и дальше. В какой-то момент я оглянулся и понял, что лес остался далеко позади, а мы стоим прямо посередине топей. Ох уж эта Ленобласть.
— Так может, и наплевать бы на этого Йомудаса? Какая с него дань? Пиявки и мох? — спросил Олаф.
— Не нам решать, — ответил Вышата.
Ну да, как же. Дяди наверху всё решили, а мы тут скачи по уши в грязи. Знакомая история. Но я, впрочем, понимал, зачем мы туда идём. Покарать за неповиновение, в первую очередь, показать силу, даже не этому Йомантасу, а всем окрестным вождям. Сама дань с нищих болотных водян Хререку вряд ли была интересна.
Наконец, впереди показались своего рода холмы, поросшие лесом, на которых виднелись потемневшие от времени хижины.
Но только хижины. Людей видно не было.
Ставлю что угодно, что в деревне мы не найдём ничего, кроме закопчённых горшков и золы в очагах. Местные давно уже эвакуировались в одно из ближайших укрытий. Скорее всего, вместе с вождём и его воинами. С одной стороны, это давало шанс на то, что нас не выбьют из засады, с другой, придётся потратить ещё немного времени на поиски.
— Тут даже брать-то нечего, — озвучил общие мысли Токи, когда мы наконец добрались до деревни.
Вышата остановился на окраине, озираясь по сторонам и разглядывая приземистые домики водян. Как я и предполагал, деревня оказалась пуста.
— Что дальше? — спросил я.
— Пошарим здесь. Может, найдётся чего, — пожал плечами Вышата, явно не имевший плана действий на такой случай.
Викингов долго уговаривать не надо, с проворством хорька, залезшего в курятник, северяне начали обшаривать хижину за хижиной, и вскоре в деревне обнаружились водяне. Вернее, всего один, дряхлый полупарализованный дед, которого односельчане оставили на произвол судьбы.
Его бесцеремонно выволокли наружу. Он даже и не сопротивлялся, лишь поглядывал на незваных гостей с этакой хитринкой в бесцветных серых глазах, да бормотал что-то непонятное на своём чудном языке, отдалённо напоминающем финский. Проклятья и брань, не иначе.
— Этот ничего не скажет, — махнул на него рукой Кнут, опытный в таких делах. — Хоть пятки ему пали, хоть шкуру снимай. Дед и так одной ногой в могиле.
— Да я и не думал его пытать, — сказал Вышата. — Это вы уже собрались, похоже.
— Нет, — отрезал я. — Обойдёмся без пыток.
Я подошёл к старику, присел рядом, глядя ему в глаза. Тот улыбался солнышку, будто бы прощаясь с ним.
— Как твоё имя? — спросил я сначала по-норвежски, а затем и по-русски.
Дед покосился на меня, хитро прищурился и пробормотал что-то на родном наречии. Мне сразу вспомнились эстонцы, делающие вид, что не знают русского языка. Выглядело это один в один. Память у таких просыпалась после пары увесистых пендалей, но избивать беспомощного старика мне всё-таки претило. Нехорошо это, как ни крути.
— Сам с голодухи помрёт, — сказал Сигстейн. — Отсюда всё вынесли, до последнего зёрнышка.
— Вопрос, куда именно, — сказал я.
— Ясное дело, в лес, по землянкам, — сказал Сигстейн.
— Может, хижины сожжём тогда, — предложил Токи.
Я скептически поглядел на ветхие жилища водян, понимая, что подобные хижины можно будет всем селом поставить за пару дней, особо не напрягаясь, и село только станет краше.
— Жечь тоже не будем, — сказал я. — Нам нужен только Йомантас.
— Бранд, может, следопыты среди вас есть? — спросил Вышата.
Маловероятно, конечно, но поспрашивать можно, и, к моему удивлению, руку поднял Торир.
— Я хоть и не самый лучший из следопытов, но кое-что умею, — хвастливо произнёс он. — Только тут уже все следы затоптали.
— Ну так выйди на окраину, — посоветовал ему Лейф.
— О, так ты тоже следопыт? — вскинулся Торир. — Чего же ты молчал? Может, поделишься своей следопычьей мудростью?
— Уймитесь оба, — попросил я. — Торир. Сходи погляди. Может, в лес следы уходят. Или ещё куда.
Торир Большая Нога кивнул с важным видом и направился к выходу из деревни, но не к тому, через который мы зашли, а к противоположному. С той стороны виднелись берёзовые рощицы, отдельными колками раскинувшиеся по склону. Где-то там, скорее всего, и прятались водяне, пережидая беду.
Вот только при должном умении и подготовленных убежищах спрятаться в нём не составит труда, особенно для пугливых крестьян.
— Можем просто рощи прочесать, — предложил Хальвдан. — Торир ни хрена не найдёт, готов поспорить.
— Рискованно, — сказал Вестгейр. — Вот там наверняка будут ловушки. А вообще, как Бранд скажет, так и сделаем.
Точно, я даже немного позабыл о своей руководящей роли.
— Значит, идём к березняку. Старика оставьте тут, — сказал я.
Торир с задумчивым видом бродил по окраине деревни. Но лужи недолго хранят следы, и он ничего не обнаружил. Поэтому мы пошли к ближайшему колку, просто по наитию, обнажив оружие и в любой момент ожидая нападения из засады. Если водяне здесь, то они загнаны в угол, а такие сражаются отчаяннее всего.
— Можно просто лес спалить, — задумчиво произнёс Токи.
Пироманьяк.
— Токи… — вздохнул я.
Я вспомнил лесные пожары, в ликвидации которых порой и сам принимал участие, когда мы всем миром боролись со стихией, опахивая деревни и сёла или устраивая встречный пал. И если там ещё хоть как-то можно совладать с пожарами благодаря самолётам-амфибиям, вертолётам и прочей спецтехнике, то здесь от лесного пожара никакого спасения не будет. Разве что Господь смилостивится и разверзнутся хляби небесные.
По березняку шли, как по минному полю. Медленно и аккуратно. Внимательно вслушиваясь в каждый шорох. Судя по всему, в колке мы были не одни.
— Saut! — раздался резкий вопль.
— К бою! — заорал я.
Из высоких кустов и зарослей полетели стрелы, мы вскинули щиты, вылавливая их прямо в полёте и тут же кидаясь в бесшабашную атаку. Чем быстрее мы доберёмся до стрелков, тем меньше народу поляжет, а несколько человек уже получили по стреле-другой в шею или грудь.
Я тоже ломанулся прямо через кусты с коротким тесаком-саксом в руке, навстречу сидящим в засаде водянам, и прямо под мой клинок попался перемазанный грязью лучник. Я походя резанул его по лицу и кинулся дальше, выискивать новые цели.
Так и остальные. Нас попытались застать врасплох, но получилось у них не очень. Мы были собраны и сосредоточены, и быстро сориентировались, чтобы дать отпор.
Передо мной возник рослый дикарь с топором, он замахнулся так, словно бы я был обычным деревом, а не ловким и умелым бойцом, и я играючи ушёл с линии атаки. Выпад сакса, и клинок проходит у него между рёбрами, добираясь до сердца. Дикарь рухнул замертво, выворачивая тесак у меня из руки — клинок застрял между рёбер, и я вытащил меч из ножен, вновь продираясь через заросли.
— Йомантас! — проревел Вышата. — Выйди и сразись как мужчина!
— Пашчол ти к лешему! — с ужасным акцентом прокричал голос где-то в кустах.
— Иначе я истреблю весь твой род, сожгу деревню дотла и засыплю землю солью! — заорал Вышата.
— Ты мене не ровня! Вождь придёт — говорить буду! — ответил Йомантас.
Воистину, гонору как у литвина, как у породистого шляхтича.
— Тут есть вождь! Хёвдинг! — раздался крик Торира, и я нахмурил брови.
Терпеть не могу подобное. Но придётся соответствовать.
— Йомантас! — позвал я. — Я — хёвдинг Бранд Храфнсон! Выйди и мы поговорим как мужчины! Клянусь Одином, мы больше никого не тронем!
Глава 6
На поляну вышел, видимо, сам Йомантас, вождь этого племени водян, с виду напоминающий хорька. Весь какой-то скользкий, вертлявый, он постоянно озирался по сторонам и словно бы готовил себе пути к отступлению. Впечатление могучего вождя или вообще достойного человека он вообще не производил, больше походя на какого-нибудь приказчика, мелкого чиновника или складского прапорщика.
— Ты, что ли, Йомантас? — спросил я.
В руках он вертел топор на коротком топорище, и довольно ловко. Опасный, должно быть, соперник. Вот только он был один, все его люди сейчас либо улепётывали в чащобу, либо валялись мёртвыми по кустам.
— Йомантас я, — кивнул вождь.
— Сукин сын, — сплюнул Вышата.
— Помолчи, хлоп! — окрысился Йомантас. — Вождь говорит!
К моему удивлению, Вышата нахмурился, но замолчал.
— Ты убил послов Хререка, — сказал я.
— Так, — кивнул Йомантас, словно бы так и надо поступать с любыми послами.
— Если ты убил его людей, то ты должен ему виру, — сказал я.
— Хререк сам придёт, дам, — коротко ответил водянин.
— Я за него, — сказал я.
Йомантас прищурился, глядя на меня пристальным оценивающим взглядом.
— Молодой ты, — протянул он. — Жаль, мало пожил.
— Достаточно, чтобы выбить виру из тебя, — сказал я.
Я вдруг почувствовал себя не очень уютно, будто бы я очутился на месте братка из девяностых, который сейчас щемил непокорного коммерса. И на месте мягкотелого перекупа-челночника вдруг оказался бывалый авторитет.