⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Всеволод РевичШтурмовая неделя
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
К проблеме происхождения Вселенной вообще и эволюции вещества, в частности, во все времена проявляли интерес не только ученые. В последние десятилетия этот интерес особенно обострился. Появились новые увлекательные научные предположения. Появились и новые литературные «гипотезы» — одну иэ них предлагаем вниманию читателей.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
…И когда Бог задумал сотворить нашу Землю и Вселенную в придачу к ней, он сразу же столкнулся со множество затруднений. И хотя за долгий-долгий срок это мероприятие было продумано им во всех аспектах, он неоднократно переносил конкретный срок закладки первого камня. Задача была столь уникальной и величественной, что даже он боялся что либо упустить или перепутать. Бог был всемогущ, конечно он же был и един — другими словами, у него не было помощников.
Представив себе, каким великолепным зрелищем будет извержения вулканов, Бог вдруг вспоминал, что совершенно не продумал вопроса о химическом составе, температуре и количестве вулканической лавы. Потом открывалось, что он не имеет понятия о том, сколько прожилок должно быть на крыльях у стрекозы, что он так и не пришел к заключению будут или не будут пересекаться параллельные в бесконечности, и каким в сущности должен быть цвет, который в по следствии назовут «ультрафиолетовым».
От неисчислимости подобных мелочей Бог не однажды в отчаянье опускал руки. Не раз приходила ему в голову соблазнительная мысль: а не бросить ли всю эту затею пока не поздно? Обходился же он прежде без всяких земель и Вселенных, и все было хорошо, спокойно, тихо. И, главное — если ничего не будет — никого не будет, никто никогда ни в чем не сможет его упрекнуть. А так — о боже, — сколько проклятий посыпется на его седую голову за все неизбежные при таких масштабах недоделки и промахи.
Так размышлял он и колебался довольно долго. (Впрочем, понятие «долго» имеет здесь весьма условный характер. Не было ни Земли, ни Солнца, ни теории относительности, а следовательно, — ни дня, ни ночи, ни месяцев. Время было безмерным.)
В конце концов Бог пришел к решению создать себе помощников — без них он не чувствовал себя в состоянии донести все свои идеи, наброски, проекты до стадии внедрения, и отказываться хотя бы от чего-нибудь не хотелось — мир виделся ему образцом совершенства и гармонии.
Однако вслед за тем Бог снова погрузился в раздумья, ведь материи еще не существовало, помощники прежде всего и должны были придумать эту материю. Из чего же их самих изготовить? Бог долго скреб рукой затылок, пока не нашел выход: ну что ж, пусть они будут нематериальны, пусть не едят, не пьют, не производят себе подобных, а только работают в поте лица — фигуральном, конечно, — во имя мое и на благо мое. Да будет так!
Бог махнул рукой. Появились ангелы. Собственно говоря именно это следует считать первым актом творения. Правда, старик Моисей умалчивает о таком немаловажном событии. Создатель не счел нужным сообщить ему о нем, по-видимому, боялся подорвать свой авторитет.
Свежеиспеченные ангелы ровными рядами выстроились перед начальником, ожидая руководящих указаний. Были они бледны, бескровны и ужас до чего несамостоятельны. С той минуты, как Бог разделил их на группы и засадил за дело, он уже не знал покоя. По каждому вопросу ангелы бегали прямо к нему. И вопросы-то какие, прости Господи, — то насчет клея, то насчет кнопок, то насчет корзинок для бумаг. И все это пришлось Богу сотворить для них — на нематериальной, разумеется, основе. А также — ватман, рейсфедеры, циркули, тушь, рейсшины и многое другое. Бог был особенно горд собой, изобретя такое хитрое приспособление, как кульман. Он предчувствовал, что сотворение солнца потребует от него гораздо меньших усилий.
Но когда один из ангелов попросил у Бога, чтобы тот сотворил табак, так как с сигаретой легче думается. Бог вышел из себя и с удовольствием хватил бы кулаком по столу. К сожалению, стола еще не было.
Про себя Бог твердо решил: как только появятся хоть какие-нибудь стройматериалы, не медля создать себе и стол, и кабинет, завести ангела-секретаршу с неангельским характером и без доклада — ни-ни…
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Время шло — а рабочие чертежи все еще не появлялись. Ангелы жаловались, что им при черчении очень мешают крылья. Руководители специальных конструкторских бюро с отсутствием опыта в сотворении миров не могли избежать параллелизма в работе. У авторов проектов возникали ссоры, которые нередко кончались рукоприкладством. Перья пострадавших при этом крыльев валялись повсюду и ветер не уносил их вдаль, так как и ветра еще не было. Бог понял, что этому не будет конца и решил приступать к сотворению мира, не дожидаясь окончания этапа проектирования, а недоделки, устранять на ходу.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
И вот настал Первый День Творенья.
По этому случаю — не каждый день миры создаются — Бог облачился в приличествующее торжественности момента парадное одеяние. Но парада не получилось. Вызванные им СКБ-1 ангелы-конструкторы явились не стройными колоннами а мелкими переругивающимися на ходу группками.
И сказал Бог:
— Слушаю вас.
И загомонили ангелы все одновременно.
— Это плагиатор! — утверждал один. — Господи, он украл у меня идею пи-мезонов…
— Разойдись — предупреждал другой. — У меня радиоактивные элементы. На бумаге, конечно, но все равно разойдись…
— Ваши слова, ангел мой, — бубнил третий, — это материализм чистейшей воды. Вы подрываете основы божеской власти…
— А я придумал бензольное колечко, а я придумал бензольное колечко, — приплясывал четвертый — маленький и веселый.
И слушал Бог этот безответственный гомон. И поднялся величественный и грозный.
— Тиха-а! — крикнул он. — Прекратить этот бедлам!
Все замолчали. Только маленький веселый ангел высунул голову из-за плеча другого ангела и спросил:
— А что такое бедлам. Господи?
Бог сверкнул очами, но тут же подумал, что сердиться на ангелочка не следует — откуда ему, действительно знать, что это такое.
Утихомирив конструкторов, Бог стал выслушивать доклады руководителей групп. На первых порах его привлек своей простотой проект, по которому предлагалось создать всю Вселенную из атомов одного вида. Атомы должны были представлять собой маленькие, твердые, неделимые шарики. Все многообразие веществ предполагалось обусловить разным количеством шариков в молекулах.
Бог уже собирался утвердить этот проект, как вдруг, на горе свое проявил излишний демократизм и спросил, нет ли других мнений. Как и следовало ожидать, проект был торжественно похоронен по первому разряду. Сколько ядовитых слов было сказано о бедности фантазии у незадачливого проектанта, о том, что столь примитивные решения недосстойны Создателя, что в таком строении материи легко раз берутся не только разумные существа, но и любая обезьяна — нет уж, Господи, материю надо построить такую, чтобы до окончания веков никто ничего в ней не мог понять!
— Ладно, — сказал Бог, выслушав всех, — Убедили, ангелы. Давайте самый сложный проект. Есть такой?
Наступило неловкое молчание. Потом из рядов вышел старший ангел-физик-теоретик и тихо сказал:
— Такой проект, великий Боже, есть, но он еще не совсем доработан.
— Как это не доработан?
— Не согласовали, — еще тише сказал ангел.
— Боже мой, — сказал Бог. — Уже прошло полдня, а не создано ни единого атома. Кошмар! Ну что стоишь, докладывай!
Ангел поклонился и начал.
— В основе нашего проекта строения материи лежат атомные ядра, которые, в свою очередь, состоят из более мелких компонентов — нуклонов. Нуклоны сцементированы в ядра силами, которые проявляются только при взаимодействиях на квантовых уровнях, а также электрическими зарядами, которые, однако, не приобрели еще окончательного вида. Часть нуклонов мы предполагаем для разнообразия оставить нейтральными, их спин будет равняться…
Потом пошли и вовсе диковинные слова: «мю-мезоны», «слабые взаимодействия», «субквантовые уровни», «антинейтрино». Чем дольше слушал их Бог, тем меньше понимал.
— Стоп! — сказал он. — Благодарю вас. Достаточно. Уж если я ничего не могу понять, то люди и подавно не разберутся. Принимаю проект.
— Но, Господи, в нем есть явные противоречия, — попробовал робко возразить кто-то.
— Тем лучше, — сказал Бог. — Сколько всего этих атомов нужно создать на всю мою Вселенную?
— М-м… мы предполагали так… что-нибудь около десяти в семьдесят третьей степени, великий Боже…
— Что значит «около»? Мне нужны точные цифры!
Припертый к несуществующей стенке, ангел в отчаян сказал первое, что пришло ему на ум:
— 246031859231201749286908596742831926745810374692304 23845796842316905413978 штук…
А не маловато? — усомнился Бог. — Ну, да ладно, хватит, авось.
И торжественно произнес:
— Да будет так!
И во тьме возникли неосвещенные ничем куски материи, где-то плескалась невидимая в темноте вода. Бог немного полетал над водой, убедился в ее наличии и вернулся на место.
Вторым пунктом повестки дня (первого) значилось сотворение суши, неба и светил. Но проекты оказались еще менее подготовленными, чем предыдущий.
И разгневался Бог:
— Вы срываете мне график! — кричал он на покорно склонившего голову завспиргала (заведующего отделом спиральных галактик и газовых туманностей). — Что же, по-вашему, я должен сотворять свет раньше, чем сотворю Солнце? Но это же курам на смех! Каким курам? Занимайтесь своими делами, милейший! И чтобы завтра… Что такое завтра? О Господи!
— Понятно, — вздохнул ангел-заведующий. — Разрешите выполнять?
— Идите!
Следующей была теория света. Перед тем, как подойти пред грозные очи Господни, руководитель подгруппы шепотом осведомился у завспиргала:
— Сам-то как сегодня?
— Беда. Лютует.
Но на этот раз обсуждение прошло сравнительно спокойно. Было выдвинуто всего два проекта. Одна бригада теоре тиков предлагала создать свет как поток маленьких частиц фотонов или корпускул. Вторая — разработала теорию электромагнитных волн. И те, и другие сходились на том, что скорость распространения света должна быть наивысшей в природе.
Бог долго слушал доводы обеих сторон, но так и не мог прийти к заключению, чей же проект лучше. День клонился к исходу, голова у Господа разламывалась от бесчисленных интегралов, диаграмм, формул и прочих премудростей, ко торые совали ему под нос вошедшие во вкус ангелы-физики теоретики. И Бог принял решение, которое тут же про себя назвал соломоновым:
— Вот что, крылатые, — сказал он, — есть компромиссное предложение. Пусть будет свет и тем и другим одновременно.
— То есть как? — недоуменно спросили ангелы. — Это же исключающие друг друга теории. Или то, или другое. Иначе невозможно.
— Это вы кому говорите? Мне? Ничего невозможного для меня нет!
— Есть, — раздался голос из задних рядов.
Богу стало смешно.
— Это что еще за атеист отыскался? А ну, покажись!
Вышел ангел с сильно потрепанными в многочисленных драках крыльями.
— Так это ты утверждаешь, что я не все могу?
— А скорость света будет наивысшей в природе? — В свою очередь спросил ангел.
— Безусловно!
— Значит, вы не сможете двигаться быстрее света.
— Почему? — удивился Бог.
— А потому, что тогда скорость света не будет наивысшей.
— Ну, в таком случае, пусть скорость света не будет наивысшей.
— Значит, великий Боже, вы не сможете создать такой свет, чтобы его скорость была наивысшей? — ухмыльнулся потрепанный ангел и скрылся в толпе.
Бог призадумался. Значит, рассуждал он, если я не обгоню света, то я не всемогущ, а если обгоню, то, обратно не всемогущ, потому что не могу создать такую скорость, которую бы сам не обогнал. Чертовщина какая-то! Как же из этого выпутаться?
Он думал долго. Проклятая логика оказывалась сильнее его божеской воли. Но и отступать было поздно — Вселенная нуждалась в свете. Тяжело вздохнув, Бог поднялся над бездной и широко распростер руки:
— Да будет свет! — громко воскликнул он.
И все вокруг осветилось. Даже сам Творец зажмурился с непривычки. Потом вытер пот со лба, и тяжело опустился на пока еще бесформенный кусок материи, носившийся в пространстве.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Во Второй День Творенья, Третий День Творенья и Четвертый День Творенья все шло по-прежнему вкривь и вкось. Проекты приходилось утверждать не в соответствии с графиком, а по мере их поступления. Плоды создавались раньше деревьев, планеты — раньше звезд, атмосферы — раньше планет. Потом приходилось долго разбираться, что к чему. Но как бы там ни было, а к концу четвертого дня Бог, потирая руки, с удовольствием взирал на расстилавшийся перед ним зеленый земной пейзаж, на гряду гор, на вершинах которых уже начали собираться ледники, на красный закат новенького, еще совершенно незапятнанного Солнца.
— А все-таки хорошо, — говорил он, любуясь делом рук своих. — Все-таки она вертится! Ладно, завтра займемся зоологией, это куда приятнее термоядерных реакций и межзвездного водорода…
В это время, огненной полосой прочертив небосклон, у ног его с шипеньем упал метеорит. От неожиданности Бог вздрогнул. Потом, дуя на пальцы, осторожно поднял раскаленный камень, огорченно покачал головой.
— Халтурщики… Не смогли чисто сработать… Тунеядцы…
И ворча, Бог удалился на покой.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Утром Пятого Дня в приемной Создателя столпились ан-гелы-художники-анималисты. У дверей кабинета, где висела табличка «Без доклада не входить», сидел (или сидела — род в этом случае никакого значения не имеет) ангел-секретарша и решительно отваживала (отваживал) всех любопытствующих. Приемная была невелика, а художников набралось порядком, но они были существами нематериальными, и поэтому на одном квадратном метре их могло уместиться бесконечно большое количество: ангелы входили друг в друга.
Бог встал в этот день с правой ноги и был в благодушном настроении. Он с удовольствием разглядывал картинки, которые показывали художники, и без лишних слов ставил на них кресты в знак утверждения. Лишь ознакомившись с выходными данными мамонта, кита-полосатика и жирафа, Бог непонятно усмехнулся и произнес:
— Бедный Ной! Бедный Ной!
Но рабочие чертежи утвердил.
Когда покончили с млекопитающими, и пара волосатых горилл, расшвыривая все на своем пути, помчалась в лес, Бог почувствовал легкое утомление. Он даже не успел сказать гориллам обычного напутствия: «Плодитесь, размножайтесь», и у него до конца дня на душе было неспокойно — он чувствовал, что что-то не доделал.
Перешли к рептилиям. На столе появились проекты брони тозавра, ихтиозавра, диплодока и других ящеров. Понимая, что этих чудищ не выдержит никакой ковчег, Бог приготовился было вычеркнуть их из списка. Но тут ему пришла в голову гениальная идея.
— Эти, — сказал Бог, — будут жить только до потопа. И вымрут. Плодитесь, размножайтесь! Аминь!
Солнце уже перевалило через зенит, а впереди еще было необозримое море работы. Бог мельком взглянул на медуз, голотурий, раков, устриц, червей и прочую мелюзгу. Насекомых он вообще не стал смотреть, а просто приказал ученому ангелу-секретарю отдела: «Читайте список!».
Зарозовел первозданными красками закат, а ученый ангел-секретарь отдела насекомых все еще тянул заунывно:
— 14 275 — муха навозная,
— 14 276 — муха це-це,
— 14 277 — муха дрозофила,
— 14 278 — муха…
— Словно пономарь, — подумал Господь. Его неудержимо тянуло в дремоту. Он уже несколько раз встряхивал головой сгоняя сон. А голос все тянул и тянул:
— 15 923… 15 924… Пятнадцать тысяч де…
— Стой, — не выдержал, наконец, Создатель, — сколько их там у тебя?
Ангел взглянул на последний лист списка.
— 2 443 877, Господи…
— Господи, господи, — передразнил его Бог. — Давай сюда список. Все давайте, все.
В полном изнеможении он поставил один общий крест и слабой рукой благословил списки.
Некоторое время Бог молча смотрел, как из окон, из дверей, из щелей кабинета по всем направлениям расползалась, разбегалась и разлеталась всяческая мерзость. В конце концов в кабинете, кроме него самого, остался только начальник отдела микробов и бактерий.
— Прости меня. Господи, — сказал он. — Я тоже не успел посмотреть, что там насочиняли мои орлы.
— Ах, мне все равно, — сказал Бог и откинулся в кресле — Иди себе с богом, старина. В больших делах без проколов не обойтись. Я это понял и смирился. Благословляю тя.
И тут сон окончательно сморил Создателя.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Шестой День обещал быть нетрудным. Предстояло утвердить всего два проекта — мужчину и женщину.
Утверждение мужчины не вызвало особых трудносте установка была дана твердая — по образу и подобию Нашему. Правда, Богу пришлось зайти в ателье, где с него сняли мерку, затем в лабораторию, где у него взяли все возможные анализы; несколько часов он должен был просидеть неподвижно на свежем воздухе — позировал художникам. Но труды эти не пошли прахом — теперь готовый голый мужчина стоял посреди божеского кабинета, с детским любопытством разглядывая себя, присутствующих и обстановку. Бог захлопнул дверь перед сунувшейся было ангел-секретаршей и произнес напутственную речь:
— Ты, человек, сотворен по образу и подобию Нашему и да будешь ты владычествовать над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над зверями лесными, и над скотом домашним, и над всей землей, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле. И нарекаю я тебя Адамом, сын мой. Иди себе. И жди подругу. И благослови тебя Господь, то есть я. Аминь.
Адам с чувством поблагодарил Создателя и удалился под сень ветвей.
Руководитель и/я 1 появился перед Богом в несколько пришибленном состоянии. Он никак не мог вразумительно объяснить, что произошло.
Господу пришлось долго выбивать из него полезную информацию. Оказалось, что ангелы-физиологи и ангелы-антропологи неожиданно отказались работать, разорвали в мелкие клочки уже готовый проект и сейчас митингуют.
Чего они хотят? — спросил Бог.
— Они г… г… говорят, простите меня Г… Г… Господи, что вы поступили с ними несправедливо, создав их бест… т… т… телесными созданиями… Они кричат:
«Ангелы — не люди».
— В последний день подсовываете мне такую свинью! — загремел глас Божий. — Опять график полетел!
После недолгого раздумья Создатель добавил:
— Все равно завтра будем отдыхать от трудов праведных.
— А как же, Господи, с женщиной?
— Ничего, несколько дней поживет Адам в одиночестве… Не помрет… А женщину Я после сам сотворю. Из Адамова ребра. Должен же я что-нибудь сотворить непосредственно, без посторонней помощи!
Вот и получилось, что, не считая мелких принадлежностей, Господь сотворил собственными руками ангелов, кульман и женщину.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Весь седьмой день Бог проспал. Неделя оказалась довольно утомительной.
⠀
⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Рисунки И. АНИКСТА и С. БАРХИНА
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Айзек АзимовУдивительные свойства тиотимолина
Давно известно, что растворимость органических соединений в полярных растворителях, к которым принадлежит, например, вода, повышается, если к углеводородному остову молекул присоединены гидрофильные, то есть влаголюбивые группы. Исследовавшие эту проблему Файншрайбер и Хравлек[10] утверждают, что с увеличением гидрофильности время растворения приближается к нулю. То, что этот вывод не совсем верен, было доказано, когда обнаружилось свойство тиотимолина растворяться в воде — в соотношении 1 грамм на миллилитр — за минус 1,12 секунды, другими словами, до того, как к нему добавляют воду.
Установлено, что тиотимолин содержит 14 гидроксильных групп, две аминогруппы и одну сульфогруппу. Присутствие вдобавок к этому нитрогруппы пока не подтверждено, и нет еще никаких данных о строении углеводородной основы, хотя представляется несомненным наличие по меньшей мере частичной ароматической структуры.
Тот факт, что вещество растворяется перед добавлением воды, естественно привел к попыткам не добавлять воду после того, как тиотимолин растворился. К счастью для закона сохранения массы — энергии это еще ни разу не удалось, так как растворение никогда не происходило, если потом на самом деле не добавляли воду.
Конечно, тут же встал вопрос о том как тиотимолин может «знать» заранее, будет ли в конце концов добавлена вода или нет. Хотя это, строго говоря, и не относится к нашей области — физической химии, в течение прошлого года было опубликовано много новых материалов, касающихся психологических и философских проблем отсюда вытекающих[11].
Определение времени растворения тиотимолина затруднено тем, что оно изменяется в широких пределах в зависимости от душевного состояния экспериментатора. Даже непродолжительные, легкие колебании при добавлении воды уменьшают отрицательное время растворения и нередко вообще сводят его к нулю (в пределах точности наблюдений). Чтобы избежать этого, было сконструировано механическое устройство, названное эндохронометром[12].
Впервые об эндохронных свойствах тиотимолина было сообщено нами еще несколько лет назад.[13] Однако, несмотря на заманчивые теоретические перспективы исследования тиотимолина шли вяло, преимущественно из-за разочаровывающего скептицизма, которым были встречены первые сообщения. Тем не менее наша лаборатория благодаря пожертвованиям Американской ассоциации развития количественной психиатрии успешно расширила свои ранние наблюдения в направлении, столь же непредвиденном, сколь и плодотворном.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Эндохронность тиотимолина неизбежно должна быть следствием его молекулярной структуры.
Уже не раз шаг вперед в наших знаниях об атоме углерода вызывал важные открытия в химии. В XIX веке было установлено, что четыре валентных связи углерода направлены не к сторонам квадрата (как ради удобства мы и сейчас их изображаем на доске и в учебниках), а к четырем сторонам тетраэдра (рис. 1). Разница здесь в том, что в первом случае все четыре связи расположены в одной плоскости, а во втором — распределены по две между двумя взаимно перпендикулярными плоскостями. Тетраэдральная модель позволила объяснить такие явления, как оптическая изомерия, которою невозможно было понять в свете старой плоскостной модели атома углерода.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Рис. 1
Теперь можно расширить наши взгляды, и перейти от "тетраэдрального атома углерода" к "эндохронному атому углерода", в котором одна из двух плоскостей расположения валентных связей находится не в пространстве, а во времени. Во временной плоскости одна валентная связь простирается в будущее, а другая в прошлое. Такой атом углерода невозможно изобразить на бумаге, и мы даже не будем пытаться это сделать.
Эндохронный атом углерода, очевидно, очень нестабилен и встречается крайне редко — насколько нам известно, только в молекуле тиотимолина. Почему именно структура тиотимолина способна вызвать такое явление, в чем заключается свойственное ей суперстереонарушение, пока неизвестно, но эндохронный атом углерода, несомненно, существует. В результате, некоторая часть молекулы тиотимолина находится в будущем.
Именно эта существующая в будущем часть молекулы и растворяется в воде, которая тоже существует в будущем (т. е вот-вот будет добавлена, но еще не добавлена к тиотимолину). Остающаяся часть молекулы затягивается в раствор. Как только мы уясним это, таинственное и парадоксальное поведение тиотимолина превращается в довольно прозаическое явление, поддающееся математическому анализу. Такой анализ сейчас готовится и через некоторое время будет представлен для опубликования.
Обладание эндохронными свойствами влечет за собой и обладание экзохронными свойствами. Если, например небольшое количество раствора тиотимолина крайне быстро испарить при достаточно низкой температуре, то, очевидно, тиотимолин должен выпасть в осадок лишь через 1,12 секунды после того, как вся вода испарится. Наблюдать это явление пока не удалось, очевидно, из-за несовершенства применяемой методики.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Когда применение эндохронной фильтрации позволило в изобилии получать тиотимолин высокой чистоты, появилась возможность определять влияние человеческой воли на эндохронный интервал (т. е. время растворения) и, наоборот, измерять силу воли человека при помощи тиотимолина. Разработанная методика получила название волеметрии.
Давно было замечено, что волевые, сильные личности добиваются полного эндохронного интервала, добавляя воду вручную. Приняв решение добавить воду, они уже не испытывают колебаний, и в том, что вода будет в конце концов добавлена, можно быть уверенным не меньше, чем при использовании эндохронометра.
Другие лица, менее решительные, дают совершенно иные результаты. Если даже они выражают решимость добавить воду по данному сигналу и уверяют впоследствии, что не чувствовали никаких колебаний, все же отрицательное время растворения заметно уменьшается. Несомненно, их внутренние колебания так тесно связаны с областью подсознательного, с вытесненными из сознания психическими травмами, перенесенными ими в детском возрасте, что они совершенно не отдают себе отчета в этих колебаниях. Важность для психиатра таких физических демонстраций, поддающихся количественной обработке, очевидна.
Был проведен массовый волеметричесний эксперимент, объектами которого служили 87 студентов-первокурсников мужского пола из Комсток-Лодж Колледжа (Краудед-Крик, штат Северная Дакота). Было установлено, что распределение силы воли описывается обычной вероятностной кривой.
Интересно отметить, что у 62 студентов женского пола, участвовавших в аналогичном эксперименте, вероятностная кривая оказалась несколько сдвинутой в сторону более сильной воли (рис. 2). Если средний эндохронный интервал у всех субъектов мужского пола составил минус 0,625 секунд, то у женского пола — минус 0,811. Это подтверждает различие между полами, которое интуитивно ощущалось (по крайней мере мужчинами) на протяжении всей истории.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Рис. 2
Есть основания полагать что эндохронный интервал может изменяться в зависимости от душевного состояния субъекта в момент опыта. Один студент (Э. X.), показывавший в десятках экспериментов эндохронный интервал от — 0,55 до — 0,62 секунд, внезапно увеличил его до — 0.92. Этот рост уверенности в себе показался весьма примечательным. Лаборант, проводивший эксперимент, после подробных расспросов сообщил, что накануне вечером субъект выразил желание прогуляться за городом и что лаборант согласился его сопровождать. Поскольку Э. X. не отличается особой склонностью к спорту, показалось странным, что перспектива прогулки так на него повлияла. Чтобы выяснить, нельзя ли усилить этот эффект, автор настоящей статьи добровольно вызвался сопровождать Э. X. в качестве третьего члена компании. Неожиданно эндохронный интервал упал до минус 0,14 секунд в следующем же эксперименте. Если нам будет позволено высказать некоторые соображения по этому поводу, то можно предположить, что в данном случае проявилось еще одно различие между полами, поскольку автор настоящей статьи принадлежит к мужскому полу, так же как и испытуемый студент, в то время как лаборант — к женскому. Совсем недавно некоторые стороны этой неясной ситуации были рассмотрены Мак-Левинсоном[5].
Сокращенный перевод с английского А. ИОРДАНСКОГО
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Сочинение, которое вы только что прочитали, поначалу можно принять всерьез — так скрупулезно выдерживает автор внешние формы ученой статьи, так внутренне непротиворечивы его рассуждения. Лишь одну единственную вольность позволяет он себе — допущение о существовании одновременной разновременности…
Имя автора рассказа «Удивительные свойства тиотимолина» американского писателя-фантаста, профессора биохимии А. Азимова хорошо известно советскому читателю, в частности по научно-популярной книге о ферментах «Химические агенты жизни» и сборнику научно-фантастических рассказов «Я — робот».
Рассказ «Удивительные свойства тиотимолина» — отнюдь не безобидная шутка, это достаточно злая пародия на облеченные в наукообразную форму псевдонаучные сенсации. Недаром в основу рассказа А. Азимов положил "эндохронность" — ведь всевозможные антинаучные спекуляции на четвертом измерении и, в частности, попытки отождествить время и пространство, все еще встречаются довольно часто. В этой связи можно вспомнил что сравнительно недавно и в нашей печати промелькнула "гипотеза" о возможности превращения времени в… энергию.
Познакомьтесь еще с одним сатирическим рассказом А. Азимова — «Тиотимолин и космический век», в котором автор изображает настроения вызванные в Америке грандиозными успехами Советского Союза в завоевание Космоса. Интересно, что рассказ написан еще до полета Ю. Гагарина.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀