— Согласна. Даже если предположить, что «легкими» этой планеты являются именно леса, сплошь ее покрывающие, то, что же тогда помогает регулировать глобальный климат на планете? Да, даже на первый взгляд здесь многое непонятно, — девушка задумчиво закусила нижнюю губу, и мне не ко времени вспомнились ее мягкие, податливые губы, когда я целовал их сегодня ночью.
— А почему там столько оттенков зеленого?
Все перевели взгляд на Троя, до сих пор молчавшего.
— Верное замечание! — кивнула Лерой. — Обычно с такого расстояния оттенки различных участков суши разглядеть невозможно, а, следовательно, это говорит о наличии на «Хищной» значительных территорий, сравнимых по площади с морями, занятых каким-то одним видом растения.
— А разве такое возможно? — вклинился я в разговор, больше не из-за жажды знаний о флоре планеты, а мне захотелось увидеть, каким будет выражение лица девушки, когда она на меня посмотрит.
— Да, вполне возможно! — кивнула девушка, скользнув по моему лицу спокойным взглядом. И я мысленно ей зааплодировал, невольно проникаясь уважением. Уж что-что, а лицо малышка держать умеет! С такой, можно и в разведку. Остается только вопрос, сможет ли она выдержать переход по этим лесам? Чувствую, даже для нас, бывалых вояк, это будет непросто.
— Так, ладно, подлетим ближе, тогда и будем думать! А пока идем завтракать, а затем перепроверьте еще раз свое снаряжение. Ставрос и Лерой, жду вас после завтрака в багажном отсеке, — пролаял командор и уселся со своим подносом, ко мне спиной.
А дальше был плотный завтрак, во время которого я не просто ел, а священнодействовал! Так как простая, грубая и однообразная еда, которой меня три года кормили в тюрьме, не шла ни в какое сравнение с шедеврами синтезатора пищи. Я заказывал различные блюда, но маленькими порциями, и ел медленно, наслаждаясь их вкусом и ароматом.
Члены команды незлобиво надо мной подшучивали, я же блаженно им улыбался, ничуть не обижаясь. Лерой, тихонько, словно мышка, завтракала в углу кают-компании, задумчиво глядя в никуда. А я в очередной раз подумал, что если бы не забытые ею сапожки, то уже засомневался бы, наверное, что ночное приключение мне не приснилось.
Тилбот быстро поел и, уходя, напомнил, что ждет нас с Лерой в багажном отсеке. Пришлось, с сожалением, немного ускориться, хотя это был мой последний день, когда я мог позволить себе нормально поесть, ведь на планете нам, скорее всего, придется довольствоваться сухими концентратами и питательными брикетами. Если верить тому, что на данный момент известно об обитателях этой планеты, то нам придется всегда быть настороже, а запах готовящегося мяса наверняка привлечет местных хищников.
Лерой поднялась из-за стола и бросила на меня вопросительный взгляд. Я кивнул и, в три глотка осушив стакан сока, поднялся вслед за ней. Несколько минут мы шли, молча, иногда касаясь друг друга в узком коридоре.
— Кстати, Ставрос! Благодарю вас за доставленную в мою комнату, позабытую мной обувь, — девушка подняла лицо и с лукавой улыбкой посмотрела на меня, ее глаза тоже смеялись.
Прочувствовав всю абсурдность ситуации, я фыркнул. Лерой удивленно приподняла брови и еще шире улыбнулась. Я опять фыркнул. Мы одновременно посмотрели друг на друга и засмеялись.
— Ты уж извини, Ставрос, я вчера задумалась и перепутала каюты.
— Ничего, бывает! А я вот вчера немного лишнего выпил.
— И это бывает!
И мы снова засмеялись, от чего между нами словно лопнула какая-то невидимая пружина недоговоренности. И я понял, что продолжения не будет. Это была случайная разовая акция, так сказать. Ну, дружба — это тоже неплохо. В любом случае, эта девушка хоть и миленькая, но все, же не в моем вкусе. Я люблю грудастых длинноволосых брюнеток с тонкой талией и широкими бедрами.
В багажном отсеке нас уже ждал командор.
— Вы не очень торопились! — буркнул он и, похоже, хотел еще добавить что-то язвительное, но сдержался, видимо, вспомнив, что именно семья Лерой спонсирует нашу экспедицию, и она, же будет выплачивать вознаграждение.
Получив по большой стопке вещей, начиная от комбинезона и заканчивая полностью укомплектованной разгрузкой и бластером, я забрал у девушки ее вещи, проводил до каюты номер один. И только хотел предложить ей помочь разобраться со всем этим добром, как меня окликнул командор.
— Ставрос! Пойдем-ка с тобой на спарринг! А то, боюсь, три года простоя для тебя бесследно не прошли. Нам лишний балласт не нужен, я тебя не для этого вытаскивал из тюрьмы.
Скрипнув зубами, я еле сдержался, чтобы не ответить командору, кого я считаю балластом. Кивнув девушке, пообещал скоро вернуться, правда, позабыл сказать, зачем. Вот она голову ломать будет! Почему-то эта мысль вызвала невольную улыбку.
Тилбот два часа гонял меня по рингу, подчас используя не совсем честные приемы, но так, ни разу не положил меня на лопатки и не нанес, ни одного серьезного удара.
— Ты в тюрьме был или на военные сборы летал? — тяжело дыша, прохрипел он.
— В тюрьме! А так как там больше нечем было заняться, занимался тем, что я лучше всего умею.
— С кем!? Ты в одиночке сидел! — командор стянул с себя тренировочные штаны и направился в душ.
— Ну, силовыми упражнениями можно и одному заниматься, а спарринг — это только мысленно, конечно, — раздевшись, я вошел в соседнюю кабинку, успев услышать, как командор недоверчиво хмыкнул.
После душа я заглянул в свою каюту, в глубине души надеясь, что Лерой опять перепутала наши каюты, а, не обнаружив девушку, даже расстроился. Быстро надев свежий комбинезон, направился в каюту номер один.
Похоже, меня ждали! Девушка улыбнулась и без лишних вопросов пропустила внутрь. Да, если не смотреть на номера кают, то их не сложно и перепутать, обстановка и даже постельное белье совершенно одинаковые. Зацепившись взглядом за кровать, я почувствовал, что начинаю думать не о том. Во всяком случае, не о том, зачем сюда пришел в данный момент. Отвернувшись от сбивающего меня с рабочего настроя ложа, спросил у девушки, где ее разгрузка.
Около часа я инструктировал ее по поводу применения каждой вещи, начиная от небольшого прибора для сбора конденсата из воздуха для получения питьевой воды, до теоретического обучения использованию оружия.
— А почему у вас не лазерное оружие, а бластеры? — большие ярко-синие глаза с детским любопытством смотрели прямо мне в душу, и я в очередной раз подумал, что такой «ромашке» не место на дикой и опасной планете.
— Лазер выстреливает сплошным потоком энергии, а бластер стреляет малыми пучками, благодаря этому он меньше перегревается, и это позволяет вести более интенсивную стрельбу, — ответил я на автомате, одновременно думая, как бы уговорить девушку остаться на шаттле и ждать нашего возвращения. Но в этот миг в мозг ввинтился истошный вой корабельной сирены. Взволнованно взглянув друг на друга, мы бросились к рубке управления. Вбежав, обнаружили всю команду, напряженно рассматривающую что-то на приборной панели.
К нам повернулось побледневшее лицо командора.
— Система управления шаттлом перестала реагировать на наши команды! Мы полностью потеряли возможность управления кораблем! Кто-то попросту перехватил его и ведет шаттл в определенное место на этой планете.
— Командор, смотрите!
Трой взволнованно указывал на какую-то темную точку на сплошном зеленом теле планеты, заполнившем весь экран визора.
— Что это?
— Похоже на свободный от растительности участок поверхности планеты! — пояснил звонкий девичий голосок.
— Этот участок слишком быстро увеличивается! Мы что, так стремительно снижаемся? — в голосе Клауса послышались панические нотки.
— Не только. Похоже, он еще расширяется сам по себе, освобождаясь от растительности! — прошептала девушка. И я почувствовал, как вдоль позвоночника и до затылка пробежали мерзкие мурашки, давая понять, что дело дрянь! Нет, не так! Дело — ДРЯНЬ!
Глава 5. Знакомство с планетой
Лерой
Едва мы осознали, что неуправляемый шаттл несется на всех парах к неведомому темному клочку суши, не сговариваясь, бросились к противоперегрузочным креслам. Видимо, эти сиденья были рассчитаны и на подобные нештатные ситуации, так как едва я заняла свое эргономичное кресло, ремни безопасности выстрелили сами, опутывая меня от ключиц и до голеней, а напоследок один широкий ремень захлестнул меня поперек лба, пригвоздив к креслу, как энтомолог бабочку.
Я пыталась зажмуриться, но взгляд невольно притягивало невероятное зеленое полотно, словно лоскутное одеяло, раскинувшееся на экране визора, и состоящее из четко ограниченных участков разной интенсивности зеленого и его оттенков. Было очень страшно! Особенно напрягало каменное выражение лиц мужчин, а в глазах, видимых с моего места, Клауса и Шейна, плескался откровенный страх. Но вот, словно почувствовав мое волнение, Ставрос едва повернул ко мне зафиксированную ремнем голову, подмигнул и улыбнулся.
— Входим в атмосферу. Приготовься, будет немного неприятно. Постарайся расслабиться и сосредоточься на ровном дыхании.
Я не успела спросить, что он подразумевал под этим «неприятно», как шаттл будто врезался в невидимую, но упругую преграду, и за бортом послышалось хорошо различимое шипение, экран визора словно подернулся дымкой, и по нему поползли тонкие трещины. Я сглотнула и до боли в пальцах вцепилась в подлокотники, по спине побежала тонкая струйка холодного пота. На меня навалилась жуткая тяжесть, вжимая в спинку кресла и не давая сделать нормальный вдох. А между тем черное пятно, разрастаясь, стремительно приближалось к нам, поглощая зеленое растительное полотно. Перед моими глазами промелькнули вершины деревьев, и я крепко зажмурилась в ожидании удара о землю.
Приземление было похоже на вход в атмосферу, последовал упругий бесшумный удар, и двигатели, взвыв последний раз, словно испускающее дух чудовище, замолчали. Сердце быстро билось, а я все никак не могла надышаться, как и отвести взгляд от медленно приближающейся поверхности земли. Создавалось впечатление, что шаттл, оставшиеся до поверхности метры, опускается, словно воздушный шар. Несколько мгновений, и еле заметное касание земли.