– Еда, – угадывая мысли, ответил Роа. – Бакури.
Птаха продолжала смотреть с недоверием на полученный фрукт, раздражая мужчину. У него точно найдутся дела поважнее, чем кормить чужую женщину.
– Вежливые птахи говорят «спасибо», – напомнил он. – Ешь. Не отравишься.
– Нам нужна хижина, – Рут осматривал территорию, оценивая, сколько еще самцов находится поблизости. В первый раз за день он мог быть спокоен – Роа, наконец, держал дистанцию, не подходя к человечке, кажется, уяснив и приняв позицию брата. Это там, вдали Роа мог позволять себе переходить границы. Здесь же и у Рута появлялись рычаги давления. На крайний случай.
– Ты знаешь к кому обращаться, – Роа кивнул в сторону Мать-Кошки, твердо решив, что помогать с этим вопросом брату не станет. – Сам ей объясняй, какого черта тянешь в племя всех подряд. В свой день рождения Мать-Кошка этому очень обрадуется.
– Зато может прогонит, и мы закончим весь этот спектакль. Останешься с ней? – Рут обратился к Рею. Ему он доверял безоговорочно. У младшенького усы не отросли чужих самок уводить. – Я быстро.
– Куда он? – тихо спросила Мег.
– Скоро вернется. Пойдем, я покажу тебе здесь всё, – предложил Рей, вот только Роа преградил им дорогу.
– Рут сам покажет, – мужчина хмурился. – Сидите здесь. И попробуй сделать так, чтобы птаха молчала. Собак она любит…
***
Роа занял место под одним из мужских навесов. Отсюда он мог поглядывать за птахой, чтобы та не совершила какую-нибудь новую глупость. Или не подбила на глупость Рея. Тот хоть и видит больше, чем любой из ягуаров, все равно остается добрым и наивным ребенком, которому хочется не только добиться женского внимания, но и нашкодить иной раз.
Стянув с себя футболку, мужчина придвинул две плоские миски поближе. Смешивая воду и сухую краску, он продолжал наблюдать за деревней. Рут стоял на коленях перед Мать-Кошкой, смиренно склонив голову. Даже на расстоянии видно, как ягуар напряжен – он всегда был гордецом. И даже уважение к Мать-Кошке не охлаждало желания стоять прямо, а не выступать в роли просителя.
Роа попробовал напрячь слух, чтобы узнать, как идут дела у брата. Но за криками детворы было бесполезно пытаться что-то расслышать.
– Нашел себе какую-то белую сучку вместо меня?
Роа прикрыл глаза и улыбнулся. Он почувствовал, что за его спиной стоят, и все ждал, когда сладкоголосая Ирида, наконец, заговорит. Кошка промурлыкала свой вопрос, но в ее тоне звучали стальные нотки.
– Ревнуешь?
Не оборачиваясь, Роа продолжил заниматься разведением краски. Кончики пальцев обволакивала густая ярко-красная жидкость, напоминающая кровь. Ягуар любил этот цвет, и всегда выбирал именно его для церемоний.
– Пришла помочь? – мужчина провел большим пальцем по ключице, оставляя на ней первую красную линию. Осторожно, неспеша, чтобы краска не образовала капли, которые начнут уродливо скатываться на грудь. Мысль о том, что наносить рисунок будет Ирида приятно пощекотала изнутри. – Я, наконец-то услышу, что ты выбрала меня?
Роа сохранял внешнее спокойствие, хотя внутри все бушевало. Ирида первый раз сама с ним заговорила. Еще и подошла, вторглась в личное пространство. Что-то невероятное.
«Два года ухаживаний за кошкой, а ее зацепило лишь то, что поблизости объявилась птаха?» – Роа причмокнул.
– В твоих мечтах, ягуар, – Ирида фыркнула. Женщина сложила руки на груди и ждала, когда Роа, наконец, обернется. Проклиная себя за несдержанность. Один раз выпустила на волю эмоции, и наглый котяра уже возомнил о себе незнамо что.
– Тогда не понимаю твоего тона, – протянул Роа. – Я ягуар свободный. Какая тебе разница, нашел я кого-то себе или нет?
Светлые, почти белые зрачки с черным ободком недобро сверкнули. Они оба знали ответ на этот вопрос. Ирида привыкла считать, что Роа – ее ягуар. Она получала все его внимание, мужчина занял высокое положение в племени, стремясь заполучить лучшую самку, отгонял от Ириды других оборотней. Но не сегодня.
– С чего мне одаривать милостью кошака, которому я безразлична? – смягчив тон, женщина села напротив Роа и макнула ладонь в краску. Растирая жидкость на обе кисти, Ирида продолжила: – Этой сучке ты преподнес подарок. А мне?
– Птаха получила еду, – Роа отвлекся от равномерных, гипнотизирующих движений женщины-ягуара, чтобы посмотреть на гостью в племени. Та сидела, где велено.
«Послушная», – оборотень улыбнулся. А вот Ирида намеренно дразнила Роа. Прикоснуться к его телу, помочь нанести ритуальный рисунок – практически означает помолвку. Ягуар хотел этого, добивался очень долго. И сейчас Ирида пользовалась его ожиданиями. Как, впрочем, обычно.
– Ты не в состоянии покормить себя самостоятельно? – раз уж на кошку лучше всего действует ревность и безразличие, Роа не отступал от верного курса.
– Я в состоянии…, – протянула Ирида. – В состоянии покормиться твоей птахой.
– Все-таки ревнуешь? – произнося это, Роа снова повернул голову в сторону человеческой девушке на краю деревне.
– Ты мой, Роа, – Ирида прошипела, требуя внимания к себе. Кошка вцепилась в грудь ягуара, выпуская звериные когти. С легкой болью на коже образовались пять ранок. Мелкие капли крови выступили, тут же теряясь на красном отпечатке. – Я не потерплю, чтобы рядом вились другие.
– Как знакомо, – оборотень оскалился, копируя выражение своей подруги. Она-то любила подогревать его ревность. Приятно впервые поменяться местами. – Объяви меня парой – и я весь твой, малышка.
Ирида сильнее вжала когти в грудь мужчины.
– А почему бы мне просто не вырвать сердце белой сучке? Чтобы в следующий раз ты лучше думал, прежде чем пытаться со мной играть?
Роа перехватил руку девушки, стараясь не сделать ей больно, но донести свою мысль:
– Птаха приехала с Рутом. Ко мне она никакого отношения не имеет.
– Тогда какая разница, что я с ней сделаю?
Мужчина поджал губы. Еще одна головная боль, и снова из-за птахи. Нет, он, конечно, мог перегнуть палку…
«Скорее бы Рут увез ее подальше», – Роа снова смотрел на девушку. Она смеялась. Оборотень не мог слышать, но видел. Расслабленная, довольная, веселая, несмотря на все обстоятельства.
Придется проследить, чтобы Ирида не навредила птахе.
– Не трогай ее.
***
«Нет, они могли оставить со мной не такого милого охранника? Но такого же маленького, не как некоторые», – Мег бросила быстрый взгляд в сторону леса. Тропинка практически не проглядывалась, но девушка была уверена, что хорошо запомнила дорогу до машины. Ключи Рут оставил прямо в замке зажигания, так что инстинкт выживания сразу подкинул коварный план.
«Стукнуть бы Рея по голове, и бежать, пока двое остальных заняты своими делами», – Мег поджала губы, понимая, что парнишку просто жалко. Он единственный из троицы ягуаров, к кому она испытывала симпатию. Ни тебе пошлых намеков, ни возбужденного члена, которым тычут в спину.
– Все равно не получится, – подал голос Рей.
– Что именно?
– Сбежать. Не получится, – уточнил парень,
«Они еще и мысли читают?» – ужаснулась Мег.
– Нет.
– Да ты издеваешься, – девушка нервно сглотнула. Если оборотни умеют читать мысли, то ей точно конец. Ладно, Рут все равно ничего не понял бы. А вот старшенький… Мег нашла взглядом Роа, стараясь оценить – как долго ей осталось жить, ведь весь последний час она фантазировала, как отвезет этого «котика» к ветеринару.
– У тебя на лице все написано, – Рей улыбнулся. – Да и любой думал бы о побеге. Хотя… Только не говори, что я тебе рассказал, – юноша осмотрелся по сторонам, желая убедиться, что нас не услышат. – Я действительно кое-что умею. Не мысли читать, конечно. Но видеть. Меня Свет поцеловал.
«Э-э-э… что?» – на лице Мег замерло выражения ожидания. Если Рей чем-то и хотел похвастаться, у него определенно не получилось.
– Это вроде способности. У нас такое бывает, только редко. Светом, кроме меня, только Мать-Кошка поцелована. Так что мы видим больше, чем остальные.
Мег надкусила сочный бакури, что ей передал Роа. Сладкий сок тут же заструился по руке вниз, в воздухе повис тонкий аромат ванили. Прожевав, девушка решила уточнить:
– Больше… это как?
– Не могу сказать, – Рей пожал плечами. – Ты же не сможешь объяснить слепому, как выглядят цвета? Я просто вижу.
– И что ты видишь? – Мег не отставала. Когда ей еще доведется допросить оборотня с такими редкими способностями? Если, конечно, верить юном любителю похвастаться.
– Тебе надо быть с Рутом, огонек.
«Интересно, а что ты ожидала услышать?» – внутренний голос отозвался обижено.
Отправив в рот последний кусочек бакури, Мег облизала пальцы, надеясь избавиться от липкого сока. Фрукт действительно оказался сытным, хотя девушка и надеялась перекусить чем-нибудь посущественнее. Терпкий, немного сладковатый, бакури не был похож ни на что, из того, что Мег пробовала раньше.
«Еще бы руки теперь отмыть…»
– Ты так соблазнительно облизываешь свои пальчики….
Стоило вспомнить о Руте, как он объявился. Довольный, с широкой улыбкой, чуть ли не мурчащий от радости.
Девушка готова была взвыть от того, что не понимает ни слова, из того, что он говорит. Если все это не затянувшаяся дурацкая шутка, она не представляет, как ей «надо быть с Рутом», если они даже поговорить не могут.
Мужчина опустился на колени, перехватывая руку Мег с единственным желанием – попробовать эти тонкие пальчики на вкус, которые девушка так томительно обсасывала. Рут смотрел в глаза своей малышки, проводя языком по ее коже. От ладони до кончиков пальцев, только потом обхватывая их губами.
«Сладкая», – Рут зажмурился от удовольствия.
Ее хотелось съест. Поглотить полностью, без остатка. Чтобы не досталась никому. Чтобы ни один самец даже посмотреть в ее сторону не мог. Чтобы никто не вдыхал ее запах. Рут чувствовал, что это какое-то безумие. Желание обладать, затмевающее разум и логику. Отодвигающее весь остальной мир на второй план.