— Привет лорду Александро, — я махнул на прощание рукой.
Клановец ничего не ответил, молча потянул пленницу за собой. В ту же секунду квартал окутало вязкое облако активированного блокиратора, куда более мощного, чем сейчас болтались на запястьях Ниа Грей.
Я понял все за долю секунды, стоило взглянуть в растерянное лицо посланца Саграси, враз потерявшего связь с основной группой. Приехавший джип наверняка прикрывали, в том числе боевые маги, не пожелавшие показываться на глаза Проклятому, и сейчас их всех отрезало.
— Что за дерьмо… — боец рывком обернулся ко мне, считая, что это мои шутки.
Но я уже все просчитал и понял, откуда ветер дует.
— Это Греи, болван! Место встречи сдали! У вас в штабе утечка! — рявкнул я в наливающееся подозрениями физиономию бойца Саграси.
Надо отдать ему должное, среагировал ветеран молниеносно.
— Уходим! — он толкнул Ниа к машине. Ему навстречу рванул державшаяся ближе к выходу из переулка троица.
Я скрипнул зубами.
Дерьмо. Саграси идиоты, расплодили шпионов в своих командных центрах оперативного управлений тактических операций. Неудивительно что за последнее время ни одного внятного успеха. Когда противник заранее знает все шаги невозможно победить
Лазутчик среди хозяев Сан-Франциско рассказал о место обмена и Нью-Йорк отправил своих воинов.
На долю секунды мир замирает, а затем стремительно ускоряется, раскручиваясь подобно распрямляющейся пружине спирали. Бегущий справа боевик Саграси спотыкается и резко падает, получив пулю в спину. Стреляет снайпер с дальней дистанции, выстрела не слышно: либо хороший глушитель, либо засел очень далеко, звук потерялся в гомоне оживленных улиц окраин Джакарты.
Я дергаюсь в сторону, уходя с потенциальной линии огня, одновременно ощущая, как что-то стремительно вытягивает из окружающего фона магическую энергию.
Ниа не теряется, со стянутыми назад руками пинает боевика Саграси по колену и бросается к стене.
Расположение переулка и окружающие здания закрывают снайперу обзор, клановцы это понимают и повторяют маневр пленницы, стремясь выйти из сектора обстрела. Поздно. Сразу два бойца поочередно падают на землю, получив каждый по пуле — один в шею, второй меж лопаток. Кем бы не был стрелок он туго знает свое дело, мгновенно убирая цели, будто смахивает фигуры с доски.
И вооружен он не стандартной пукалкой — мелькает быстрая мысль, заметив, что броники посланцам Саграси не помогли. Из чего бы не стрелял невидимый убийца, для него нательная защита не стало преградой.
— Куда пошла, — взревел оставшийся в одиночестве главный боевик Саграси, рванув за волосы Нию назад, опрокидывая на землю. Пленница собиралась воспользоваться неразберихой и ускользнуть. Не вышло, матерый ветеран цепко следил за добычей.
Грохот выстрелов со стороны улицы. Шквал свинца накрыл автомобиль, на котором прибыли клановцы, заставляя инстинктивно пригнуться, ища глазами укрытие.
Из пулемета там что ли шмаляют? Я чертыхнулся. Кажется пора уходить.
На плечи наваливается неимоверная тяжесть. Невидимая, но плотная словно многотонный пресс.
Магия пространства перестает работать, знакомый эффект — привет секретной лаборатории в промышленной зоне Южного Бруклина. А значит придется прорываться по старинке через цепь загонщиков из числа лучших воинов клана Грей.
Глава 17
17.
Территория Индонезии.
Столица Джакарта.
Окраины города. 10:33 по местному времени.
Настоящий бой скоротечен, все происходит невероятно быстро. Поэтому гражданские так быстро теряются. Привыкшие жить в неспешном ритме обычной жизни, они просто не поспевают за стремительно изменяющейся ситуацией. Нетренированный разум не умеет следить за обстановкой вокруг и пасует, впадая в ступор. Мозг отказывается работать, мышцы сводит судорогой, как правило человек замирает, не зная, что делать.
Другое дело подготовленные бойцы с соответствующей реакцией и рефлексами. Они не думают, они действуют, подчиняясь инстинктам, заложенным на многочисленных тренировках и полученных на практике в результате личного опыта. Разум тоже может не поспевать за ускорившими бег событиями, но тело помнит, что делать и начинает действовать вне зависимости от сознания. Стрелять, бежать, искать укрытие и все остальное, лишь бы выжить.
За свою короткую жизнь я побывал во множестве переделках и мог дать фору любому обстрелянному ветерану в реакциях на действиях в экстремальной обстановке. Стоило появится первым признакам сработавших блокираторов, накрывших переулок вязкой тишиной, как разум уже просчитывал варианты, выбирая пути отхода, отметая лишнее и концентрируясь на главном.
Внешняя магия заблокирована, потоки в энергетическом фоне изменены, значит остаются только внутренние резервы, благо у меня их с запасом — буквально нескончаемый личный источник энергии.
Хлад. Он всегда со мной. Где-то глубоко внутри, неспешно колышется аморфной субстанцией. В любой момент готовый прийти на зов своего носителя, стоит лишь попросить.
Локальный прорыв чистой стихии? Это как минимум два вымороженных до состояния льда городских квартала. Если бы речь шла исключительно о нападающих, то ответ был бы очевиден. Но это Джакарта, плотно заселенные трущобы, сколько здесь проживает людей? Пять тысяч? Десять? Я понятия не имею, и поэтому колеблюсь. Устраивать бойню в таких масштабах, да еще с таким количеством жертв среди мирного населения все равно что нырять с головой в очередной круговорот безумия, откуда потом можно не выбраться.
Ведь Хлад не только помощник, он терпеливо ждет, пока разум носителя не поддаться влиянию, позволив управлять его действиями со стороны, делая то, что делает любая стихия — несет хаос и разрушение.
Становится безумцем я пока не планировал, поэтому вариант с масштабным ударом пришлось отмести. Не сейчас. И не здесь. И точно не в стычке с кучкой бойцов клана Грей. Кстати, чего это они вообще расхрабрились? Нападают так, будто уверены в быстрой победе.
Решили испытать удачу с Проклятым? Или не знали на кого нарвались? Шпион вполне мог не ведать подробностей. Или дело не в шпионе, это мог быть перехват переговоров об отправке группы за границу. Такое вражеский клан должен отслеживать.
В случайность не верилось, слишком грамотно подготовленная засада, наспех такое не делается.
И проклятые блокираторы. Подобные штуки не берут с собой на заурядные операции. Слишком накладно, и слишком опасно, есть риск потерять ценный ресурс. А любой боевой артефакт в войне это ресурс.
Все это мелькает с быстротой молнии. Мир на мгновение замирает, и вновь оживает, раскручиваясь в спираль.
Ниа отчаянно лягает боевика Саграси, пытаясь вырваться и спастись. Равнодушно отмечаю данный факт и обращаю внимание на затишье снаружи. Стрельба стихла, значит вперед пошли штурмовые группы.
Пленница в наручниках-блокираторах бросается на землю, перекатывается, избавляясь от крепкого хвата мужских рук, и попадает в зону прямого обстрела. Но снайпер медлит, значит заметил, что связана и будет прикрывать, как своего.
— Тебе повезло, — тихо шепчу одними губами, Ниа понимает, в глазах девчонки мрачный огонь, она знает, что за ней пришли, но пока не уверена, что сможет выбраться.
Воин Саграси допускает ошибку, пытаясь достать лежащую на земле пленницу, вытягивает руку вперед. Стрелку этого хватает с избытком. Следует выстрел. Звука все также нет, но рука дергается, получив пулю. И только через секунду становится понятно, насколько фатальный оказалось нанесенное выстрелом повреждение. Звучит крик.
— А-А-А-А!!! — боевик орет, потому что конечность не просто провисла, ее буквально разорвало в районе предплечья. Кисть и часть руки до локтя со смачным шлепком падают на землю. Бывалому ветерану оторвало выстрелом руку.
А снайпер хорош. Другой под таким углом мог и промазать. Впрочем, плевать. Я выбрасываю из головы и Ниа, и засевшего в отдалении стрелка, концентрируюсь, вытягивая из внутренних резервов немного энергии.
Рывок в противоположном направлении от выхода в переулок, где мертвой грудой искореженного металла застыла машина Саграси. Быстрый бег, ускориться до максимальных величин, не обращая на помехи внимание.
Позади резкий крик.
— Он уходит! Сюда!
Ах ты мелкая дрянь. Воспользовавшись, что боевик потерял сознание от болевого шока, Ниа завозилась на земле и принялась орать, привлекая внимание загонщиков.
Может вернуться и свернуть наглой сучке шею? Ладно, пусть живет.
Выход из переулка, улицы, наполненные народом. С этой стороны туземцы еще не поняли, что происходит. На меня таращатся удивленные глаза. Отталкиваю и бегу дальше.
Еще больше ускориться, проскользнуть сквозь цепь оцепления, пока она не стала сплошной.
Поздно. Наперерез бросается мужик в одежде местных, но с типичным европеоидным лицом, плечо оттягивает ремень с коротким пистолет-пулеметом. Оперативник под прикрытием, оставленный контролировать обстановку на прилегающей улице.
Я не останавливаюсь. Боевик вскидывает оружие. Черное дуло нацеливается прямо в грудь. Прямо на ходу качаю маятник, взгляд стрелка на долю секунды рыскает в сторону, но этого хватает для заключительного рывка.
Он не стреляет, просто не успевает. Резкий удар под дых. Из рта с шумным выдохом вырывается воздух, тело складывается пополам. Продолжаю связку и бью коленом в лицо, с такой силой, что сминаю в кровавое месиво. Это не просто удар, это удар, усиленный магией. Оперативника опрокидывает назад, хрящи носа вбиты в голову, челюсть сломана, выбиты зубы. Как минимум три месяца в больничке. Либо услуги очень дорогого целителя.
Ни замирая ни на секунду, перескакиваю капот древней развалюхи, оставленной у лавки с фруктами. Смугложий хозяин что-то возмущенно орет. Неважно.
Новый рывок и новое ускорение. Сквозь оживленную толпу, стараясь выбраться на оперативный простор за границы действия блокирующих артефактов.