Не нахожу ответа, и мы молчим всю оставшуюся дорогу.
Молчание приятное, не угнетающие.
Я настолько расслабилась внутри, что перестала считать себя самозванкой.
Пока мы не зашли в ресторан.
Роскошный, с красивыми людьми и дорогими ценами.
Здесь даже чай мне не по карману.
— Постарайтесь выбрать, что Вам нравится, не ориентируясь на цены, — мягко попросил Евгений.
— Сложно игнорировать такие цены, — честно признаюсь, и босс улыбается.
— Давайте я закажу на свой вкус, если Вам сложно определиться?
— Хорошо, — с облегчением соглашаюсь и закрываю меню.
Пока генеральный разговаривает с официантом, делаю глоток воды и украдкой осматриваюсь по сторонам.
— Нина Константиновна, я думаю, что должен сказать прямо. Я не только хотел извиниться, но и поговорить с Вами, — произносит Евгений Эдуардович, когда официант отходит от нашего столика.
Интонация босса настораживает
— О чём?
— Вас бьет бывший муж?
Неожиданный вопрос приводит в ступор.
— После нашего столкновения я не мог забыть Вашу реакцию. Вы выглядели затравленно, словно боялись бывшего мужа, который Вас откровенно принижал. Раньше я бы такое не заметил, но моя мама владеет центром помощи жертвам домашнего насилия. И иногда, забирая её с работы, я встречаю женщин с похожим взглядом. Понимаю, что это не моё дело, но я попросил собрать на Вас сведения службе безопасности. И полученная информация меня встревожила. Вы…
— Он меня не бьет, — резко перебиваю.
Внутри все похолодело. Глупая надежда лопнула, как пузырь, оставляя вкус горечи на кончике языка.
— Тогда почему Вы выглядите такой затравленной, потерянной, истощенной?
Какие приятные комплименты. Я не просто мышь. Я затравленная мышь.
— Вам не нужно бояться. Я смогу помочь вам.
— Евгений Эдуардович, повторю ещё раз — он меня не бьёт.
Как же я хочу убраться отсюда.
— Его поведение говорит об обратном, — упрямо настаивает.
— Иван ведет себя так из-за Вас.
Как же хочется быть дерзкой и ухмыльнуться, но смелости хватает только смотреть прямо в глаза.
Наш разговор затихает, пока официант расставляет тарелки.
— Из-за меня? — хмурится.
— Скорее, из-за Ваших предпочтений, — туманно отвечаю, но по глазам вижу — он даже не понимает, о чем я.
— Нина Константиновна, не могли бы Вы сказать прямо?
— Иван не хочет, чтобы я привлекла Вас в этом плане, — открываю чат и протягиваю телефон боссу.
Пусть лучше увидит, чем скажу это вслух. И так понятно, что я его не привлекаю, как женщина.
Пролистывая вниз, Евгений Эдуардович грязно ругается и кивает кому-то головой в зале, протягивая мне телефон.
— Вот сучка.
Вздрагиваю, как от пощечины.
— Это не про Вас, Нина Константиновна, — говорит, заметив мою реакцию.
В это время к нашему столику подходит мужчина. Я бы сказала развязный мужчина: пошловатый взгляд, походка хищника, растрепанные темные волосы и щетина. Ему явно не идет этот синий костюм. Скорее всего, он лучше бы смотрелся в коже.
Кожа, серьезно? Мышкам нельзя так думать.
— Думал, не пригласишь, — тянет, плотоядно осматривая меня.
— Петр, она — мой сотрудник, а не то, что ты подумал, — раздраженно произносит Евгений Эдуардович.
— Какой аппетитный сотрудник, — продолжает.
— Нет! — отрезает, и вся хищность во взгляде Петра пропадает.
— И зачем ты меня тогда позвал? — вольготно разваливается на стуле, лениво осматривает стол.
— Нина Константиновна, можно Ваш телефон ещё раз?
Так это же второй мужчина на том видео. О, боже мой.
Отдаю телефон, стараясь не смотреть ни одному из них в глаза.
Петр тем временем читает наш чат и присвистывает.
— А они неплохо обглодали нам косточки.
Ему весело?
— Да-да, и твою задницу тоже оценили, — хмыкает босс, и я давлюсь соком.
— Осторожнее, Нина Константиновна, — улыбается Евгений Эдуардович.
— У меня охуенная задница, — ухмыляется Петр, смотря на меня, — правда, Нина?
— Я же сказал «нет»!
— Жаль, я бы…
— Петр!
— Хорошо, если мы такие «серьезные», то Ксения Вадимовна забыла, что подписывала контракт, — Петр протягивает мне телефон и касается моих пальцев, когда я его забираю.
Закусываю губу и краснею.
— Скорее, не забыла, а надеялась, что мы не узнаем.
Евгений Эдуардович задумчиво смотрит на меня.
— Ты только посмотри, какая кися, — восхищается Петр, так же не сводя с меня глаз.
Кажется, я забыла, как нужно дышать.
— Я думаю, что тебе хватит смущать моего сотрудника. Возвращайся за свой столик, потом поговорим.
— Какой наглец, хочет наслаждаться красными щечками в одиночестве, — говорит мне, подмигивая.
Щеки не просто горят, они пылают.
— Петр, не испытывай мое терпение.
— Ещё увидимся, я чувствую, — говорит мне, и неожиданно целует в щеку, прежде чем уйти.
Не знаю, что чувствую, но, кажется, я в полном ауте.
Глава 3
После того, как Петр покинул наше общество, а следом и ресторан, за столиком наступила неприятная пауза, которую, если честно, не хотелось нарушать.
Мне бы распутать тот клубок выжигающих эмоций внутри и сохранить внешнее спокойствие, а не вести светскую беседу с незаинтересованным в этом мужчиной.
Но Евгений Эдуардович все-таки нарушает молчание, даже не догадываясь, какими усилиями мне дается обманчивое спокойствие.
— Извините моего друга, Нина Константиновна, он слишком своенравен и, не задумываясь, может переступить личные границы другого.
— Как и Вы.
Оказывается, говорить мысли вслух приятно.
— Вы считаете меня своенравным?
Улыбается.
— Я считаю, что Вам нужно предлагать свою помощь, только когда Вас об этом попросят лично.
На мгновение пугаюсь своей реакции, того холода в голосе и злости.
Совершенно не типичное поведение опьяняет.
— Справедливое замечание, — отвечает, сделав глоток воды.
Евгений Эдуардович меняется. Меняется его тон и взгляд, таинственно скрывающий от меня эмоции.
Не перешла ли я черту?
— Вы не хотите извиниться, — не спрашиваю, утверждаю.
Сжимаю вилку и не нахожу в себе сил посмотреть ему в глаза.
Кажется эмоциональный порыв безрассудной смелости подошел к концу.
— Я не хотел Вас обидеть, Нина Константиновна. И пусть мотивы Вашего бывшего супруга благородны, — усмехается, — ему стоит контролировать свой язык и силу, с которой он сжимает Вашу руку.
— Я объясню ему, что Вы мной не заинтересованы, и он успокоится.
Мой голос звенит от неприкрытой обиды.
Глупая мышка.
— Нина Константиновна, единственное, что нужно объяснить Ивану Ивановичу — это то, что он должен перестать вмешиваться в Вашу жизнь и заняться своей. Вы в курсе, что на прошлой неделе он отговорил Ларису Викторовну Вас повышать? Потому что Вы, по его мнению, не в состоянии управлять отделом и принимать правильные решения. И самое любопытное в этом, что взамен лучшего сотрудника он предложил свою жену.
Он не мог так поступить. Не мог.
— Это правда. У Марии есть лидерские качества, а я не смогла бы руководить отделом.
Пыталась быть объективной, правильной.
— Не знаю, как Вы, но я сначала пробую, а потом делаю выводы, Нина Константиновна.
— Я не хочу пробовать, — тихо прошептав, отвела взгляд, чтобы он не увидел в глазах…
...как кричит душа от подлости бывшего мужа. Как стонет сердце от потребности быть желанной.
Евгений Эдуардович не стал комментировать мои слова, словно чувствовал, что я не в состоянии говорить. Даже когда шеф-повар подошел к нам, чтобы поинтересоваться, все ли нам понравилось, мой голос дрожал, пока я делилась впечатлениями.
Это было ужасно, чувствовать внимательный взгляд красивого мужчины и бояться, что он жалеет бедняжку.
Может, поэтому, когда мы ехали в машине обратно, от прикосновения его руки к моей я вздрогнула и сердито посмотрела на босса, отстранившись.
— Я хочу, чтобы Вы обратились ко мне, если Вам понадобится помощь, — проговорил настойчиво, проникая своим серым взглядом в душу.
— Зачем Вам это? — резко спросила.
Я злилась.
Злилась на себя, а не на него. Мне хотелось другого, как бы глупо это ни было. Мне хотелось флирта, сказки. И хоть немножко везения.
Кто бы знал, как я устала от серости своей жизни.
— Я сам бы хотел это знать, — мягко улыбнулся.
Зачем он так улыбается? Что им движет?
— Пообещайте, что обратитесь.
Вот упрямый!
— Не буду.
Поджала губы и отвернулась к окну.
— А я буду надеяться, что обратитесь.
Не став продолжать бессмысленный спор, ждала, пока наше совместное времяпрепровождение придет к концу.
Удивительно, как неловкость от дорогой обстановки улетучилась вместе с глупой надеждой.
А чего я хотела? Что такой, как он, может разглядеть во мне женщину? Когда я сама не могу этого сделать, смотря в свое отражение.
— Спасибо за обед, Евгений Эдуардович, — безэмоционально проговорила, прежде чем выйти из машины.
— Нина Константиновна, — остановил меня генеральный.
— Да?
Посмотрела на него и замерла.
Боже, он смотрит на меня, как во сне.
Горячо, дерзко и властно.
— Почему Вы решили, что я в Вас не заинтересован?
Что?
— А разве это не так?
Евгений вышел из машины и сократил расстояние между нами.
— Ваша невинность и робость не могли оставить такого, как я, безразличным, — усмехнувшись, наклонился ко мне непозволительно близко и зашептал: — Вы даже не догадываетесь, как животное внутри меня жаждет разбудить ваших чертей, Нина Константиновна.