Пропустила собственную свадьбу! Кошмар! Кошмарный.
За несколько дней «до», я пыталась поговорить с Данияром, но он меня и слушать не стал, сказав, что это на фоне предсвадебного мандража. Глаз дергается, стоило только представить его лицо в минуту осознания, что дело совершенно в другом.
Первым делом звоню папе. Он не берет с первых пяти гудков, резко скидываю. Может занят? В днях я затерялась, словно в джунглях. Вспомнить были ли у него планы на сегодняшний день у меня не выходит. Через минут пятнадцать он перезванивает, голос звучит буднично, что не может не удивлять, учитывая срок моего отсутствия. Обещаю ему, что через пару часов у него буду и мы сможем поговорить.
- Что ты папе сказал? Не может он быть так спокоен!
Руслан тяжело тянет воздух носом, закашливается.
- Мало что. Просто сообщил, что ты не причем. Отпущу только тогда, когда примешь мою точку зрения. Так что… Если он по приезду меня пристрелит, ты не удивляйся, - подмигивает мне.
У меня же горло пересыхает. Ой – ой. Папа не любит владеть крупицами информации, тем более в отношении меня и моей безопасности.
- Поклялся, что пальцем тебя не трону. Выходит, что обманул, - касается руками моего подбородка, несколько раз кончик его пальцами обхватывает. Он выглядит обветренным, хорошо, что клочками кожа больше не слазит, тем не менее - стыдно. Не знаю, сколько ему выдержки стоило просить меня не выходит быстро замуж, присмотреться, пожить вместе. Но там я долгое время с человеком общалась, а здесь раз – и жила с парнем вместе. Будучи в отношениях с другим.
- Яр, сейчас развернусь и обратно поедем. Твою панику можно руками потрогать, не говоря уж о глазах. Ты словно стаю волков увидела.
- Волки хорошие, - выдыхаю еле слышно.
Мне страшно. Сейчас происходит именно то, чего я жутко боялась – час расплаты. Всю свою жизнь, я считала, что это правильно, так должно быть. Мы должны нести ответственность за каждый свой поступок, какой бы она не была. Но сейчас поджилки дрожат. Я даже встречи с Данияром так не боюсь, как разочаровать папу. Моего самого лучшего на свете папу. Осуждение в его взгляде, а ещё хуже боль – контрольный в голову будет.
- Мы вместе, - уверенно произносит Руслан, находит и обхватывает мою ладонь своей.
Точно, вместе. Вдвоем уже не страшно.
Навсегда – мысленно добавляю.
- Спасибо, - шепчу, голову к нему повернуть.
- До сих пор не верится, что ты моя, - вдруг выдает, глядя всё так же на трассу, при этом улыбка губы его трогает, - Такой недосягаемой казалась.
- А оказалась обычной бабой доступной, - захожусь в смехе.
- Сюда посмотри, баба доступная, - на ширинку подбородком указывает, - Я боюсь лишний раз на тебя смотреть, - обманывает как дышит, за эти дни не только смотрел, но и трогал, на вкус пробовал, - Не знаешь, случайно, от сперматоксикоза дохнут?
- На регулярной основе. Пачками. Все морги переполнены, - облизываю губы, взглядом скользя по нему, - Откуда это? – касаюсь небольшого шрама на его шее.
- Мелкого защищал через чур агрессивно. Проволокой ткнули. Крови не было, - добавляет, смеясь, - Дыши глубже, а то уже побледнела.
Он очень гибкий в плане общении. Девушки на таких ведутся за милую душу, а если учитывать его внешность, мне надо уже к паранойе готовиться. Комплексов по поводу внешности у меня нет, но посторонних, прохожих желающих в окно заглянуть, я переношу с трудом.
Из рассказов Руслана стало понятно – перестав с мамой близко общаться, он связь и с остальными членами семьи растерял. Брат от неё очень зависим эмоционально, внимает её наставлениям, папа в работе, по большей части, и тоже жену свою любит. На месте семьи образовалась дыра, заполнял её он как мог, как умел. Оно и понятно, в девятнадцать гормоны кипят, эмоциональность под контролям держать нереально. Не показываю, но я так грущу по парню, которого предал самый родной человек.
За руки так и держимся всю дорогу, глажу его потихоньку, стараясь чувства и поддержку свою передать.
Ворота в доме отца открыты, Руслан на территорию въезжает. Они закрываются тут же. Ждали, понятно. Папа спускается по ступенькам, в брюках и рубашке. Недавно приехал домой. Впервые в жизни мне не хочется бежать к нему, вприпрыжку, после долгой разлуки. Что – то в его взгляде настораживает. Осматривает внимательно, сначала Руслана, следом меня. С волнением и теплотой. Боже, спасибо!
- Прости меня, - шепчу ему на ухо, когда он обнимает крепко, виски целует, макушку.
- Всё хорошо, милая. Иди в дом. Нам с Русланом надо поговорить.
Безмятежность в его голосе очень обманчива. А если его знать хорошо, то пугающая. Смотрю то на одного, то на другого. Они уже взглядом общаются. Отдать Руслану должное, он не прогибается. Взрослые важные мужики не всегда выдерживают.
- Яра, детка. Домой.
Смотрю на Руслана, он кивает, подтверждая, что так будет лучше.
Глава 46
- А вот и голубочки наши подъехали, - озорничает Серёжка. Возможно, я бы съязвила, но не после рассказа Руслана о том, как известие о «нас» мелкого дара речи на час лишило… Оклемался и хорошо.
Сережа кладет мне руку на спину, повыше, в районе лопаток, сопровождает в гостиную. Людей должно быть не много, обычные посиделки у Димы, в любом случае я готова. Даже если что-то пойдет не так, я могу себя контролировать, внешне не трудно.
Школа многому меня научила. В том числе лицо держать. Обычно подобные навыки при общении с одноклассниками, или хотя бы сверстниками, формируются. Я же могу сказать «спасибо» учителям.
«Выскочка Алеевская», так меня называли педагоги в частном лицее, за глаза, естественно. К слову сказать, прямой смысл слова «выскочка» ко мне отношения никогда не имел. Никуда себя выдвигать не пыталась, фамилией папы не кичилась, проекциями не пользовалась. Но они так решили из своих побуждений, да, пожалуйста. Со временем вид у меня стал более отстраненный, окружающие видели в этом высокомерие. Оно и к лучшему, люди особо не тянулись. Кто-то боялся, кто-то не хотел. Мне от этого было спокойнее. Можно считать оберегом от нежелательных переживаний. Чем меньше людей в твоем окружении, тем меньше риск испытать душевную травму. Раны на сердце только от близких. Мне моих и так достаточно было.
Дойти до места всеобщего сбора мы не успеваем, Руслан догоняет, и аккуратно отстраняет мелкого в сторону.
- Я тебе не советую, - произносит, руку ему пожимая. О чём они там наверху, двадцать плюс, общаются я не в курсе. Снизу не слышно, не видно.
- Она и моя тоже, - Серёжа демонстративно мне руку на плечо переводит.
Дети, иначе не скажешь. Сейчас будут меряться всем, что наросло.
- Была, - грубо бросает Руслан, из себя выходя. Для этого дела ему много времени не требуется.
Я, в отличие от Сережи, удовольствия от происходящего не испытываю, поэтому из его захвата выворачиваюсь, собираясь к Руслану шаг сделать.
- Я с ней спал. А ты? – произнесённые мелким слова меня в шок повергают.
Он говорит о том времени, когда мы оба, и я, и он, под фразой «спать вместе» понимали только сон. Но звучит вызывающе и неоднозначно.
- Ты уж договаривай, зай, - произношу иронично, - Что спали мы вместе, потому что кое - кто без света спать боялся в детстве, - лучезарно ему улыбаюсь. На что он хохотать начинает.
- Хорошо, что ты уезжала. Иначе бы я никогда не женился. Повезло, что у меня самооценка завышена.
- С моей лёгкой руки, - показываю кончик языка, при этом беру Руслана за руку. Наконец – то. Только после этого он перестает зримо раздражаться. Напряжение падает. Сжимает ладонь в ответ.
Большинство сложностей мы создаем сами себе. В моей голове, всё происходило куда драматичнее. Никто даже вопросов не задает неудобных, шутит только мелкий по поводу нас. Возможно тому виной выражение лица Руслана: не подходи – убьет. Полтора часа проходят в смешливой легкой обстановке.
Можно было бы подумать, что происшедшее событие в принципе не значимое, только вот когда мы с Димой остаемся вдвоём, стоим на веранде вдали от остальных, он нервничает.
- Не знаю, Ярысь… Ты убила. Наповал. Я не помню, когда в последний раз такой шок испытывал, - кладет руку на голову, волосы сжимает и разжимает, - Да, блд. Никогда!
Смотрю на него заинтересованно и молчу. Что тут скажешь? Пусть уж договаривает.
- Крыша поднималась, пока тебя не было. Я волновался! Будь с кем хочешь, только не пропадай, - порывисто хватает меня за запястье и на себя тянет, обнимает за голову, - Пздц, беспокоился. Ты же у нас беззащитная, - готова уже возмутиться, чего это вдруг. Я столько времени вдали от них жила и ничего не случилось, но он сжимает сильнее и его переживания становятся осязаемы. Чувствую их.
- Ба, Ярик, ты уж определись, - из-за спины слышу голос Серёжи. Что за гадство! Хоть бы один был, прошу мысленно. Очень искренне. Но когда мне везло? - Эти двое сейчас друг друга убьют, - семи пядей во лбу не нужно иметь, чтобы понять о ком речь.
У мелкого бенефис, не иначе. Отсутствие Маши дает понимание, откуда ноги растут.
Оборачиваюсь и смотрю на Руслана с теплотой неподдельной. Чистосердечное признание в моём исполнении.
- Мы поедем уже, - обращаюсь ко всем. Дружно кивают. Молчат, - Корж, - вспоминаю детское прозвище друга. Сметал коржики подчистую, - Завтра два заседания. Послезавтра можешь мелкого младшего привозить. Наколдую вам с Машей выходной, - его взгляд загорается.
Не хотелось бы, чтоб они с женой всё поломали только на бытовой почве. Столько пар из – за этого расстаются. С капаньем тёщи помочь не могу, к сожалению.
Голос у Руслана прорезается только в машине.
- Правильно, ласточка, практикуйся, - дышать перестаю, - Скоро нам с тобой пригодится, - кладёт руку на мой живот, затем медленно опускает её вниз к бедру, - Это, видимо, самый действенный способ тебя пометить. Блд, неужели не понятно, что если девушку обнимают, целуют весь вечер, то на неё пялиться не стоит.