Демонстративно сглатываю.
- Куда в тебе помещается только? Диву даюсь, - Руслан звонко смеётся, руки мне на живот опускает, сжимает в ладонях талию.
Глава 50
Медленно моргаю. Картинка не пропадает, не меняется. В аккурат напротив меня стоит черный «Пуросанг», перевязанный широкой, атласной, красной, лентой, которая сходится на крыше в идеально исполненный бант. По-хорошему, быть его тут не может, но для папы ничего невозможного нет. Где-то внутри себя пищу и прыгаю, хлопая при этом в ладоши, спрашиваю:
- Это всё мне?
- Нет, бант надо будет отдать, - папа посмеивается, иронизирует. - Его достать было тяжелее, чем авто.
Переглядываются с Русланом. У него на лице отражается, что именно из – за этого банта они и задержались.
- Нет уж. Я с ним буду ездить.
- Да запросто, милая. Главное не продавай и не обменивай, - папа вспоминает события давних лет.
- Когда это было, - делаю неопределенный взмах рукой. Хочется в салон заглянуть, но Феррари настолько космическая, что я теряюсь. Эмоции потихоньку прорываются наружу. - Она ведь в продажу только в следующем году должна была поступить!?
- Для нас, мажоров, доченька, понты - дело принципа, - заявляет авторитетно папа.
Недавно были на годовщине свадьбы одного папиного хорошего знакомого. Один из присутствующих двадцатилетних парней сказал, что мой обожаемый отец похож на представителя «золотой молодежи» больше, чем весь приглашенный молодняк, вместе взятые. Комплимент сомнительный, но папа проникся.
Нечто подобное я уже слышала, но только в сравнении со мной. Тоже мне новость, особой любви к дорогим вещам я не испытываю и никогда не испытывала. Папе же нравится многое, от костюмов за несколько миллионов до неприлично дорогих машин. Он работает больше, чем кто – либо из известных мне людей, поэтому высокие запросы оправданы, как и наличие дорогостоящих хобби. Если себя не радовать, изнурительный труд будет в разы утомительней. Мотивация к свершениям вскоре исчезнет. Деньги ради денег – пустое.
- Баловень мой, самый любимый, - прижимаюсь губами к его щеке, не боясь помадой испачкать. - Спасибо, папуль.
- Если ты довольна, я счастлив, - обнимает меня, гладит спину.
- В восторге!
Далее занимаюсь осмотром подарка. Обтекаемый и агрессивный, при этом изящный. Взгляд с ходу приковывает. Задние двери второго ряда открываются против хода. Любовь с первой секунды.
- Люблю тебя, моя особенная девочка, - произносит папа, когда мы с ним в холл комплекса возвращаемся.
Он переживал, что у меня нет личной машины, хотя и не против был, когда брала одну из его «старых». Так вышло, что в тот момент, когда страховая выплату произвела, в папин благотворительный фонд заявка по семье поступила, сразу три малыша с ДЦП. Он и сам бы помог, но порыв был чистосердечный.
Руслан раньше зашёл, оставив нас вдвоём. Папа единственный, к кому он не ревнует. Это не точно.
В дни, когда Серёжа оставляет мне маленького, что не часто бывает, Руслан выглядит не слишком довольным. Изводится бедный, что приходится моё внимание ещё с кем – то делить.
Вечер проходит чудесно. Словно всем присутствующим памятки перед приездом раздали «Что любит Яра». Честно – не удивлюсь.
По завершению основной части празднования, папа с Надеждой Васильевной решают занять себя просмотром кино. Роман Николаевич с младшим сыном уезжают домой. Возможно, ему всё ещё нелегко поддерживать хорошее настроение, но с виду он вечер неплохо провел, в компании сыновей. Если говорить о Руслане, он отошел. Первые дни после долгого разговора с отцом, был сам не свой, сегодня же провел с родными достаточно много времени, выглядя при этом счастливым, много улыбался. А самое главное, воодушевление чувствовалось в его энергетике, которая передается мне на ментальном уровне.
По словам Руслана, эта связь обусловлена тем, что мы друг для друга особенные.
Не так давно он остался у меня с ночевкой. Пока я заканчивала подготовку к предстоящему заседанию, он нашел у меня сократический диалог Платона «Пир», в котором повествуется о двух половинках. В писании рассказывается о том, что некогда любящие люди являлись единым целым, в последствии, разгневав богов лишились своего единства. С тех пор половинки разыскивают друг друга. Данный труд имеет сексуальную направленность, которую Руслан словно бы не заметил, его заинтересовала только «исключительность» половинок.
Руслан, цитирующий Платона – изумление. Слушая его, глупой себя ощущала. Настоящую драгоценность чуть – ли не потеряла, собираясь выйти замуж за Данияра. Чувствую себя перед ним до сих пор виноватой.
В какой – то момент парни кучкуются, оставляя нас в меньшинстве. Девушек, как обычно, не много. Сегодня, правда, к нам с Машей присоединилась новая возлюбленная Тимофея, и жены двух моих одноклассников, которые сегодня тоже присутствуют. Подруг женского пола у меня не было лет с восьми. Страданий по этому поводу я не испытывала никогда.
Свет приглушают, начинает играть регги. Перевожу взгляд на парней. Дима салютует бокалом и подмигивает. Ну, естественно, кто, если не он? Именно Дима, по праву, может считаться «потерпевшим» от моей многолетней любви к Бобу Марли. Чего его уши только не слышали… Да и глаза, собственно, тоже страдали порой.
В ответ бокал приподнимаю, широко улыбаясь. Настроение чудесное. Руслана, к сожалению, в помещении нет. Не отказалась бы на нём повисеть во время танца. К концу второй композиции он так и не возвращается. Его друга Михаила тоже не видно. Опять где – то зависли, обсуждая планы на непонятном мне языке. Несказанно радует, и Михаил, и я действуем на «проблемного» положительно. Никуда не влипает, не пьёт, авто одно уже много месяцев держится, задержаний и приводов нет.
Девочки суетятся, алкоголь потихоньку в головы пробирается. Все хотят повысить уровень эндорфина, под влиянием положительных эмоций он улучшает настроение, снимает нервное напряжение.
Очередной звучит моя любимая композиция. Ноги сами от кресла отрывают. Первыми начинаем танцевать мы с Машей, следом остальные подтягиваются. Прикрываю глаза почти полностью, сквозь ресницы пробираются только отблески света. Во время танца невозможно генерировать мысли, чувственность охватывает с головой. Музыка окрыляет и уносит, они вместе с атмосферой, рождают эмоции, невесомые. Позволяют парить.
В какой – то момент на талию ложатся руки, те самые – особенные. Его прикосновения, как и запах, ни с кем не перепутать.
- Ты мерцаешь. Все остальные обычные, - произносит Руслан шепотом над моим виском.
Разворачивает меня к себе лицом, тут же моих губ своими касается.
- Просто остальные несвободные, не твои.
- О, ну это не проблема. При желании…, - вслух нахал размышляет, с усмешкой.
Вы на него посмотрите, как заговорил. Отталкиваю его ладонями.
- Другие мне не интересны. Хочу только свою, - за предплечья возвращает меня обратно.
- Ещё бы ты сейчас иное сказал, - мы с ним продолжаем плавно двигаться, уже вместе.
- Нет, последствия могут быть сокрушительными. Обижать тебя опасно. Промахнешься немного, и не от кого самой же будет рожать, - припоминает мне тот удар на регулярной основе.
- Пока ты повзрослеешь, окрепнешь, сформируешься – мне уже вовсе поздно рожать будет, - подначиваю его с тоской в голосе.
Недолго ещё припираемся, затем возвращаемся за столик. Там только Миша с Серёжей.
- Старикашки в бассейн пошли, или бухать. Я так и не понял, - иногда Сережа поражает меня в самое сердце. Сейчас именно такой случай. Старикашками он называет моих ровесников и людей немногим старше.
- Что?
- Ой, Яр. Ну, ты - то не они. Вообще не стареешь, - чем дальше, тем комплименты изысканнее. - По женщинам с азиатской кровью вообще возраст не определись. Удивительные…
- Заканчивай, - Руслан беззлобно прерывает его на самом интересном месте, только более - менее похожие на лесть слова начались. - Бедная Маруська. Как она на тебя повелась.
Пока они обмениваются колкостями, ко мне Миша слегка наклоняется. В глазах интерес неприкрытый, рассматривает только лицо, ниже середины шеи взгляд не опускает, демонстративно на Руслана косится.
- Наблюдал за тобой. Он, - кивает на Руслана, - от тебя никогда не отстанет. Говорил, что не такая, как все, я теперь убедился. Ты какая – то… эстетичная, что – ли.
Спасибо что не на «вы», после моря «лести» я бы не пережила. И так ощущаю себя дамой в летах в их компании. Слушаю его внимательно, не перебиваю. Парень с мыслями собирается, работающие шестеренки в глазах отражаются.
- Мы с ним в школе учились, типа элитной. Если не каждый, то через одного, там были исключительные, самомнение с дирижабль. Бабло важности добавляет. А ты не такая, - уточняет Миша. - Не сказать, что тебе пофиг, но ты словно не замечаешь никого вокруг, если тебе это не интересно. Я таких раньше не видел.
- Ты это двадцать минут генерировал, пока я танцевала?
Миша кивает, смеется. Берет бокал, делает знак, что хочет выпить за меня. После продолжает обсуждение темы, старается в диалог углубиться.
Руслан уютно обнимает. От его прикосновений моё тело переполняет трепет.
- Для меня деньги, достаток – это всего лишь свобода и возможности, но никак ни гордыня и важность. Всё от воспитания зависит, и, наверное, ещё от чего – то, возможно от самосознания. Заслуги детей в том, что родители чего – то добились - нет, поэтому нимбу нет оснований загораться, - Миша слушает, едва заметно головой покачивает, вперед – назад. - Папа дыры в недостатке времени на меня, наличкой не закрывал. Просто я знала, если что – то нужно будет, он поможет. Транжирить, тем более чужие деньги, ума много не надо. Если тебе дано что – то больше, чем остальным, то этим делиться надо, а не кичиться.
Может Миша и хотел ответить, но Руслан крепче к себе меня прижимает, будто бы подгребает, полностью моим вниманием завладевая.
- Люблю тебя, Яр, - произносит вслух эту фразу впервые.