Чтобы жить по правилам, надо принадлежать к какой-то группе, для которой эти правила «писаны». Мы можем вступить в политическую партию или устроиться на работу в корпорацию, стать военнослужащим или войти в преступную группировку – в любом случае мы будем подчиняться правилам той группы, членом которой себя считаем.
Как только окружающим становится ясно, что мы живем так, как живем, не потому что у нас нет альтернативы, а потому что сами выбрали этот путь, они начинают относиться к нам с интересом, уважением, а подчас и с завистью.
Пример хорошо организованной структуры с четким распорядком и правилами – крупные корпорации и государственные учреждения, где все перемещения по служебной лестнице регламентированы, существует зарплатная сетка с повышающими и понижающими коэффициентами, разработана система обучения и мотивации персонала.
В основе либерального общества лежит свобода выбора. Но если ты выбираешь, ты несешь ответственность за свое решение. А все ли к этому готовы? Отсутствие ответственности за собственный выбор – важное преимущество жизни-регламента. Выбирая «как положено» – институт, работу, жену, – в случае неудачи можно переложить ответственность на других.
Конечно, следование определенным правилам и ритуалам существенно упрощает нашу жизнь – свадьбы, юбилеи, крестины проходят по установленному сценарию. Нам не нужно думать, как вести себя на презентации, конференции, в ресторане, театре, поскольку существует этикет, правила поведения. Да и в целом люди, следующие нормам, вызывают одобрение у окружающих. Такая жизнь – своего рода гарантия: возможно, ты не добьешься большого успеха, зато застрахуешь себя от срывов, провалов, скандалов.
Людям регламента необходимы стабильность, распорядок, возможность заранее планировать и работу, и личную жизнь. Кстати, именно такие сотрудники выполняют основной объем работы в организации. Правда, ими редко восхищаются – скорее упрекают. Например, жены – за то что мужья звезд с неба не хватают. Но здесь важно разобраться с приоритетами: кого не устраивает такая жизнь – человека, который ее выбрал, или кого-то из близких.
Мой клиент – владелец и президент крупного банка, работающий ежедневно по 12–14 часов, как-то с возмущением рассказывал мне об одном из своих замов: «На какой должности работает! Каким интеллектом обладает! А живет – со скуки помереть можно! Уходит с работы не позже половины седьмого. Все выходные – с женой и сыном на даче. Тоска!» Он абсолютно уверен, что человек действует не по своей воле – жена заставляет. Ему и в голову не приходит, что его заместителю просто все это нравится, что он ни за какие деньги не променяет свою рутину на напряженную и рискованную жизнь босса.
Конечно, есть много людей, не склонных к безусловному принятию «жизни-регламента», они просто вынуждены подавлять собственные чувства, мысли, желания, постоянно контролируя свое поведение. Если это наш случай, стоит задуматься, что поменять в своей модели жизни, чтобы избавиться от излишней регламентации и неоправданных ограничений. И не откладывать это в долгий ящик, ведь неудовлетворенность жизнью – предпосылка для возникновения неврозов и тревожных состояний.
Жизнь-борьба
Это модель жизни людей ярких, интересных, умеющих зажигать, увлекать, вести за собой других, но всегда находящихся в оппозиции – к начальнику, существующим нормам, политическому строю.
«Бунтарь» не уживется ни с одним руководителем. Пример из моей практики. Два приятеля учились вместе в МФТИ, потом их пути разошлись: один основал свой бизнес, а другой начал работать в сфере IT – человек, безусловно, талантливый, он добился достаточно высоких позиций в крупных компаниях. Они встречались, дружили семьями. Айтишник всегда остроумно и живо рассказывал про своих начальников: один ретроград, другой ничего не понимает в сфере высоких технологий, третий душит таланты. Предприниматель всегда слушал его с интересом, смеялся, сочувствовал. Случилось так, что руководитель его IT-департамента ушел с командой в другую компанию, и срочно понадобилась грамотная, профессиональная замена. А почему бы не пригласить своего друга? Работа интересная, задачи серьезные, зарплата большая, все условия. Он предложил – приятель согласился. Вскоре глава компании позвонил мне, страшно расстроенный и растерянный: «У меня серьезная проблема, не знаю, что и делать». Его друг практически с первого же дня начал привычную для него борьбу. В глазах коллег он выставлял моего клиента в роли бездушного эксплуататора, который заставляет сотрудников перерабатывать, при том, что у них не слишком высокая зарплата. Возможно, в этом была доля правды, но для этого человека борьба за права наемных работников стала своего рода самоцелью, чем-то более существенным, чем сама работа.
«Бунтари» – люди с высокими амбициями, как правило, хорошо владеющие словом. Их жизнь наполнена смыслом и эмоциями, когда они противостоят злу, борются за некие идеалы. Так, известный медиаменеджер сменил несколько мест работы и каждый раз уходил чуть ли не со скандалом. Это человек с очень высокими моральными и профессиональными стандартами, зачастую непримиримый. Он боролся за свободу слова, против цензуры, за улучшение качества журналистики и часто вызывал раздражение владельцев изданий. Сейчас он отказался от этой модели жизни: он эмигрировал, и, возможно, страна, в которой он теперь живет, и издание, в котором работает, действительно соответствуют его высоким стандартам. Но, судя по его постам в социальных сетях, он утратил и вкус к жизни – из нее исчез нерв, эмоциональное напряжение. Время от времени он даже пишет о периодах черной депрессии, хотя со стороны его жизнь кажется вполне благополучной.
Борьба нужна «бунтарю» как воздух, поэтому он всегда в оппозиции к мейнстриму. Мы можем вспомнить таких деятелей и в политике, и в общественной жизни: находясь здесь, они боролись с местным режимом, приехали туда – воюют с тамошним. Вернулись обратно – и опять бунтуют, даже не замечая, как их взгляды меняются на прямо противоположные.
Часто, несмотря на талант и неординарность, «бунтари» не могут сделать ничего конструктивного. Возможно, это происходит от подсознательной боязни не оправдать ожидания – свои и окружающих. Они не готовы действовать, но всегда найдут причину и убедительно объяснят, почему отошли в сторону.
Как и в «жизни-творчестве», где есть истинные творцы, а есть «псевдо», важно отличать настоящих оппозиционеров от тех, кто использует бунтарство как маску в жизненной игре. Если первые действительно пытаются что-то изменить и в результате все теряют, то псевдооппозиционеры используют эту модель с выгодой для себя, наживают капитал, пробиваются во власть. В любом случае, если такая модель нам близка, стоит осознать все риски и неизбежные потери, которые она с собой несет.
Жизнь-подвиг
Эталон жизни-подвига – это путь Иисуса Христа, жертвующего собой, идущего на мученическую смерть ради спасения людей. В этой модели человек поднимается над личными, сиюминутными интересами, подчиняет себя служению идее, даже если это не приносит ему никакой прямой выгоды, а, напротив, сулит беды и лишения.
Подвиг у нас чаще всего ассоциируется с героизмом на войне, пожаре, при спасении людей – то есть в экстремальных ситуациях. Он всегда высоко оценивается, правда, нередко уже после смерти. Но подвиг-порыв, подвиг-поступок и жизнь-подвиг – разные понятия. Для первого в русском языке есть прекрасное слово «герой», для второго – «подвижник».
Примеров этой модели в российской действительности предостаточно. Это врач скорой помощи, который многие годы достойно работает за мизерную зарплату: спасать жизни для него не просто профессия, а миссия, о которой он, возможно, даже не задумывается. Это ученый, который проводит на себе испытания новых препаратов: он понимает, какой опасности себя подвергает, но убежден в необходимости таких опытов ради блага людей. Это следователь, упорно продолжающий расследовать преступления, несмотря на угрозы.
Такие люди не будут искать «теплое местечко», даже если это выгоднее в материальном плане, – они убеждены, что должны приносить пользу на своем посту. Им часто приходится преодолевать непонимание окружающих, которые считают их непрактичными, обыкновенными неудачниками, чудаками. Но даже те, кто признает и высоко оценивает их благородство и самоотверженность, сами так жить не готовы.
Подвигом стала жизнь академика Валерия Легасова, который сразу после аварии на Чернобыльской АЭС был назначен членом правительственной комиссии по расследованию причин и ликвидации последствий аварии. Он одним из первых приехал на место катастрофы и провел там в общей сложности два месяца. И не прекратил работу даже после того, как другие члены комиссии вернулись в Москву для минимизации облучения. Полученная им доза радиации сильно пошатнула его здоровье. Через два года после катастрофы смертельно больной он покончил с собой, оставив аудиозапись рассказа о малоизвестных подробностях катастрофы, чтобы люди узнали правду.
В основе жизни-подвига – любовь к людям и созидание. Поэтому, например, нельзя причислить к людям подвига террористов, хотя они жертвуют не только чужими, но и своей жизнью: ими движет не любовь, а ненависть. Эрих Фромм в книге «Анатомия человеческой деструктивности» ввел термин «антижизнь». Психологическая предпосылка антижизни – тотальная агрессия, человеконенавистничество, отсюда и стремление к ликвидации, разрушению.
Почему тема подвига для нас так значима? Потому что наши нерациональные действия на благо других, вопреки инстинкту самосохранения и отличают нас от животных. Поэтому всегда будут люди, готовые жертвовать собой и служить идее.
Как и в других моделях, необходимо различать подлинную жизнь-подвиг и ее имитацию. Для некоторых уж очень привлекательно изображать «служение» и «подвиг» и, прикрываясь красивыми лозунгами, зарабатывать себе очки, славу, признание.