— Что сказал врач? — спросил Чернов, подорвавшись с кресла.
Глеб был не такой… Не такой, как всегда. Этот его взгляд. Тревожный тон. Черт! Я еще больше теряюсь в своих мыслях. Теперь я точно не уверена, что мне делать. Совесть твердит одно, внутренний голос другое. А я вообще хочу тишины и покоя.
Оглянувшись по сторонам и увидев людей, которые уже с интересом за нами наблюдали, я отметила про себя, что он не станет орать на меня при людях. Точнее я на это надеялась.
— Что все в порядке… легкое несварение, пошли, — бросив спасительную ложь, в моем понимании, я потянула Глеба за собой. Почему-то захотелось уйти. Выйти из этого здания. Как будто я рассчитывала на то, что если выведу Чернова отсюда силой, то у него не получится зайти обратно и поговорить с врачом.
У меня началась неконтролируемая паника. Я не понимала, что творю. Не знала правильно ли все это или нет. Мне вообще стало не хватать воздуха. Дышать стало трудно. Мне было ужасно душно.
— Не ври мне, — мужчина сжал сильнее мою ладонь, а у меня внутри все похолодело от его слов. Он знает… ЗНАЕТ???
Чернов затормозил так резко, что я просто отлетела назад и впечаталась спиной в его торс.
Слегка отойдя и развернувшись, я постаралась улыбнуться.
— С чего ты взял, что я тебе вру?!
— Я знаю, что ты беременна…
В ушах начинает звенеть. Пол как будто начинает подо мной шататься.
— Глупость, — я нервно засмеялась так, что вызывала сразу подозрения, — как такое возможно.
— Очень возможно, — Глеб приблизился ко мне вплотную и, плавно перехватив за талию, приподнял на носочки, — могу еще раз показать как.
От его близости дыхание застыло. Время не застыло, а словно замедлилось: его едва заметный и уловимый жест, а я уже десять раз успела его обдумать.
Глеб прижал меня крепче к себе.
— Что ты делаешь? — только и смогла, что сбивчиво произнести я.
— Ничего, — никто не собирался отвечать правдиво на этот вопрос, судя по всему, — просто поддерживаю тебя.
Ведь и в самом деле, я только что заметила, что стала постепенно съезжать вниз на ослабленных ногах.
— Отпусти! — наверное, для многих я выгляжу истеричкой, но…, — зачем ты оказываешь мне хоть какую-то помощь? Почему волнуешься? Ты не имеешь права…
— Это мой ребенок, — слова как хлыст полоснули по слуху, — имею. Право.
— Что? — распахнула от ужаса глаза, — мне послышалось? С чего ты это вообще взял?!
Я испугалась. Запаниковала на столько, что не смогла отреагировать правдоподобнее.
— С того…, — его рука прижимает меня еще крепче, вижу, как в его глазах начинает клубиться тьма, — что… он мой.
А еще и разозлился наверняка, потому что на секунду подумал, что если не его ребенок, то это я должна была бы с кем-то на стороне развлекаться. А такие, как Глеб Чернов, вряд ли бы даже задумались, что могли носить рога.
Что я несу? Откуда вообще в моей голове идея взялась сказать ему весь этот бред? Сказать, что ребенок не от него.
Смотрю в его глаза и понимаю, что в них нет ярости. Он, кажется, даже мимо ушей пропустил эти слова. Смотрит на меня так, что дыхание перехватывает.
Тело дрожит в ознобе. Даже то, что я сейчас нахожусь в его объятиях, не спасает меня от того, что меня кидает в холод. После в жар. После снова в холод.
— Это ведь ничего не меняет…
Говорю тихо. Настолько тихо, что не уверена, что он вообще слышит мои слова. Не уверена, что готова узнать ответ на свой вопрос.
Но мысли о Свете все время не дают мне покоя. Она знает, что он меня забрал. Ее сообщение, которое я прочитала, говорит о том, что она в курсе всего. Она знает. И он получается даже не скрывает это от нее? Почему?
Он не бросил меня и не умчался к ней после сообщения. Значит, что я важнее? Или что? Я уже начинаю путаться в собственных мыслях. Не понимаю ничего, голова кружится от всех этих мыслей.
— Что не меняет? — его голос спокойный. Он даже не взрывается как раньше, а спокойно задает вопрос. Значит всё-таки услышал, о чем я сказала.
Его спокойствие придает немного уверенности и мне. И я решаюсь на то, чтобы наконец произнести то, на что не решалась до этого.
— У тебя уже есть о ком заботиться.
— Что ты несешь? — Чернов поднимает пальцами мой подбородок и заглядывает мне в глаза. Как будто хочет убедиться, что я реально все это говорю. Всматривается внимательно, будто ищет ответы на свои вопросы. В моих глазах.
— Света. Вы ведь вместе. У нее от тебя ребенок.
Понимаю, что трясусь в его руках и уже не от холода или страха. По щекам ручьем слезы текут. Рыдаю так, что уже не могу остановиться.
От одной мысли о том, что с ней. Что они вместе. Что он к ней касается и возможно… Нет! Нет! Нет! Даже думать об этом не хочу.
Его лицо расплывается перед глазами. Содрогаюсь от рыданий. Чувствую как его ладони только сильнее сжимают мои плечи.
А я уже не в состоянии что-либо говорить.
— Алиса, — в глазах Глеба столько беспокойства, что от этого рыдать начинаю только сильнее.
— Я…я… она… А ты…
Даже сказать ничего не могу. Заикаюсь. Всхлипываю.
Ситуация хуже не придумаешь, но поделать с этим я ничего не могу
Взгляды людей со всех сторон только раздражают. На нас все смотрят так, что вот как будто телефоны свои сейчас повытягивают и снимать начнут.
Люди раздражают. Хочу, чтобы все исчезли. Не смотрели на нас. Хочу остаться с ним наедине.
Прячу лицо. В его грудь носом утыкаюсь и начинаю рыдать белугой.
Его запах в ноздри вбивается. Тепло его тела окутывает настолько, что я не хочу даже с места сдвигаться.
Ноги становятся ватными и ощущение такое, что колени и вовсе сейчас подкоситься и держать перестанут.
Хочу остаться здесь и сейчас. Не знаю, что на меня так действует. Либо опять гормоны шалят, либо его реакция на мою беременности. Я ведь не ожидала такого. Он даже не стал слушать бред о том, что ребенок может быть не его. Значит даже ни на грамм во мне не сомневается?
— Тсс с, — его пальцы гладят меня по волосам. Такое простое прикосновение, а меня как будто волной жара накрывает. Реагирую на каждое его прикосновение.
Чернов слегка отстраняет меня от себя. Моментально становится холодно. Хочется обнять себя за плечи. Я смотрю на него непонимающим взглядом. А после мои ноги отрываются от земли. Мужчина подхватывает меня на руки и идет в сторону выхода.
Я успеваю заметить несколько завистливых взглядов до того пока мы не скрываемся за поворотом.
Ситуация не то, что странная, она мега странная! Чернов молча несет меня к машине, а я проворачиваю в голове все то, что хочу ему сказать. Понимаю, что хочу знать ответ на вопрос о Светлане. У меня к нему столько вопросов, что не знаю с какого начать. Меня как будто прорывает. Хочу спросить обо всем и сразу.
Утыкаюсь носом в его шею. Вдыхаю его запах. С ума схожу от его близости. Готова на все, только бы растянуть этот момент. Чтобы он не отпускал меня. Чтобы не разжимал руки.
Глава 5
Чернов прижимает меня к себе настолько сильно, что в какой-то момент мне кажется, что меня несут как дорогую вазу. Боятся уронить, чтобы не разбить.
И почему-то в этот момент мне кажется, что ему на меня не плевать. Или очень сильно хочется в это верить.
Мы выходим на улицу, и я чувствую, как по ногам проходится ветерок. Поеживаюсь в его объятиях и только сильнее зарываюсь носом в его грудь.
Я знаю, что до машины осталось каких-то пару метров и все это закончится. Он поставит меня на ноги. Оторвет от себя, а я этого до жути не хочу.
Слышу звук сигнализации. Мои ноги оказывается на асфальте, а Глеб распахивает перед моим носом дверцу авто. И мне ничего не остается как забраться в салон.
Я с замиранием сердца жду, пока мужчина сядет в машину. В самую первую очередь я хочу ему сказать, что ребенок его и никого больше. Мне кажется это сейчас самым важным. Я хочу, чтобы он знал, что у меня никого не было.
Чернов садится рядом, сердце замирает, не бьется, дыхание сбивается и мне кажется, что я сейчас просто потеряю сознание от того насколько сильно переживаю. Мужчина не заводит машину. Просто сидит молча и даже не торопит меня с тем, что пора бы мне объяснится.
— У меня никого не было кроме тебя, — произношу практически шепотом, но в салоне стоит гробовая тишина и мне кажется, что нужно быть глухим, чтобы это не услышать, — ребенок твой и…
— Разве я об этом спрашивал? — он прерывает меня, не дает закончить мне предложение.
— Нет, я хотела, чтобы ты знал.
— У меня не было сомнений на этот счет, Алиса.
Легкая улыбка касается моих губ. Значит он во мне даже не сомневался? Даже мысли не было, что у меня было что-то с Яном, если я в Лондоне собиралась выйти за него замуж?
— И тебя совершено не волнует, что такая ситуация может не понравиться Свете?
Когда я произношу ее имя, то у меня не получается сдержать эмоции. Яд просачивается в каждую букву ее имени.
— Почему меня должно волновать, что ей понравится, а что нет? Наши отношения давно закончены. Нас с ней ничего не связывает.
Я слышу по его голосу, что он начинает злиться, но все же сдерживается. Не срывается на крик как раньше.
— А ребенок? — не могу больше смотреть в одну точку. Разворачиваюсь к нему, смотрю прямо в его глаза. Хочу видеть его реакцию. Хочу видеть каждую его эмоцию в данный момент.
Слова могут соврать. Но не взгляд. Не его реакция.
Глеб вопросительно приподнимает брови, по нему видно, что он шокирован. И тут только два варианта, либо он шокирован тем, что я произнесла, и вообще слышит это впервые. Либо он шокирован от того, что я об этом знаю.
— Какой… ребенок? — прорычав сквозь зубы он впился в меня взглядом и вот тут до меня начало доходить, что кажется Чернов и вправду был не в курсе.