Она помахала нам обоим напоследок, а затем побежала к входу, чтобы поприветствовать своего друга Финча.
— Ты запал на нее, не так ли? — спросил я, ущипнув брата за руку.
Тот пихнул меня.
— Не твое дело, придурок.
— А у нее есть сестра?
— Мер единственный ребенок в семье. И друзей ее тоже оставь в покое, Трэв. Серьезно.
Последние его слова были не обязательными. Глаза Шепа и так отображали все его эмоции и мысли в большинстве случаев, и сейчас он был абсолютно серьезен — возможно, даже немного отчаян. Парень не просто запал. Он влюбился.
— Ты имеешь в виду Эбби.
Тот нахмурился.
— Я имею в виду всех ее друзей. Даже Финча. Просто держись от них подальше.
— Братец! — я закинул руку ему на шею. — Да ты никак влюбился? У меня прямо слезы накатываются на глаза!
— Заткнись, — проворчал Шепли. — Просто пообещай, что будешь держаться от них подальше.
Я ухмыльнулся.
— Я ничего не обещаю.
ВТОРАЯ ГЛАВА
Встречный огонь
— ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ? – СПРОСИЛ ШЕПЛИ. Он стоял в центре комнаты с парой кроссовок в одной руке и грязным бельем во второй.
— Эм, убираю, — говорю я, засовывая рюмки для шотов в посудомоечную машину.
— Я вижу. Но…зачем?
Я повернулся к брату спиной и улыбнулся. Он надерет мне задницу. — Я кое-кого жду.
— И?
— Голубку.
— Чувак, нет. Нет! Не твори свою обычную хрень, ты все испортишь! Пожалуйста, не надо.
Я повернулся и сложил рук на груди.
— Я старался, Шеп. Правда. Но, не знаю… — я пожал плечами. — В ней что-то есть. Ничего не могу с собой поделать.
Шепли заработал желваками, а затем громко протопал в свою комнату, хлопнув дверью напоследок.
Я закончил загружать посудомойку, а затем обошел вокруг дивана, чтобы убедиться, что не пропустил никаких пустых пакетиков из-под презервативов. Это всегда тяжелая тема для объяснений.
Дело в том, что я поимел почти каждую симпатичную студентку Восточного университета, это ни для кого не секрет, но я не видел смысла напоминать об этом всем, кто приходил ко мне домой. Обычно я только презервативы и убирал при приходе гостей.
Голубка — другое дело. Мне понадобиться куда больше, чем уборка, чтобы поиметь ее на этом диване. На данный момент, мы двигаемся семимильными шагами. Если я сосредоточусь только на конечном результате, то с легкостью могу налажать.
Она все замечает. Эбби куда менее наивная, чем я; отстраненная. Вся эта затея была очень рискованной.
Я был в своей спальне, доставал грязную одежду, когда услышал звук открывающейся входной двери. Шепли обычно вслушивался к шуму подъезжающей машины Америки, чтобы он мог встретить ее у двери. Как телка, ей-богу.
Вначале я услышал бормотание, а закрытие двери в комнату Шепа послужило мне сигналом. Я спустился в гостиную и увидел ее: очки, волосы в полнейшем беспорядке, собраны в лохматый пучок, а одежда больше похожа на пижаму.
Я бы не удивился, если бы оказалось, что этот наряд со дна ее корзинки для прачечной.
Мне потребовалось столько усилий, чтобы не разразиться смехом. Никогда еще девушки не приходили ко мне в таком виде. Эти стены видали джинсовые юбки, сарафаны, даже прозрачные обтягивающие платья одетые поверх бикини.
Почти всегда с тонной косметики на лице и телом, покрытым блестящим лосьоном. Но в пижаме — никогда.
Ее прикид сразу же объяснил причину столь быстрого согласия зайти в гости. Она собирается сделать так, чтобы меня затошнило, и я оставил ее в покое.
Если бы она не смотрелась при этом так сексуально, то план мог бы даже сработать. Кожа у Эбби была безупречной, а отсутствие макияжа и оправа очков делали цвет ее глаз еще более выразительным.
— Ты как раз вовремя. — Сказал я, плюхнувшись на диван.
Вначале она, казалось, гордилась своей идеей, но по продолжению разговора я так и не выдал никаких эмоций, и стало понятно, что план не удался. Чем меньше становилась ее улыбка, тем больше я прилагал усилий, чтобы бы не оскалиться от уха до уха. Она такая смешная. Никак не могу успокоиться.
Позже к нам присоединились Шепли и Америка. Эбби все больше напрягалась, а я — расслаблялся.
Она перестала сомневаться в том, что я могу написать обычное эссе, и начала задавать вопросы о моей склонности к борьбе.
Мне нравилась наша светская беседа, это лучше, чем неловкая задача попросить ее уйти, как только мы переспим. Она меня не понимала, но хотела понять, даже если мои слова выводят ее.
— Да кто ты такой? Каратэ-пацан? Где ты научился драться?
Похоже, Шепли и Америке стало стыдно за ее вопрос. Не знаю почему; я чертовски уверен, что не имею ничего против. Тот факт, что я не часто рассказываю о своем детстве, еще не значит, что я стыжусь его.
— Мой отец был алкоголиком с вечно плохим настроением, и мои четыре старших брата унаследовали от него это дерьмо.
— Ой. — Сказала она. Ее щеки покраснели, и в этот момент я почувствовал острую боль в груди. Не знаю, что это было, но меня задело. Я тут же постарался сделать так, чтоб она почувствовала себя лучше.
— Не смущайся, Голубка. Папа бросил пить, а братья выросли.
— Я и не смущаюсь.
Язык ее тела говорил об обратном. Я задумался, как бы изменить тему разговора, и решил упомянуть ее сексуальный и непривлекательный внешний вид. Ее смущение тут же сменилось раздражением, и я почувствовал себя куда увереннее.
Америка предложила посмотреть телевизор, но последнее, чего я хотел, это сидеть в комнате с Эбби и не иметь возможности говорить с ней. Я встал.
— Ты голодна, Голубка?
— Я уже поела.
Америка нахмурилась.
— Вовсе нет. Ох… эм… точно, я забыла, что ты перекусила… пиццей? Перед тем, как мы ушли.
Эбби снова смутилась, но ненадолго, так как смущение сменилось гневом.
Я открыл дверь и попытался говорить безразличным голосом. Никогда так не стремился заполучить девушку — особенно учитывая, что у нас не будет секса. — Да ладно. Ты, должно быть, голодна.
Она немного расслабилась.
— Куда ты собираешься?
— Куда хочешь. Мы можем завалиться в пиццерию, — я внутренне сжался. Это могло прозвучать слишком напористо и выдать мое желание.
Она посмотрела на свои спортивные штаны.
— Я неподходяще одета.
Я ухмыльнулся. Она понятия не имеет, насколько прекрасна. Это делает ее еще более привлекательной.
— Ты отлично выглядишь. Пошли, я умираю с голоду.
Как только она оказалась позади моего Харлея, я наконец-то смог трезво мыслить. Обычно когда я садился за байк, то давал волю своим раздумьям. Ноги Эбби крепко обхватили мои бедра, и это тоже действовало успокаивающе, как ни странно. Сродни облегчению.
Эта ненормальная потребность, которую я чувствовал рядом с ней, сбивала меня с толку. Мне это не нравилось, но, опять же, это напоминало мне о ее присутствии, а значит успокаивало и волновало в равной мере. Я решил собраться со своими дерьмовыми мыслями.
Эбби, может, и голубка, но и такая же девушка, как и все. Не стоит так резко реагировать.
Кроме того, я уверен, что под этой маской «хорошей девочки» есть что-то еще. Она возненавидела меня с первого взгляда потому, что кто-то уже успел обидеть ее, кто-то, похожий на меня. Но ни за что не поверю, что она была шлюхой. Или даже исправившейся шлюхой. Я их за милю чую.
Эмоции медленно сошли с моего лица. Наконец-то я нашел девушку, которую интересно узнать, но кто-то похожий на меня уже успел ее обидеть. Я едва ее знаю, но от мысли, что какой-то гавнюк обидел Голубку, меня охватила ярость.
А ассоциация меня с кем-то, кто обидел Эбби, была еще хуже. Я припарковался возле ресторана.
Поездка была недостаточно долгой, чтобы разобраться со всей той фигней, что творилась в моей голове.
Я даже не задумывался о скорости, потому, когда Эбби спрыгнула с байка и начала кричать, я не сдержался и рассмеялся.
— Я не нарушал правил ограничения скорости.
— Ага, если бы мы были на автостраде! — она распустила волосы и начала расчесывать их пальцами.
Я не отрываясь смотрел, как она вновь зачесывает назад свои длинные карамельные локоны и собирает их в пучок. Я представил, что так она выглядит проснувшись поутру, но мне тут же пришлось вспомнить первые десять минут фильма «Спасти рядового Райана», так как я начал возбуждаться. Кровь. Крики. Повсюду кишки. Гранаты. Стрельба. Еще больше крови.
Я придержал дверь открытой.
— Я бы не допустил, чтобы с тобой что-то случилось, Голубка.
Она разъяренно пронеслась мимо меня в ресторан, проигнорировав мой жест. Чертовски обидно; она первая девушка, для которой я захотел придержать дверь. Я так ждал этого момента, а она даже не заметила.
Последовав за ней внутрь, я направился к угловому столику, за которым обычно сидел. В центре комнаты устроилась футбольная команда, сдвинув вместе пару столиков.
Они уже улюлюкали, что я привел девушку на свидание, на что я стиснул зубы. Не хотел, чтобы Эбби услышала.
Впервые в жизни я устыдился собственному поведению. Но ненадолго. Сидящая напротив недовольная и раздраженная Эбби подняла мне настроение.
Я заказал два пива. Отвращение на лице Эбби застало меня врасплох. Официантка в открытую флиртовала со мной, и девушка была этим недовольна. Видимо, я мог рассердить ее, даже не прилагая усилий.
— Часто здесь бываешь? — едко поинтересовалась она, поглядывая на официантку.
О да-а-а. Она ревнует. Стоп. Может, поведение девушек со мной ее отвращало. Меня бы это не удивило. У меня голова шла кругом от этой девчонки.
Я облокотился на стол, не желая показывать, что она начинала меня волновать.
— Итак, какова твоя история, Голубка? Ты мужененавистница в целом, или это я заслужил особое отношение?
— Думаю, дело лишь в тебе.
Я рассмеялся.
— Не могу тебя раскусить. Ты первая девушка, у которой я вызываю отвращение еще до секса. Ты не выглядишь взволнованной при общении со мной и не пытаешься завладеть моим вниманием.