Жители Левого берега города Воронежа сразу же применили это название к месту своего проживания. Ведь загрязненность отходами, загазованность, задымленность этой территории просто зашкаливали. Да и не нужно далеко ходить, достаточно послушать одну из ранних песенок Юры Хоя «Сектор Газа» – она как раз повествует о состоянии экологии места его жительства и расположения ДК «ТЭЦ-1» лучше любых статей и телесюжетов: «Вам здесь не дебри-джунгли: вытри гарь скорее с губ. Здесь ядовитый воздух, каждый здесь живой труп. У всех здесь в легких мусор, наше дело здесь труба. Здесь воздух углекислый забивается в зубах…» Ну а в припеве через запятую перечисляются виновники всех этих бедствий и неприятностей – «Шинный», «ТЭЦ», «ВОГРЭС», «СК»… Оставалось только сопоставить – городок Газа расположен на левом берегу Иордана, а загазованный район родного города – на Левом берегу реки Воронеж. И далекое палестинское сочетание заиграло в столице Черноземья новыми красками.
По расхожей легенде назвать группу «Сектор Газа» первому пришло в голову как раз Ухвату, крестному отцу рок-клуба и первому патрону Юры Хоя. Якобы он берег это название для кого-то еще, но все же решил отдать его новоявленному рокеру-самородку. Как это было на самом деле, теперь уже вряд ли кто вспомнит, да оно и не важно. А важно другое: 5 декабря 1987 года Юра Хой впервые выступает со своими песнями на сцене рок-клуба уже с названием «Сектор Газа». Полного электрического состава еще нет, на сцене лишь двое – Юра Хой, гитара, вокал, и Михаил Финк, бас-гитарист группы «Декрет о мире», которого Юра попросил подыграть, чтобы не «тусоваться» на сцене совсем уж одному. Вот так скромно и незатейливо в тот морозный вечер родилась на свет группа «Сектор Газа» и сразу запомнилась местной тусовке. Никакой зауми, все просто, понятно, драйвово и по-свойски.
– Я заметил Юру как рок-музыканта, когда он впервые вышел на сцену рок-клуба и спел песню «Колхозный панк». Я, может быть, видел его и ранее, но он в мою память не записался. Впрочем, это был скромный человек. Скажу, что я считаю корнем его успеха. Одним из приемов в творчестве Хоя была антикомплиментарность к себе, а на сцене – к своему герою. Чистое чувство юмора – deadpan, dry sense of humor, – говорит Андрей Дельцов. – Мало найдешь артистов, и вообще людей, которые так стебаются над собой, как это делал Юра – и в жизни, и на сцене. Наверное, поэтому его сценический герой сразу понравился людям. Хой, в первую очередь русский поэт, а исконно русский юмор весьма тонок и сродни английскому – сравните юмор Ильфа и Петрова и того же Джерома К. Джерома или О. Генри. Кажется, англичане подметили, что над собой, а не над другими, смеются настоящие аристократы. Вот и делаем выводы, кем, по сути, был Хой.
Стёб всему голова!
Роман Богословский. О музыкальном стиле «Сектора» и россыпи мнений по этому поводу мы еще поговорим, а пока стоит рассмотреть, чему вопреки и в то же время благодаря чему группа вообще родилась. И почему у Юры стали все чаще появляться песни, которые высмеивают, выставляют напоказ то, что общество и политики обычно стараются спрятать, затушевать – проституция, наркомания, кумовство, смешной и пьяный быт колхозников, бесчинства отцов-алкоголиков. Что-то казалось ему смешным по факту, как, например, колхозный панк, все мечты которого только в том и заключаются, что лишь бы уехать из родной деревни на «Воронежский пятак». И Юра стебается над этим по-доброму, с любовью. Но есть явления, которые смешны, но смех этот с примесью горечи и разочарования – бесконечные обещания Горбачева, заведомо невыполнимый мирный договор СССР и США, деградация партийной номенклатуры, полный бардак и неразбериха везде и всюду. И тут Юра смехом, злой иронией, черным юмором не просто спасается, а как бы наносит свой личный удар по гниющей системе; своим фееричным зубоскальством он приводит мир в нормальное состояние, создает противовес. И поскольку он занимается музыкой, чудовищные изъяны, провалы и перегибы раздражают Юру больше всего именно в этой сфере. Соответственно, ее он пытается выправить, скорректировать на свой лад. Он не думал ни о каком перевороте в политическом и социальном смысле. Здесь иное. Над политикой он потешался так же, как и над всем остальным. Основной его посыл был в другом: давайте скажем правду и вместе над ней – и над собой – посмеемся. Ну а если вдобавок сможем изменить что-то в себе или других – тогда вообще ништяк.
Рассмотрим это с двух сторон. Вокально-инструментальных ансамблей я уже касался ранее. Их было в то время огромное множество, и чем ближе время шло к девяностым, тем более гротескное зрелище они собой представляли. Но это еще ладно, ВИА как явление существовало давно, все уже смирились. Но кроме ВИА в середине – конце восьмидесятых появилось и стало повсеместным такое явление, которое я обычно называю «советский металл» – генетически оно связано с ВИА напрямую, поскольку оттуда и выросло. В филармониях и Домах культуры вдруг смекнули, что пришло время «тяжелого рока» и надо «лепить» группу за группой как можно скорее – можно же упустить волну! И если, к примеру, «Ария», «Черный кофе» и «Круиз» смотрелись вполне убедительно, то существовала целая армия групп, которые выглядели совсем уж пародийно и пафосно – «Тяжелый металл» (одно название чего стоит), группы «Раунд», «Спрут», «Феникс», «Сталкер», «Август».
Тематика песен у этих команд зашкаливала – пели про роботов, НЛО, космические корабли, про конец гонки ядерных вооружений и прочий мир во всем мире. Хой слышал в этом сплошную пафосную фальшь. Так же и большинство групп «Воронежского рок-клуба» оставляли Юру в разочаровании. С его точки зрения, они тоже исполняли нечто невнятное, ходульное и нудное. Он все это видел, слышал, наблюдал, анализировал… А потом решил: все это нужно как следует простебать!
С другой стороны, Юра Хой был въедливым меломаном, большим почитателем «трушной» рок-музыки, а конкретно в 1987 году он вдохновлялся своими ровесниками – панками и русскими рокерами, которые уже пребывали в статусе «звезд» – Цой, Майк, БГ, Андрей «Свин» Панов, и, естественно, Егор Летов. Юра не был музыкантом, нот не знал, на гитаре играл средне, как все. Но у него все ширилась тетрадь с собственными песнями, некоторые из которых он уже исполнил на первом концерте – «Я – мразь», «Колхозный панк», «Сумасшедший труп», «Спокойной ночи, малыши» и другие. И по реакции публики понял, что для дальнейшего движения его голоса, умения играть на гитаре и подачи текстов вполне хватит, нужны только электрический состав, репетиции, записи. У Летова и «Удовлетворителей» – дерьмовый звук, играют они плохо, но народ ломится на их концерты! Юра прекрасно понимал, что где-то «около панка» он вполне сможет обрести себя. И уверенность эта росла день ото дня. А вот с работой в это время у Юры уже наметились проблемы. Из ГАИ он уходит – и этому рад. Быть гаишником он не любил и не хотел, всю дальнейшую жизнь относился к этому факту с иронией. Ира, я правильно понимаю, что столь специфическая работа Юру тяготила, да и с начальством возникали трения?
Ирина Клинских. Всё так. ГАИ – это выполнение определенного плана, верно? То есть нужно было штрафовать всех и за все подряд. И, насколько я знаю, если штрафов было выписано мало, начальство высказывало недовольство. Всю «выручку» инспекторы должны были отдавать в «казну», сам понимаешь. Но папа всю жизнь был борцом за справедливость. И работать в ГАИ, как он сам говорил, ему было «не в кайф». Он просто не мог штрафовать своих же земляков. В общем, не было там справедливости – и в этом весь смысл, что и заставило его бросить полосатую палочку навсегда.
Роман Богословский. Как говорится, гаишник – это не работа, не призвание, а мировоззрение. В общем, как мы помним из трудовой книжки, после увольнения из органов Юра какое-то время поработает оператором ЧПУ в НИИ бытовой видеотехники, потом немного грузчиком в НИИ синтетического каучука – и все. После этого и до конца жизни «второй работы» у Хоя больше не будет. Только музыка. К ней и вернемся.
Цой без «Кино», Кинчев без «Алисы», Майк без «примочки»
Роман Богословский. 9 июня 1988 года электрический состав «Сектора Газа» играет на втором фестивале рок-клуба и сразу же получает приз зрительских симпатий. На сцене с Юрой еще не полноценный состав, а просто товарищи по тусовке: барабанщик Олег «Крюк» Крючков и басист Семен Титиевский. Кто-то играл и на гитаре, но за давностью лет личность гитариста стерлась. Известно только, что звали его Максим. Итак, выступал уже не просто Юра Хой с акустической гитарой, а все-таки какая-никакая группа. Нужно сказать, что многие фэны «Сектора» отсчитывают рождение коллектива именно с этой даты.
Движуха вокруг рок-клуба помогла привезти в город всю плеяду тогдашнего рок-авангарда. В конце восьмидесятых в Воронеже побывали почти все нынешние классики: «Наутилус Помпилиус», «Бригада С», Виктор Цой (без «Кино», выступал сольно), «Тайм-аут», «ДДТ», «Телевизор», «Альфа», Александр Градский, «Аквариум», «Зоопарк». Кстати, осенью 1988 года на разогреве у группы «Постоянство памяти» – тогда в ней пел ставший впоследствии известным бард-матершинник Александр Лаэртский – выступает «Сектор Газа». Уже ощущалось, что Хой сотоварищи совсем серьезно настроены и готовы к рывку вперед.
Вполне типичная для того времени история произошла с приездом «Алисы». Сначала по городу прошел слух, что выступать будет вся группа целиком. Потом афиши со столбов почему-то быстро пропали, и поползли шепотки, что приедет один Константин Кинчев. Все дело было в том, что воронежские организаторы подумали «как бы чего не вышло» и решили перестраховаться: кто такие «Алиса», понятно – бунтари и анархисты, а вот кто такой Кинчев – вроде бы и не ясно, какой-то певец, мало ли певцов… В итоге Константин Евгеньевич выступил вдвоем с бас-гитаристом, и все остались довольны.
Юра Хой с огромным интересом относится к заезжим рок-звездам, а членство в рок-клубе и тусовке позволяет ему пообщаться с ними напрямую. В те времена посидеть вместе в чьей-то квартире после концерта считалось абсолютно нормальным. Вино, разговоры, обмен впечатлениями, пение под гитару на кухне – это и была жизнь, ее соль и вещество. А просьба одолжить инструмент на концерт, в отличие от сегодняшнего времени, выглядела совершенно обычным делом. К примеру, после обильных дружеских возлияний Юрий Шевчук выступал с акустической гитарой Сергея Тупикина, будущего участника «золотого состава» «Сектора». Зачастую и ночевали музыканты у знакомых, а не в гостиницах – все это больше напоминало коммуну хиппи, нежели серьезную гастрольную жизнь. В те времена Юра познакомился с Кинчевым, Цоем и Григоряном. Трудно сказать, какое впечатление питерские «звезды» произвели тогда на Хоя, но к музыке «Алисы» и «Кино» он всегда будет относиться с большой симпатией. Я попытался выяснить подробности общения с Хоем у Армена Сергеевича Григоряна, но он дал понять, что это была жуткая пьянка, поэтому рассказывать особенно нечего. И на том спасибо. Как раз это и есть сама суть рассказа.