Огромный особняк, скрывающийся от любопытных глаз за деревьями обширного парка, окруженного затейливой чугунной оградой, встретил нас тишиной и распахнувшимися при нашем приближении высокими створками дубовых дверей. Злата, вышагивающая рядом со мной, вцепившись в руку, с любопытством крутила головой, рассматривая обстановку большого холла с широкой парадной лестницей. Честно говоря, увидев особняк со стороны, я готов был увидеть внутри музейно-дворцовую обстановку, лепнину-позолоту и прочие роскошества, ласкающие чувство собственной важности хозяев дома. Но ошибся. Нет, здесь было просторно, а мебель отличается монументальностью, характерной для моды начала прошлого столетия, но сказать, что здесь правит балом роскошь и понты, я не могу. Хотя блестящее зеркало лакированного паркета и узорчатые стенные панели красного дерева, конечно, обычной отделкой не назовешь. И все же этот особняк производил впечатление уютного дома. Жилого дома, а не музея или памятника чьего-то самомнения.
— Добрый день, господа. Юная барышня. — Бесшумно появившийся рядом с нами мужчина средних лет в строгом черном костюме-тройке и белоснежных перчатках заставил Злату подпрыгнуть на месте. Мы же с Браном лишь переглянулись и приветственно кивнули вышедшему нам навстречу человеку. Уж не знаю, учуял его Бийский на подходе, как я, или просто в совершенстве умеет держать лицо.
— Здравствуйте, Сварт, — произнес Бран Богданич, скидывая куртку и протягивая ее слуге? Дворецкому?
— Вышата Любомирич и Всеслав Мекленович ждут вас в библиотеке, а князь с домочадцами обещались прибыть через час. Идемте? — проговорил тот и, передав нашу верхнюю одежду выскочившему откуда-то из-под лестницы шустрому мальчишке, повел нас в глубь дома. Следуя за дворецким, мы миновали залитую светом заходящего солнца галерею и оказались перед очередными двойными дверьми. Затянутой в белоснежную перчатку рукой Сварт ухватился за массивную бронзовую ручку, и створки тяжело распахнулись. — Проходите, устраивайтесь. Я распоряжусь подать чаю… со сластями.
Последние слова он сказал, с легкой улыбкой глянув на Злату. Кивнув дворецкому, Бран глянул на меня и, покачав головой, подтолкнул локтем. Пришлось идти. Библиотека оказалась сравнительно небольшим круглым помещением, опоясанным книжными полками в два этажа. И повсюду книги-книги-книги… Засмотревшись на обстановку, я чуть не забыл о присутствующих. Но мне напомнили. Подскочивший Остромиров с медвежьим ревом сжал меня в костедробильных объятиях, чем и не позволил уклониться от прилетевшего от Граца подзатыльника. Впрочем, на этом экзекуция и закончилась, и оба хольмградца утащили меня в соседнюю комнату… допрашивать, оставив Брана коротать время с дочерью. Сварт, заметивший происходящее, тут же подсуетился, и в комнату вплыл не один сервиз для чая, а сразу два. Один для Бийских, второй для нашей компании. Следующие сорок минут я потратил на рассказ о своих злоключениях. Под чай с пышками пошло неплохо. Утаивать я почти ничего не стал… разве что скрыл участие капитана Орвара и чуть не договорил об истинной роли Ростопчиных в этом деле. А вот о том, что люди Шалея фактически меня спасли, рассказал честно и продемонстрировал в доказательство подаренный Брюсовым нож.
Да, я решил не утаивать информацию от Остромирова и Граца. Во-первых, не видел в этом ничего страшного, поскольку в рассказе был предельно аккуратен и осторожен, а во-вторых, их нервы, в отличие от морального состояния Бийских, меня не беспокоят. К тому же… чую, пожелай тот же Остромиров узнать о происшедшем помимо меня, и это не станет для него проблемой. Оговорок на эту тему в его речи хватало. Да и скорость, с которой он добрался до номера моего нового зеркома, как бы намекает.
От разговора нас отвлек вновь бесшумно возникший в дверях дворецкий.
— Князь прибыл и ждет вас в библиотеке, — произнес он. Пришлось нам отрывать задницы от теплых кресел и идти приветствовать хозяина этого дома.
И без того небольшое помещение из-за наплыва людей стало казаться еще меньше. В библиотеке мы обнаружили не только оставленных недавно Бийских и обещанного князя, но и еще несколько человек. Обежав их взглядом, вечно флегматичный Грац улыбнулся и, расправив усы, кивнул.
— Господа, позвольте представить вам нашего гостя. Ерофей Павлович Хабаров, прошу любить и жаловать, — гулко пробасил профессор, подталкивая меня в сторону поднявшихся с кресел мужчин. Единственная женщина среди них осталась сидеть, с любопытством посматривая в нашу сторону. Именно к ней Грац меня и подвел в первую очередь. — Вот, Ерофей, перед тобой Лада Баженовна Старицкая, хозяйка этого прекрасного дома.
Женщина грациозно поднялась с кресла. М-да. Красота зрелости, так это называется. Я покорен.
— Рада приветствовать вас в моем доме, Ерофей, — проговорила она. — Я давно ждала этой встречи, и у меня есть к вам огромное множество вопросов, надеюсь, позже вы сможете уделить мне время?
— Разумеется, Лада Баженовна, — откликнулся я, скрывая недоумение. Ждала встречи? Давно? Какого черта здесь творится? Пока я соображал, женщина улыбнулась и… скрылась за спиной еще не представленного мне человека.
— Вообще-то, по правилам, я сейчас должен был бы познакомить тебя с хозяином дома, но… отступим немного от правил этикета, — пробурчал Грац и, подмигнув, кивнул в сторону того самого человека, за которым спряталась хозяйка дома. Толстенький, лысенький, но подвижный как ртуть, пожилой господин растянул губы в широкой улыбке.
— Тогда уж я представлюсь сам. Толстоватый, Вент Мирославич. — Удивительно подходящая фамилия.
— В недавнем прошлом действительный тайный советник и глава Особой Государевой Канцелярии, — уточнил профессор, отчего подвижное лицо Вента Мирославича тут же изобразило вселенскую печаль.
— Ну и зачем? Теперь молодой человек будет стесняться, — с укоризной заметил Толстоватый, на что Остромиров с Грацем только рассмеялись.
— Этот не будет, — в один голос заявили они и тут же потянули меня в сторону.
— Виталий Родионович Старицкий, хозяин этого дома… — почему-то пропустив титулование, проговорил Грац, представляя меня пожилому, но еще очень крепкому мужчине, от которого просто-таки веяло силой. Потоки внимания скользнули к нему и… рассеялись, даже не коснувшись его оболочек. Вот это монстр!
— Назовешь князем или сиятельством, пасть порву, — ощерился «монстр» под тихий стон дворецкого. Я завис, а князь, налюбовавшись моей ошарашенной физиономией, рассмеялся. — Ну, здравствуй, земляк!
Шаг второй. Баланс сил
Пролог
Двое шли по широкой улице, прорезавшей Софийскую сторону от Детинца до Больших ворот. Медленно, прогулочным шагом, они выныривали в круге света очередного фонаря и через несколько шагов вновь исчезали во тьме до следующего пятна света, заливавшего брусчатку древней мостовой. Одинаково рослые фигуры, затянутые в похожие длиннополые пальто, одинаково идеальная осанка и жесты, похожие изрезанные морщинами лица. Даже их старомодные шляпы были одинаковы: от фасона до цвета лент на тульях. Этих двоих, пожалуй, можно было принять за родных братьев, если бы не некоторые детали разговора, что завели спутники, остановившиеся напротив приветливо сияющей жёлтым светом витрины магазинчика со странным названием «Вечерняя лавка».
— И зачем ты меня сюда привёл, отец? — негромко спросил один из них, пока второй, перебрасывая из руки в руку тяжёлую трость, скользил рассеянным взглядам по вывеске над входом в магазин.
— Хочу познакомить тебя с одним молодым человеком, — отозвался тот после небольшой паузы.
— Очередной персонаж твоей «коллекции»? — поморщился сын.
— Можно и так сказать, — протянул его собеседник. — Но хвастовство новым, как ты выразился, персонажем — не единственная причина, по которой я решил вас познакомить, Родион.
— О… — на этот раз в голосе младшего Старицкого прозвучали нотки заинтересованности. — С этого места поподробнее, пожалуйста.
— Позже, — покачал головой старший. — Поговорим об этом после встречи с Ерофеем.
— Ерофей… Это не тот ли мальчишка, что гостил у тебя в поместье с полгода назад? — поинтересовался сын.
— Он самый, Родик, — покивал Старицкий.
— Внуки мне о нём все уши прожужжали. Пожалуй, это будет любопытно, — заметил младший и замолчал.
— Что, и даже не возмутишься, что я «потащил твои старые кости» чёрт знает куда, ради встречи с каким-то мальчишкой? — с еле заметным удивлением спросил его собеседник. Родион пожал плечами.
— Мне интересно, — ответил он. — К тому же, до сих пор, я не замечал за тобой бессмысленных действий, отец.
— Да никак мой солдафон-сын научился льстить? — ухмыльнулся старший Старицкий, взявшись за дверную ручку.
Тихо звякнул колокольчик над входной дверью и отец с сыном оказались в полутёмном помещении. Родион нахмурился, озираясь по сторонам. Что-то было не так. Нет, его не беспокоил тихий перестук и щёлканье странных приборов на полках вдоль стен. И дело было не в едва подсвеченных стеклянных шарах таинственно сияющих в нишах витрин. Что-то иное, какое-то несоответствие царапало разум. Свет, точно! Через стекло высоких витрин, улицу перед входом буквально заливало светом из лавки, тогда как в самом помещении царил полумрак.
— Отец, ты уверен, что магазин открыт? — спросил младший Старицкий.
— Это же «Вечерняя лавка», когда же ей работать как не сейчас? — Ответ последовал совсем с другой стороны. Произнесённый молодым звонким голосом, он, как показалось Родиону, сочился самоуверенностью и насмешкой.
— Не слишком ли короток получится рабочий день? — Вопросом на вопрос отреагировал старший Старицкий, разворачиваясь к высокой стойке, на полированную поверхность которой упал луч света, словно от небольшого, но мощного прожектора. Родион поморщился. Рассмотреть хозяина лавки за потоком льющегося с потолка света оказалось непросто. Точнее, почти невозможно… и даже известные приёмы ночного зрения не помогли. Собственно, помимо единственной реплики, раздавшейся с той стороны и выдавшей наличие человека за стойкой, его присутствие можно было угадать лишь по затянутым в белые перчатки кистям рук, лёгшим на столешницу чётко в круге света.