Из офиса я выходила уже без того радужного настроения, с которым проснулась утром. Часть денег пришлось выделить на пересылку папе с мамой. В итоге все мои планы по заказу второго платья потерпели крах. После оплаты долга, я осталась лишь с двадцаткой в кармане. Как всегда. Когда родители приедут, нужно будет очень серьезно поговорить с ним.
— Что-то не так у тебя с бизнесом, где-то протекает, — заметил Кортик, когда мы спускались по лестнице.
— Семья — святое, — отрезала я. В конце концов, вчера ситуация была намного хуже. Надо просто сосредоточиться и серьезно заняться работой.
Вот я гуляю, а в это время может звонить важный клиент. Слушает сейчас холодный голос автоответчика и бац — бросает трубку, оставляя меня без заказа, а родителей — без поддержки и транспарантов. Надо быстрей идти в салон, сейчас каждая возможность на счету.
Внезапно кто-то преградил дорогу, закрывая солнце. И пока я поднимала голову, чтобы посмотреть кому помешала, чья-то рука в перчатке запечатала рот. Рывок. Пятки больно застучали по брусчатке. Болталась сумка, сбитая с плеча на локоть. Я пыталась дернуться, но тот, кто волок меня сейчас в темную подворотню, оказался слишком сильным. А второй, огромный, несмотря на жару, одетый в широкий плащ, топал за нами, прикрывая отход и загораживая спиной от возможных случайных прохожих.
(6) Фернандо Кортес де Монрой и Писарро Альтамирано — испанский пират, завоевавший Мексику и уничтоживший государственность ацтеков. Благодаря ему в Европе стали использовать ваниль и шоколад.
Глава 6. Я боюсь маленького, большого и среднего. И когда измеряют. А вы?
Я никогда не дралась, что такое физическое насилие понимала исключительно из телевизионных передач, да случайных разговоров.
Родители считали, что детей шлепают только безумные или злые люди. Роды у мамы были тяжелые, я родилась слабой, постоянно болела и плакала. Меня называли «серый задохлик», не спускали глаз, именно тогда они ушли со своих работ, чтобы обеспечить ребенку круглосуточное внимание. В тепле и заботе я выросла в здоровую спокойную девочку, не знающую криков и шлепков.
Когда мне говорят, что мои родители — не от мира сего, не умеющие жить и содержать семью, я согласна киваю. Но они же, самые искренние и честные люди, которых я знаю, и самые любящие. Наверное, где-то живут совершенно ужасные злодеи, плохие для всех. Но в основном, меня окружают хорошие люди, просто несовершенные.
Внезапное похищение и болезненные тычки стали шоком, после первых инстинктивных рывков, я задеревенела, не в силах пошевелиться от страха.
— Эти шлюхи совсем мозги растеряли, — просипел тот, кто закрывал мне рот. — Ищи их по всему городу
— Из бизнеса просто так не уходят, — пробасил второй.
Я только захлопала глазами и замычала. Меня явно перепутали, но как это возможно? Даже в одежде гадалки я мало, как мне кажется, похожа на девицу легкого поведения.
— Немедленно отпустите ее! — вдруг заорал выглянувший из волочащийся сумки попугай. — Считаю до трех и потом сожру вас на завтрак!
Мой храбрый защитник, ты ничего не сможешь сделать, эти страшные люди тебя одной ладонью прихлопнут, да и не понимают ни слова. В пролете узкого двора здоровяк, стоящий прямо передо мной, начал разматывать пук веревки, не обращая никакого внимания на крики птицы.
— Раз! — визгливо выкрикнул Кортик. — Два! И…
— Нечестно, на! — раздалось тоненький голосок, откуда-то со стороны амбала. — Ты считаешь без перерыва. А надо, на: один, один с хвостиком, один с кисточкой.
— Три! — попугай выбрался из сумки и полез наверх по ремню, цепляясь лапами и клювом.
Слабый писк, и громилы вдруг замерли. Державшие меня руки разжались.
— Слушай, да вроде это не она, а, Фрэнк? Посмотри, и мордаха другая, и пошкелетнее будет.
— Ты это, девка, беги отсюда. Ошибочка вышла, за другую приняли.
И я бы их послушала, убежала бы, сверкая пятками и голося, если бы от страха у меня просто не отнялись ноги. Голова прямо свежая такая, бодрая. Разум похитителей почти не испугался. А вот ноги, будто не мои, стоят себе и трясутся, не чувствую их.
Парочка неудавшихся похитителей, тихо разговаривая между собой и совсем не обращая на меня внимание, двинулась дальше во внутренние дворы. А я привалилась к стене, ни жива, ни мертва.
— Ага! — по-боевому настроенный Кортик поднимался по руке, портя когтями единственное платье для работы. — Вы зачем на нас напали, признавайтесь, подлые трясогузки!
— Мы не нападали, на! Мы быстро приводили девчонку! — возразил все тот же высокий визгливый голос.
— Объяснять всегда дольше, на! Она нас и не видит. Проще приказать тушкам схватить и привести куда надо.
Я моргнула. В воздухе закружилась золотистая пыль. И в искрах сверкающих точек проявились две крохотные, с указательный палец фигурки. Паренек и девушка. Оба с прозрачными быстро машущими крылышками, в еле прикрывающих тела кусочках ткани. Они злобно щерились острыми зубками и размахивали палочками, напоминающими зубочистки.
Именно эта парочка, судя по диалогу с попугаем, управляли амбалами словно гипнотизеры. Захотели — и те увидели во мне разыскиваемую шлюху, приказали другое — и бандиты сразу потеряли интерес.
— Пикси, — сказала я с невольным восхищением, — красивые какие.
— Ой, наааа, — провизжала девчушка, — она нас видит!
— Тада чо церемонии разводить, — важно сказал паренек, подбочениваясь и пытаясь выглядеть серьезно, при этом кося на меня любопытным блестящим взглядом. — Сэр Йовильрух приказал доставить тебя как можно быстрее в «Фобию», у его есть дело на тыщу денежек.
— Подождите, — наконец, успокаиваясь, и отодвигаясь от стены, сказала я хмурясь,
— а разве воздействие фэйри разрешено в Мире Людей? Это же нарушение закона.
— Уууу, на! — высказался паренек.
— Она хорошая! — заявил Кортик, добравшись до плеча и уютно там устраиваясь, подергивая хвостом. — Добрая только. И наивная.
Пикси-девчушка широко открыла рот в детском изумлении, потом резко подлетела ко мне, хлопая огромными глазами и вглядываясь.
— Э, — вдруг сообразила я, — что предлагаете в обмен на услугу? Чтобы я пошла в клуб.
— Наивная, но не дура и учится быстро, — довольно затопал какаду, — вы же ее не смогли тушкой сделать? Вот так-то. Так что вы нам предложите за услугу?
Два крошечных крылатых человечка отлетели за угол дома, чтобы обсудить ситуацию. Издалека звучало как комариный писк. Я восхищенно покачала головой.
— Пикси. Настоящие! Фэйри говорят правду, значит, им можно верить.
— Ооо, — вдруг всполошился попугай. — Вспомнил. Правду говорят только высшие. А пикси — малый народец, этим палец в рот не клади. Они с тобой считаться будут, только если ты договор с ними заключишь. Только на взаимных обязательствах держится мир в Холмах.
Я знала, что есть высшие фэйри, а есть малый народец — гоблины, лепреконы, пикси. Но не знала, что они так принципиально отличаются. Интересно, откуда Кортесу все это известно. И как фэйри относятся к людям?
— Кортик, а людей совсем не уважают?
Попугай изогнул шею, близко заглядывая мне в глаза, как маленькая пикси недавно.
— Ты серьезно? Хм. Серьезно. Да они других фэйри не уважают, куда уж людям. Дэс, ты вот что, откажись, а? Я с тобой пока останусь, помогать буду. Механизмы там под столом крутить, будто свечи сами собой двигаются. Не связывайся с Холмами, дурное это дело. Обманут тебя, горемычную. Фэйри никогда в накладе не остаются.
Я погладила его по коготку. Хороший Кортик.
— Я один раз, просто спрошу что ему нужно. Вдруг мелочь какая, а деньги сейчас очень нужны.
Попугай щелкнул клювом и начал перебирать мои волосы за ухом.
— Ой, на. Смотри, нежнюльки, ласкуньки, — заверещал вернувшийся паренек.
Девочка порхала и хихикала, держась за живот. Попугай растерянно замер, а я доброжелательно улыбнулась малышам.
— Ласковость и забота нужна каждому, это значит я Кортесу буду помогать, поддерживать и защищать его, кто бы ни противостоял нам.
— Да кому ты нужна, слабая человечка, помогать она будет, на! — вдруг зло заверещал пикси.
— Да Йовилю тому же нужна, например. У нас уже было соглашение, сейчас опять спрашивает. Значит, именно я и нужна. Или мистер Йовиль для вас не пример? — твердо сказала я.
Пикси переглянулись. Привереда в шортах так и остался чем-то недовольным, а вот девчушке я понравилась.
— Ты за денюшки зовешься? Мы тебе лепрекона сдадим, противного, на, но богатенького. Он клады прячет как белка сумасшедшая. Везде-везде. Ты в клуб сейчас с нами к Йовильруху пойдешь, а лепрекон потом тебе про клад расскажет. Хорошая сделка, на, бери, ласкуша.
В клуб мне все-равно нужно было пойти. С лепреконом я понятия не имела что делать, но Кортик молчал. Поэтому я согласно кивнула.
Мне протянули маленькую ладошку и торжественно проговорили условия. Вроде бы все правильно. О мой палец невесомо хлопнули, и его окружило золотистой пыльцой.
— Лепрекона зовут Махоуни, он живет на вокзале, под левой зеленой лестницей, на. У нас все честно, мы — деловые, — важно сообщил мне паренек. И махнул зубочисткой, отгоняя вьющуюся вокруг меня подружку. — Теперь, вперед, человечка! Нас ждут.
Я одернула платье, поправила тюрбан. Надеюсь, что выгляжу хоть чуть-чуть солидно. И зашагала за полетевшим вперед пикси. Попугай так и не слез с моего плеча, он на удивление устойчиво держался, даже перестал сильно сжимать когтями. С другой стороны неуверенно спустилась девочка-пикси, несколько минут ерзала, но молчала, а, успокоившись, что ее не гонят, осведомилась.
— А зачем, на, Йовильрух вас к себе зовет? Вы его тоже ласкаете?
Задремавший Кортик упал с плеча, еле успев зацепиться лапами за ткань. И ошарашенно кряхтя, повис на мне головой вниз, как летучая мышь.
— Соглашения между мной и другими персонами — строго конфиденциальны, — весомо сказала я, помогая птице забраться обратно.